Знамение смерти (СИ) - Лисина Александра. Страница 46

Воевода понятливо кивнул и послушно умолк: он уже давно усвоил, где кончаются шутки. Белка же, убедившись, что он внял и проникся, стремглав умчалась вперед - снова изводить ушастых попутчиков, чтобы не забывали, кто есть кто. А Таррэн только покачал головой: удивительно, насколько огромный вес имела эта маленькая женщина среди Гончих. Какой авторитет и уважение снискала своей силой и ловкостью. В ежовых рукавицах их держала, сурово пресекая малейшие попытки неповиновения. А наказывала жестоко, порой до крови, потому что Проклятый Лес не прощал беспечности и безответственности. Но зато в своих людях она была уверена полностью, на сто процентов. Доверяла им, как никому в этом мире, однако и спрашивала столь же требовательно. Вот уже три десятилетия бессменно возглавляла эту своенравную, непримиримую и крайне непостоянную стаю, легко управляясь там, где пасовал даже Урантар. И только дома, вдали от Заставы и толпы разношерстных Стражей, его грозная пара позволяла себе быть другой - нежной, ласковой, заботливой, невероятно мягкой и удивительно чувственной. Такой, какой никто и никогда ее не видел. Кроме него самого и пары надежных, годами проверенных друзей.

В Бекровель они въезжали уже в темноте.

Белка, завидев издалека городские стены, моментально отстала от эльфов, которых весь последний час терзала бесконечными вопросами об их привычках, жизни в Темном Лесу и всем остальном, что только взбредало в голову. При этом не забывала едко комментировать, ехидно насмехаться и с невинным видом хлопать ресницами, если получалось зайти слишком далеко. Но едва впереди показались ворота западной столицы Интариса, как в последнее время начали называть этот богатый город, мигом переключилась и нагнала тихо посмеивающегося Воеводу.

Эльфы с непередаваемым облегчением вздохнули.

- Шранк, где посоветуешь остановиться?

- Почему ты у меня спрашиваешь? - отчего-то насторожился Страж, машинально отсчитывая плату за проезд.

- Как это, почему? Ты ж тут - частый гость.

- С чего ты решил? - совсем подобрался воин, на всякий случай отодвинувшись в сторонку, но Белка вопросительно подняла брови и явно не собиралась сдаваться. А едва они ступили за ворота, снова придвинулась. - Ну… насколько я помню, лучше всего кормят в "Пастушке", но и "Пьяный боров" ничего. Правда, там компания не совсем подходящая для эльфов, поэтому лучше все-таки в "Пастушку".

- Гм… а как насчет "Трех подков"?

Шранк замер на середине дороги и мысленно ругнулся. Вот Торк! Неужто знает?! Его взгляд метнулся по сторонам и заюлил в поисках подходящего укрытия. Нет, нет, нет… только не смотреть ей в глаза. Ни в коем случае не смотреть, иначе все тайное мигом станет явным. Уже проверено, и не раз.

- Там… э-э-э… да, говорят, что тоже неплохо готовят, - наконец, промямлил он, старательно изучая каменные дома и задернутые занавески в ближайших окнах. Одинокого нищего, не успевшего убраться в ночлежку. Темное небо над головой, на которой уже проступили первые звезды. Непонимающие лица Перворожденных, что с нетерпением оглядывались на них. Ехидно сверкнувшие в темноте глаза Таррэна… как и положено: зеленые, с мягким алым отсветом в глубине…

- Ага, - бодро кивнула Гончая. - И хозяйка там славная. Ласковая, заботливая, да еще настоящая красавица, хоть и вдова. Зато совершенно свободная. Вот, помнится, когда мы в прошлый раз там были…

- Белик, Торк тебя возьми! Когда ты успел? - почти простонал Воевода, не понимая, где именно прокололся, но нутром чуя, что она уже в курсе его участившихся отлучек. Тогда как Белка коварно улыбнулась и со знанием дела продолжила:

- Так вот, там в одной из комнат оказалась сделана замечательная штука: любое слово, что в нижнем зале скажут, прекрасно слышно. Даже если его шепнули почти беззвучно. Представляешь, как умно? Просто находка для шпиона! Таррэн, как ты думаешь: стоит нам туда заглянуть?

Темный эльф подавил смешок и дипломатично ответил:

- Нет. Пожалуй, рискнем с "Пастушкой", хоть она и дороговата.

- Ладно, как скажешь, - разочарованно согласилась Белка и, прекратив ерничать, хитро подмигнула суровому Воеводе, во взоре которого отразилось нескрываемое облегчение. - Не, на самом деле, разницы никакой. Просто давно хотелось задать Шранку один вопрос.

- Какой? - все еще держа марку, небрежно осведомился воин.

Она неторопливо приблизилась, коротко обожгла взглядом и неслышно оборонила:

- Когда ты нас познакомишь? - и, прежде чем Шранк успел ответить, со смешком сорвалась с места. Но, к счастью, совсем не в ту сторону, где стояли злополучные "Три подковы".

Спустя одно лишь мгновение угольно черный мимикр растворился во тьме и почти полностью скрылся из глаз, благо его шкура и способность сливаться с окружающим пространством позволяли подстраиваться под любые условия. Если потребуется, мог изобразить даже серые разводы на изъеденных временем камнях. Но, судя по отдаляющемуся грохоту копыт, далеко он не ушел: в какой-то момент зачем-то резко свернул, а затем за одним из поворотов донесся шумный всхрап, страшный грохот, будто кто-то в перепугу выронил целую гору звонко разбившейся посуды… или уронил немаленький воз с глиняными горшками, перемолов их в труху. Кто-то истошно взвизгнул, кто-то другой испуганно ахнул. Что-то снова зазвенело и покатилось, дребезжа по булыжной мостовой. После чего до встрепенувшихся эльфов донеслась сочная басовитая ругань и тонкий, затихающий вой, в котором они, как ни старались, не смогли признать живое существо.

- Ах ты,…рань такая! Да что ж ты несешься, сломя голову, бес мордатый?!! Глаз у тебя, что ли нету?!! Дома забыл?!! Или совсем разучился в городе ходить?!! Да я ж тебя сейчас…

- Плохо дело, - одновременно обеспокоились Таррэн и Шранк и дружно ринулись спасать незадачливого горлопана, рискнувшего на свою беду попасть под копыта разгоряченного Карраша.

Перворожденные, злорадно ухмыльнувшись, поспешили следом, чтобы (не дай бог!) не упустить момента, когда наглому сопляку станут отрывать его дурную голову. Торопясь на знатное событие, едва не опередили своего лорда, на лице которого вдруг проступила настоящая тревога. Однако, выехав на нужную улочку, неожиданно замерли и оторопело воззрились в темноту, силясь понять, что происходит.

Ругался, как выяснилось, здоровенный мужик в живописно разодранных полосатых штанах и залитом багровыми потеками кафтане. Который в данный момент сидел в громадной луже ароматного красного вина и изливал свое отношение в подобному варварскому использованию драгоценного напитка всем близлежащим домам. Был он скорее растерян, чем по-настоящему зол. Спутанная черная борода торчала страшноватыми клочьями. Роскошная шляпа покинула лысоватую голову и теперь гордо украшала страусиным пером придорожную канаву. Кафтан казался изъеденным или погрызенным молью и, будучи смачно заляпанным винными пятнами, безвозвратно утратил свой первоначальный цвет. Рот широко раскрыт, и оттуда сами собой вырывались разнообразные эпитеты неизвестно в чей адрес. При этом, кажется, безвозбранно минуя сознание ошарашенного мужика. Глаза огромные, неверящие и неотрывно смотрят на нечто бесформенное, но еще трепещущееся, что свирепый мимикр с редкой яростью превращал в кровавую кашу. За его спиной действительно обнаружилась перевернутая телега, с бортов которой капало чем-то темным и сладко пахнущим. Запряженный в нее дорассец был жутко изуродован чьими-то страшными когтями и уже доживал последние минуты. А подле него на коленях сидела Белка и баюкала на руках отчаянно дрожащего малыша - мальчишку лет пяти, с крупными, почти черными глазами и удивительно яркой соломенной шевелюрой.

- Все хорошо, малыш. Все кончилось. Никто не пострадал…

Пацан только распахнул глаза еще шире и неподвижным взглядом таращился на гневно рычащего жеребца, неутомимо перемалывающего крепкими копытами нечто крупное, зубастое и крылатое, что внезапно накинулось среди ночи и попыталось утащить их с телеги. Да, к счастью, промахнулось и сумело выдрать лишь солидный кусок из спины несчастного дорассца.