Ближний круг - Красницкий Евгений Сергеевич. Страница 47

Опричники были готовы вразумлять и этих, но Алексей решил подстраховаться и встретил нерадивых после забега в компании Глеба и Немого, верхом и с кнутами в руках. Предусмотрительность старшего наставника не подвела – три кнута оказались серьезным подспорьем в процессе охлаждения страстей. Причем настолько серьезным, что опричники Дмитрия уже сидели в трапезной, а провинившиеся десятки наматывали уже четвертый круг вокруг острова, и было похоже на то, что круг этот не последний.

«Нет, все-таки без Нинеи не обошлось. Странно, конечно, она же заинтересована в том, чтобы ребята выучились как следует, но с первой-то полусотней таких проблем не было! Может быть, она меня так проверяет – справлюсь или не справлюсь? Нет, слишком просто. Да и не станет она так мелко гадить, есть тут что-то другое. Другое, другое… Мотивация! У первого набора мотивация мощнейшая – выбор между холопством и статусом воинского сословия, а что заложила в умы мальчишкам Нинея? И ведь не спросишь, блин. Наверняка не скажет. И что ж, в таком случае, будем делать? Да все то же самое: воздействие на объект управления, анализ реакции объекта на воздействие, корректировка по результатам анализа, новое воздействие. Рано или поздно я Нинеину установку вычислю, а там уж найду средство повернуть все по-своему».

Мишка оглядел сидящих за столами отроков. Большинство уже управились с едой и теперь допивали сыто – воду, сдобренную медом. Обыкновенные ребята – крепенькие, белобрысые, подростки лет четырнадцати-пятнадцати. Характерного при сборище подростков гомона не слышно, но это еще не подчинение дисциплине, а простая усталость. Хоть и сбросили с себя перед ужином надоевшие за день кольчуги и шлемы, но плечи и шеи все еще ноют.

«Обычные-то вы обычные, но что в ваши мозги заложено? Негативного воздействия вы за десять дней уже нахлебались, по себе знаю, что такое «курс молодого бойца». Сейчас попробуем позитивное воздействие. В конце-то концов, вы обычные подростки, что бы там с вами Нинея ни сотворила, значит, то, что подействовало на первый набор, должно подействовать и на вас. Прямо сейчас и займемся».

– Школа, встать!

Голос Артемия, заступившего на пост дежурного урядника, перекрыл шумы, создаваемые поднимающимися «курсантами»: стук посуды, шарканье ног, звук отодвигаемых лавок.

– Прекратить шум, повторять за мной! Благодарим Тя Христе Боже наш, яко насытил еси нас земных Твоих благ; Не лиши нас и Небесного Твоего Царствия, но яко посреде учеников Твоих пришел еси, Спасе, мир даяй им, прииди к нам и спаси нас. Аминь.

– Выходи строиться!

– Отставить! – Мишка с совершенно искренней (даже сам удивился) улыбкой смотрел на недоуменно оглядывающихся на своего старшину учеников воинской школы. – Долго же меня не было! Уже и забыли, как по вечерам беседуем? А ну! Быстро убирать со столов, карту на стену!

Пока новобранцы удивленно хлопали глазами, одни «курсанты» первого набора уже тащили откуда-то коровью шкуру с «картой мира», другие начали переставлять лавки, а опричники, вошедшие в роль воспитателей, принялись покрикивать на новичков, чтобы убирали со столов и помогали передвигать мебель.

Наконец все расселись, Мишка встал перед «картой мира», дождался тишины, собирая внимание, обвел взглядом аудиторию и начал:

– В стране саксов, это здесь, – Мишка ткнул пальцем в карту, – жил один молодой человек. Он выучился ремеслу лекаря и нанялся на большую морскую ладью, отправлявшуюся в дальние страны. Звали его Гулливер…

Глава 2

Собраться «поговорить» в тот же вечер, когда Мишка предложил сделать это своему крестнику, не получилось – слишком затянулась история про Гулливера, а потом еще и ее обсуждение, специально спровоцированное Мишкой, чтобы, хотя бы предварительно, составить себе представление о круге интересов и взглядах новобранцев. Ничего путного, правда, из этого не вышло. Во-первых, лесовики были сильно удивлены тем, что сказку им рассказал не седой дед, а их ровесник, а во-вторых, к рассказанному они отнеслись именно как дети к сказке. Разумеется, Мишка и не ожидал от слушателей настоящего понимания смысла истории, сочиненной великим Свифтом, но комментарии типа «да их там всех ногами перетоптать можно было» его откровенно покоробили. Впрочем, в следующий раз он все же решил рассказать о путешествии Гулливера в страну великанов и попытаться навести отроков на размышления об относительности всего сущего.

Первое собрание «ближнего круга» удалось провести только через несколько дней. Сказав Роське: «И всех наших приводи», Мишка специально не стал уточнять список приглашенных – было интересно посмотреть, кого именно Роська посчитает «своими». Крестник не подвел – в Мишкиной горнице собрались все те, кого он и сам бы пригласил: Демьян, Кузьма, Петр, Дмитрий, Артемий, Матвей, Илья и Никола. С двумя последними Роська откровенно порадовал – вспомнил, что Илья, обменявшись с Мишкой крестами, стал его крестным братом, а Никола, будучи хоть и внебрачным, но сыном Никифора, мог считаться старшине «Младшей стражи» двоюродным братом.

Как кого рассаживать, Мишка не подумал, но прибывшие разобрались сами, устроив настоящий мини-спектакль «Древнерусский политес». Петр торопливо занял место по правую руку от Мишки, отпихнув плечом в общем-то и не претендовавшего на это почетное место Кузьму. Все было правильно – Петька был на год старше хозяина горницы и занял место старшего брата. Илья с достоинством проследовал на место по левую руку от Мишки – хоть и не кровный родич, но единственный взрослый муж среди приглашенных. Рядом с Ильей тут же пристроился Никола и с вызовом посмотрел на Петьку, получив в ответ взгляд-плевок – сыновья Никифора от разных матерей ненавидели друг друга со всем максимализмом подростков. Рядом с Петром устроился Демьян, мрачно глянул на Петьку и хлопнул ладонью по лавке, приглашая сесть рядом Кузьму – коли братья, то и сидеть вместе. Матвей, с таким видом, словно ему все равно было, где сидеть, устроился рядом с Николой и притянул к себе за рукав Артемия, а Роська пристроился напротив «дирижера». Дмитрий, как всегда, оказался на высоте – не толкаясь и не пытаясь занять место поближе к Мишке, он стоял и понимающим взглядом следил за разворачивающимся действом, но стоял так, что место в торце стола – напротив старшины – осталось за ним. Когда все расселись, Дмитрий еще немного помедлил, оглядывая собравшихся, словно проверяя, все ли правильно, и только потом неторопливо опустился на лавку.

Пока все устраивались, пока Роська, спохватившись, снова вставал и ставил на стол кувшин с квасом, Мишка по очереди обводил глазами собравшихся и невольно сравнивал их нынешних с ними же, но тех времен, когда воинская школа и «Младшая стража» только начинались.

Петр. Старший сын купца Никифора. Строг, самоуверен, даже, пожалуй, зол. Купеческие детишки с «платного отделения» воинской школы ходят у него по струнке. Некоторые, вернувшись из торговой экспедиции по лесным селищам, попробовали было изображать из себя бывалых купцов, но Петька поставил их на место быстро и беспощадно. Вот и сейчас сидит гордо выпрямившись, выпятив подбородок, одна рука на колене, другая поигрывает ножнами кинжала. И не подумаешь, что еще несколько месяцев назад из-за сломанных рук даже по нужде сам сходить не мог. Но урок запомнил – в конфликт с Мишкой не вступал больше ни разу.

Кузьма и Демьян. Еще два года назад, когда Мишка только начал учить их играть с кинжалами, близнецов было не отличить друг от друга, даже на вопросы отвечали хором. Сейчас – два разных человека. Кузька – живой, веселый, непоседливый, весь ушедший в техническое творчество – наследник тех черт характера отца, которые сделали Лавра редким по искусству мастером кузнечного дела. Демьян же после тяжелого ранения на лесной дороге изменился просто до неузнаваемости. Мрачен, молчалив, неулыбчив и жесток. В рукопашном спарринге с ним стараются не встречаться – не успокаивается, пока не отправит противника в нокаут или не заставит выть от боли, поймав на болевой прием. На Мишкины попытки его разговорить не поддается, только криво ухмыляется и отшучивается на грани откровенного хамства. Явно назрела необходимость сеанса психотерапии у Нинеи.