Арес - Аксенов Даниил Павлович. Страница 25
– Прости, отец, я был очень занят. – Виктор присел на свой топчан и вытянул усталые ноги.
– Чем же? – поинтересовался Кушарь, подозрительно глядя на сына.
– С утра ходил в лес смотреть на ту поляну.
– Опять?!
Лесоруб был удивлен. Он понимал, что его сын толком и первого визита туда не объяснил.
– Знаешь, отец, просто какая-то непонятная тяга к ней. Ты вот слышал, что преступники часто возвращаются на место своего преступления?
– Ролт, что ты несешь? Какие преступники?
– Я вот тоже думаю, отец, что преступники тут ни при чем. Но тяга-то есть!
Если бы в доме имелись настенные часы, сейчас можно было бы услышать каждое движение их механизма – такая воцарилась тишина. Виктор понял, что ему гарантированы отдых и покой в течение нескольких секунд.
– Хм… А потом что делал? – Кушарь слегка поразмыслил и решил не вникать в вопрос о поляне. Вот так, по-человечески не вникать, опасаясь услышать еще какую-нибудь нелепость.
– Смотрел, как Нурия проверял наемников, немного поел в трактире на пару медяков, пытался сориентироваться на местно… Ну вот и все в целом.
– Что пытался?
– Да ничего особенного, отец.
Кушарь глубоко вздохнул, но не стал переспрашивать:
– Пойдем поработаем.
– Хорошо.
Вид Виктора просто излучал готовность немедленно включиться в работу. Это был очень привычный для него вид, предназначенный для того, чтобы производить благоприятное впечатление на преподавателей. Впрочем, часто дальше впечатления дело не шло.
Но, к большому разочарованию Кушаря, даже вечером поработать не пришлось. Они едва только успели собрать инструменты, как запыхавшийся солдат по имени Нарп положил конец их планам.
– Ролт! – закричал он, подбегая к дому лесоруба. – Вот ты где! А ну живо к господину барону!
– Зачем? – тут же насторожился Виктор, вместе с Кушарем стоящий во дворике.
– Что значит «зачем»?! – возмутился отец Ролта. – Тебя господин барон зовет! Иди немедленно! Ишь спрашивает…
Кушарь даже легонько подтолкнул сына в спину, чтобы придать ему ускорение.
«Вот, господин крестьянин, как обстоят дела, – размышлял Виктор на ходу. – Если позвал жестокий феодал, то нужно бросать все и бежать без разговоров. Или к нему – или от него. Главное – не стоять на месте и не переспрашивать».
Антипов с Нарпом пошли к внутренним воротам. Они миновали стражу у них, потом – не очень большой дворик, огороженный с трех сторон стенами, и, войдя в железные двери, оказались внутри помещения. Воздух был сыроват. У Виктора создалось впечатление, что верхняя часть донжона сообщается с подвалами, причем этому сообщению ничто не препятствует. На каменных стенах коридоров висели гобелены, изображающие какие-то битвы или сцены из охоты. Бывший студент успел полюбоваться на то, как загоняют оленя, на странных конных лучников, стреляющих назад, на требушеты, метающие ядра, на тяжеловооруженных воинов, сошедшихся в поединке, и, конечно, на схватку трехруких. Последние, укрывшись за щитами, молотили друг друга палицами, которые, казалось, просто висели в воздухе, удерживаемые какими-то светло-серыми щупальцами, отходящими от груди трехруких.
Поднявшись по лесенке, устеленной красным ковром, Антипов и Нарп прошли немного по коридору и остановились у распахнутой двери.
– Жди там, – сказал солдат. – Господин барон сейчас придет.
Виктор слегка пожал плечами и вошел внутрь. Он оказался в комнате, главной достопримечательностью которой был стол, стоящий посредине. Около стен располагались деревянные кресла-стулья с высокой спинкой. А больше ничего и не было, за исключением висящих на стенах шкур животных.
Антипов, оставшись в одиночестве, потрогал стулья и стол, проверил их на крепость и уже совсем хотел было сесть, как чьи-то шаги отвлекли его. Обернувшись, он увидел стоящую в дверях молодую светловолосую женщину, почти девочку, Маресу, дочь барона. Она была одета в бело-красное платье с широким подолом и небольшим вырезом на груди.
– Привет, – сказала девушка. – Ты кто? И где мой отец?
– Здравствуйте, госпожа! – Виктор попытался даже неуклюже поклониться. Должно быть, тело Ролта выработало условный рефлекс – кланяться при виде дворян. Очень полезный рефлекс, способствующий выживанию, учитывая безалаберное отношение Антипова к сословным вопросам. – Мне неизвестно, где господин барон. Я сам его жду. А зовут меня Ролт.
– Ах, Ролт! Тот самый? – Мареса едва не захлопала в ладоши и заинтересованно уставилась голубыми глазами на собеседника.
– Не знаю, госпожа, тот или не тот, – рассудительно сказал Виктор. – А какие варианты? Вы бы перечислили мне всех Ролтов, а потом мы вместе выберем лучшего. Это и буду я.
Девушка улыбнулась.
– Странно ты говоришь как-то… для крестьянина. Ты ведь крестьянин, Ролт?
– Несомненно, госпожа. Вы посмотрите на мои руки. На них мозоли от топора.
– У моего отца точно такие же руки. Но он не крестьянин и топором не пользуется.
– Ваш отец держит в руках весь замок. Конечно, мозоли появятся!
– Ролт, ты говоришь, как Нартел.
– У меня есть такой недостаток, госпожа. Меня все время с ним сравнивают.
– Ладно, ладно. Понимаешь, я вчера собиралась ехать к своему жениху. Он неподалеку от города живет. А ты, получается, меня спас, когда узнал о засаде.
– Госпожа, у меня и в мыслях не было вас спасать.
– Ролт!
– Что, госпожа?
– Такое нельзя говорить дамам. Любой мужчина должен сказать так: почту за честь оказать услугу.
– Да, госпожа. Когда случайно в следующий раз вас спасу, то притворюсь, что к этому долго готовился… даже сам организовывал покушение.
– Ролт!
– Что, госпожа?
– Нет, ничего… Я завтра или послезавтра все же поеду в город. Отец будет меня сопровождать на этот раз. И у тебя больше не получится меня спасти.
– Как знать, госпожа.
Девушка обернулась, услышав какой-то шум за спиной, и ее губы сложились в улыбку:
– А, вот и отец. Привет, папа. Мы тут с Ролтом беседуем.
В дверях за спиной Маресы возникла долговязая фигура барона. Антипов испытал ни с чем не сравнимое ощущение, которое появляется, когда в первый раз видишь своего нового шефа. Еще ничего толком не знаешь о нем, за исключением слухов, но готовишься к худшему. И это парадокс деловых отношений: потому что когда впервые встречаешь подчиненного, то неизменно надеешься на лучшее.
– Господин барон, – вновь поклонился Виктор.
Величественная осанка хозяина замка производила впечатление. Он был одет в белую рубаху навыпуск и черные штаны с кожаными вставками. На ногах почему-то красовались высокие башмаки, чаще используемые для верховой езды, чем для повседневного ношения дома, а в руке барон держал короткий меч в коричневых ножнах.
– Слышал я, как вы беседуете, – пробурчал Алькерт ан-Орреант, слегка отодвигая дочь в сторону и заходя в комнату. – Вот ты какой, Ролт, о котором все говорят. Что-то я тебя совсем не помню. Или просто не обращал внимания?
– Ваша милость, да как же не обращали внимания? – моментально ответил Виктор. – Когда я еще был маленький, вы мне подарили бублик. Лет десять назад это было. Так тот бублик я не ел до прошлого года. Все хранил как память о вашей милости. И был бы этот бублик у меня до сих пор, да отец его нашел. Смотри, говорит, какой интересный кусок дерева. Как раз подходит для рукоятки пилы. Ну и забил его туда, господин барон.
Одна из бровей Алькерта устремилась вверх. Он внимательно посмотрел на сына лесоруба:
– Ты присаживайся, Ролт. – Барон кивнул на один из стульев. – Нам предстоит, возможно, долгий разговор. А ты, Мареса, иди. Я закончу с Ролтом и тебя позову.
– Хорошо, – кивнула девушка Виктору и вышла.
– Ну-ка объясни мне, что с тобой произошло. – Алькерт тоже уселся и положил меч на стол перед собой. – А то тут люди всякое говорят.
– Да ничего особенного не произошло, ваша милость. Работал в лесу, не успел отпрыгнуть, очнулся и понял, что так жить нельзя.