Тихая гавань - Спаркс Николас. Страница 18

— Надо было научиться! Это здорово.

Джош смотрел вверх с сосредоточенно-напряженным лицом. Кэти впервые заметила, как он и Кристен похожи.

— Ты школу любишь? Ты же еще в подготовительных классах?

— Больше всего я люблю перемены. Мы бегаем наперегонки и играем.

«Ну разумеется», — подумала она. С самого приезда на пляж не присел.

— Учительница у вас хорошая?

— Очень хорошая. Вроде моего папы. Она не кричит никогда.

— Твой папа не кричит?

— Нет, — убежденно ответил Джош.

— А что он делает, когда сердится?

— А он не сердится.

Кэти испытующе смотрела на Джоша, соображая, не шутит ли он, но мальчик говорил серьезно.

— А у вас много друзей? — спросил он.

— Не очень. А что?

— Папа сказал — вы его друг. Поэтому он взял вас на пляж.

— Когда он такое сказал?

— Когда мы катались на волнах.

— А что еще он говорил?

— Спрашивал, не против ли мы, что вы поехали.

— А вы против?

— С какой стати? — пожал плечами Джош. — Друзья всем нужны, а на пляже весело.

С этим Кэти спорить не стала.

— Мама с нами сюда ездила.

— Да?

— Да. Только она умерла.

— Знаю, мне очень жаль. Это тяжело. Ты, наверное, по ней очень скучаешь.

Джош кивнул и на мгновение показался сразу и старше, и моложе своего возраста.

— Папа иногда грустит. Он не знает, что я понимаю, а я всегда сразу вижу.

— Я бы тоже грустила.

Джош помолчал, словно обдумывая ответ.

— Спасибо, что помогли пускать змея, — сказал он.

— А вы, я гляжу, неплохо проводите время, — заметил Алекс. Он помог Кристен запустить второго змея и подошел к Кэти, встав на плотном песке у кромки воды так, чтобы видеть детей. Волосы Кэти мягко шевелил бриз.

— Джош очень милый. И куда разговорчивее, чем я думала.

Алекс смотрел, как дети управляются со змеями. У Кэти возникло ощущение, что от его глаз ничто не может укрыться.

— Значит, вот как вы проводите выходные. Посвящаете день детям?

— Всегда, — ответил он. — Я считаю, это важно.

— Но ведь от своих родителей вы такого не видели.

Алекс поколебался:

— Ответ напрашивается сам собой, правда? Дескать, в детстве я настрадался от пренебрежения и дал себе клятву поступать иначе? Красиво, но неправда. Я провожу с ними время, потому что мне это доставляет удовольствие. Я их люблю. Мне нравится смотреть, как они растут, участвовать в их жизни…

Кэти вспомнила собственное детство, безуспешно пытаясь представить, как отец или мать говорят что-нибудь подобное.

— А почему вы пошли в армию сразу после колледжа?

— Считал, что это правильно. Хотелось достойных задач, смены обстановки, а служба давала хороший повод уехать из Вашингтона. За исключением соревнований по плаванию, я никогда не выезжал из штата.

— А вам приходилось…

Кэти не договорила, и Алекс закончил за нее:

— Участвовать в боях? Нет, я был не в тех войсках. В колледже я изучал уголовное право, поэтому попал в подразделение спецрасследований.

— А что это?

Алекс объяснил. Кэти повернулась к нему:

— Вроде полиции?

Он кивнул:

— Да, я был следователем.

Кэти резко отвернулась. Ее лицо стало замкнутым, словно закрылось, как закрываются ворота.

— Я что-то не то сказал? — спросил Алекс.

Она молча покачала головой. Алекс смотрел на нее, гадая, что происходит. В нем сразу проснулись подозрения насчет ее прошлого.

— Что случилось, Кэти?

— Ничего, — упрямо сказала она, но было понятно, что она говорит неправду. В другом месте и в другое время Алекс задал бы новый вопрос, но сейчас не стал настаивать.

— Нам необязательно говорить об этом, — негромко сказал он. — В любом случае, я уже не следователь. Поверьте, мне куда спокойнее и больше по душе быть хозяином магазина.

Кэти кивнула, но Алекс видел, как медленно отпускает ее тревога. Он чувствовал, что ей хочется остаться одной, и показал большим пальцем за плечо:

— Слушайте, я забыл подбросить угля в мангал. Если дети не получат сладкого, возмущению не будет предела. Я сейчас, ладно?

— Конечно, — с деланной беспечностью отозвалась Кэти и, когда Алекс побежал к грилю, выдохнула, словно чудом избежав опасности. Бывший полицейский. Она уговаривала себя, что это не имеет значения, и все равно почти минуту ей понадобилось глубоко дышать, приходя в себя.

Кристен и Джош стояли там же, где и раньше, но девочка уже наклонилась, рассматривая очередную ракушку и забыв о парящем змее.

Сзади послышались шаги.

— Вот, я же сказал, что быстро, — легко продолжил разговор Алекс. — Съедим сладкое и, пожалуй, пора закругляться. Я бы с удовольствием посмотрел закат, но Джошу завтра в школу.

— Когда вы решите ехать, тогда и поедем, — сказала она, сложив руки на груди.

Услышав натянутые нотки и почувствовав напряжение, Алекс недоуменно свел брови.

— Не знаю, что из сказанного мною вас расстроило, но вы уж меня простите, — сказал он помедлив. — Если захотите поговорить, то я в любой момент.

Кэти кивнула, не ответив. Алекс ждал продолжения, но она молчала.

— Вы так теперь со мной и будете? — спросил он.

— Что вы имеете в виду?

— Я, видимо, зашел в опасную зону, но, клянусь, я ничего не понимаю.

— Я бы объяснила, но не могу.

Он едва расслышал ее голос сквозь шум волн.

— Скажите хотя бы, что я брякнул или сделал не так!

Кэти повернулась к Алексу:

— Ничего плохого вы не сделали, но сейчас я не могу об этом говорить.

Алекс испытующе смотрел на нее.

— Ладно, — согласился он. — Только не огорчайтесь.

Она заставила себя улыбнуться:

— Сегодня лучший день за долгое время. Лучший уикенд за всю мою жизнь.

— А вы по-прежнему сердитесь из-за велосипеда? — спросил он с притворным подозрением.

Несмотря на напряжение, Кэти рассмеялась.

— Конечно! От этого так запросто не оправишься! — сказала она, делая вид, что надувает губы.

Алекс облегченно посмотрел на океан, устремив взгляд на горизонт.

— Можно вас кое о чем спросить? — вновь став серьезной, спросила Кэти. — Не хотите — не отвечайте.

— О чем угодно, — сказал Алекс.

— Что произошло с вашей женой? Вы упомянули, что у нее был приступ, но не сказали, чем она болела.

Он вздохнул, словно давно ожидал этого вопроса, но все равно должен собраться с силами для ответа.

— Мозговая опухоль, — медленно начал он. — Вернее, несколько опухолей трех разных типов. Я потом узнал, так часто бывает. Одна оказалась размером с яйцо, и хирурги удалили ее почти полностью. С другими было сложнее. Есть такие опухоли, которые словно отращивают паучьи лапы, их можно удалить только с частью мозга. Они тоже оказались… агрессивными. Доктора сделали все возможное, но когда они вышли из операционной и сказали, что операция прошла очень хорошо для данных обстоятельств, я сразу понял, что имеется в виду.

— Господи, ужас какой услышать подобное. — Взгляд Кэти блуждал по песку под ногами.

— Да, мне было трудно в это поверить. Так все… неожиданно. Понимаете, за неделю до этого мы были обычной семьей, и вдруг мне дают понять, что она умирает и сделать ничего нельзя.

В стороне Кристен и Джош увлеченно водили своих змеев. Кэти чувствовала, что Алекс смотрит на них и не видит.

— Через несколько недель Карли снова начала ходить, и я очень надеялся, что самое страшное позади. Но время шло, и я начал замечать изменения. У нее слабела левая сторона тела. Карли часто засыпала и спала подолгу. Хуже всего, она начала сторониться детей, видимо не желая, чтобы они запомнили ее больной. Ей хотелось остаться в их памяти энергичной, полной сил. — Он замолчал, вспоминая, и продолжил: — Не стоило мне это рассказывать. Карли была прекрасной матерью. Смотрите, какие хорошие у нас вышли дети.

— Ну, это и от отца немного зависит.

— Я стараюсь, но очень часто действую наобум. Будто не живу, а в театре играю.

— Все родители так делают.