Честь взаймы - Астахова Людмила Викторовна. Страница 76
– Все пррройдет, – негромко заявил ворон. – Здоррровье верррнется. Поверррь!
Птичья стая стала понемногу снижаться, заходя на вираж, чтобы приземлиться где-то в столичном пригороде прямо на крышу богатого загородного дома.
– Прррилетели! – оглушительно крикнул Великий Л’лэ и плавно спланировал во внутренний дворик.
Судя по темным окнам особняка, хозяев дома не было, а сторож уже видел десятый сон.
– Где мы? – поинтересовался Гриф.
Для Неспящих не существует закрытых дверей, они не обращают внимания на замки и запоры, они просто идут туда, куда хотят.
– Здесь! Здесь! Здесь! – истошно вопили на все голоса огнеглазые твари, сплошным потоком сильных тел устремляясь внутрь особняка.
Росс и сам уподобился ищейке, идущей по горячему следу, чующей близость врага. Он схватил за руку Фэйм и бросился следом. Дверь, зал, коридор, поворот, лестница, ступеньки вниз, вниз, вниз, дверь. Где-то позади пыхтел Кориней, поддерживаемый Кайром, в арьергарде топал сыщик Деврай с оружием в руках. Вниз, вниз, вниз… туда, где все началось… туда, где все кончится…
Великому Л’лэ в облике большого черного пса достаточно было встать на задние лапы, а передними опереться на тяжелую створку, чтобы дверь сорвало с петель.
Кайр Финскотт поднял повыше прихваченный при входе масляный фонарь, чтобы получше разглядеть внутренности подвала.
У лорда Джевиджа дрожали коленки. Удивительно, как он вообще устоял на ногах при виде места, куда привели их Неспящие. Даже профессор и тот остолбенел, покрывшись холодным потом и смертельной бледностью. Казалось, что мэтра Коринея сей же час разобьет паралич от потрясения.
Но первым не выдержали нервы у рейнджера.
– Дьявол! Да что это за место такое? Чье это все?! Куда… куда Тайная Служба смотрит?! – закричал он, опасно размахивая револьвером.
– Осторожнее! Смотрите не начните стрелять, еще порушите тут все! – рявкнул Джевидж. – Отставить истерику, капитан!
– Но я…
– Отставить! Смирно! Равняйсь! Вольно!
Что-что, а командовать и подчинять своей воле у бывшего маршала Империи получалось прекрасно. Во всяком случае, профессор сомкнул челюсти и сделал попытку подтянуть живот. Не говоря уж о Кайре, который от громогласных команд весь вытянулся в струнку.
Да что там студент, даже огнеглазые немного присмирели. И только Фэйм потерянно бродила по обширному подземному залу. Она никогда в жизни не видела столько сложных и странных механизмов. Им не нашлось еще названий ни в одном человеческом языке. Цельнометаллические, блестящие и полированные детали крепились к суставчатым подвижным частям на шарнирах и ползунах, бесчисленное количество шестеренок, втулок и пружин, соединенных между собой в самых причудливых комбинациях. Драгоценные камни, бронзовые детали, стеклянные трубки, наполненные разноцветными жидкостями, латунные змеевики, серебряные ажурные конструкции, похожие на крылья насекомых из-за вкраплений слюды. Все это нагромождение механизмов располагалось вокруг крестообразного металлического стола. Кожаные ремни явно предназначались для того, чтобы пристегивать жертву за руки и за ноги к жуткому ложу. Живую, вырывающуюся, противящуюся насилию, о чем свидетельствовали кровавые разводы на поверхности стола.
– ВсеТворец! Это же от ошейника след… – воскликнул Кайр.
И вправду! Для того чтобы удержать голову на месте и без опаски накрыть ее сверху блестящим от полировки колпаком, на шею опускалась металлическая пластина с зазубренным краем и привинчивалась винтами. Ошибки быть не могло – след от этого ошейника остался на шее лорда Джевиджа и безымянной девушки из Лечебницы.
Фэймрил несколько раз ущипнула себя за бедро, словно силясь проснуться от затянувшегося кошмарного сна, который и не думал кончаться.
– Торопис-с-сь, бес-с-страш-ш-шная, – напомнил о себе Великий Л’лэ, снова ставший гигантским змеем. – Ноч-ч-чь коротка, с-с-свет крадетс-с-ся нез-з-зримо с вос-с-стока. Решайс-с-ся!
Он положил большую плоскую голову на стальное ложе и поглядел прямо в глаза Росса Джевиджа. Мол, тебе выбирать, тебе рисковать, и только тебе ведома цель. Оно того стоит? Если – да, то не медли!
– Где «раковина»? Ищите, куда ее поместить, и не будем тянуть время, его и в самом деле очень мало, – сказал Росс профессору и стал раздеваться.
Уж ему ли не знать, что такое принимать ответственные решения и действовать без промедления.
– Лучше донага, – посоветовал Кориней, осторожно исследуя механизмы на предмет подходящего для «раковины» углубления. – Одежда может помешать.
«Чистой воды авантюра, – думал профессор. – Где гарантии, что Джевиджу не станет еще хуже? ВсеТворец, что ж мы делаем, что творим, безумцы?!»
– Привязывать себя не дам. Я и так выдержу, – буркнул лорд-канцлер, деликатно повернувшись к женщине спиной. – Помогите мне с сапогами, Кайр… Как холодно! Проклятье! Скорее! Скорее! А не то я тут околею!
Смущение чужой наготой покинуло Фэйм вместе со всеми остальными страхами, она могла лишь считать шрамы на теле Росса и сочувствовать, не имея права коснуться всех этих уродливых рубцов. Отощавший, ссутулившийся, приволакивающий ногу, весь в шрамах и мурашках от холода – на него мужчинам смотреть больно, не говоря уже о любящей женщине, которая готова разрыдаться от острой жалости.
Когда железный ошейник лег поверх так и не зажившей раны, Джевидж дернулся и закусил губу. Костяшки пальцев, впившихся в края ложа, стали не белыми – синими от напряжения.
– Мэтр, ради всего святого, не тяните, делайте что-нибудь! – взмолился Росс через несколько томительных минут.
Джевиджа сотрясала крупная дрожь, пальцы рук и ног сводило судорогой, а профессор все никак не мог запустить колдовской механизм. Он успешно отыскал паз, куда вставлялась мнемо-«раковина», но дальше дело не двинулось. Кориней в отчаянии сыпал ругательствами, вздыхал и громко сопел, но заставить дьявольскую машину работать не мог.
– Что же делать? – шепотом вскричал Кайр.
– Не знаю, – таким же замогильным голосом ответствовал его наставник, готовый вот-вот расписаться в бессилии. – Здесь надобен хозяин и создатель.
– О нет! – ахнул впечатлительный студент.
– Что там такое? – встревожился лорд Джевидж и заерзал на своем неудобном ложе.
– К сожалению, только большой запас магической силы…
– Давайте нажимать на все рычаги, – предложил сыщик. – Авось сработает.
– Или мы убьем нашего милорда…
«Вот и третье желание», – совершенно равнодушно подумала Фэймрил.
– Исполни мое последнее желание, Великий Л’лэ, – не стала тянуть с просьбой она, ласково касаясь блестящей чешуи Неспящего. – Запусти механизм. Пусть эта… штука заработает.
Глаза Огнерожденного затянулись на миг перламутрово-золотой пленкой удовлетворения. Он улыбался, точно получил наконец желаемое. И обвился вокруг ног и стана женщины, и заглянул ей прямо в душу.
«Ты готова платить, не зная цены? – молвил он в ее разуме, не доверяя мысли нелепому человечьему языку. – Да! Ты готова. Я знал, что ты бесстрашная, но спрашиваю еще раз: исполнишь ли ты то, о чем договорено, как исполним твое желание мы, Неспящие?»
«Да, Великий Л’лэ, я клянусь!»
«По слову твоему и по велению сердца – пусть будет так».
Колдовская машина вдруг ожила: зашевелились поршни, закрутились шестерни, засверкали молнии меж оголенных медных прутов, забулькали жидкости в трубках и ретортах. Еще сутки назад Фэйм бы орала во всю глотку от ужаса. Это же был тот самый страшный сон, привидевшийся ей в шахтерском поселке: она живьем попала во внутренности механического насекомого, какой-то хищной стальной стрекозы.
От вспышек голубовато-серебряных молний в подвале стало светло как днем. А потом самая большая синяя ослепительная дуга буквально пронзила насквозь Джевиджа. А как он страшно закричал! Закричал, как смертельно раненный зверь, изогнулся, захрипел, но не разжал пальцев, удерживая себя на месте волевым усилием.
Казалось, эта пытка продолжалась несколько часов. Никто так и не понял, сколько времени прошло, прежде чем потухли молнии, стихли глухие стоны лорд-канцлера и остановились механизмы, но присутствующие при столь странном обряде люди успели тридцать три раза распрощаться с жизнью. У Грифа Деврая даже усы дыбом встали.