Сладкая боль - Браун Сандра. Страница 18

Несколько секунд Каролина испуганно ждала реакции мужа. Сейчас она по-настоящему боялась этого слабого, измученного болезнью человека. Казалось, именно болезнь обострила все не лучшие черты и сделала его особенно опасным. Так обычно добродушное животное свирепеет, если его ранить, и бывает готово затоптать, погубить того, кто попытается ему помочь.

Роско разразился зловещим смехом и без сил повалился на подушки.

– Он что, плакался тебе в жилетку? Дескать, я его выгнал за то, что он спутался с дочкой Джорджа?

Каролина сжалась, словно убийственный холод насквозь пронзил ее, пальцы заледенели. Но кондиционер, работавший в палате, был тут ни при чем.

– Нет, мы с ним таких подробностей не обсуждали, – с усилием произнесла она.

– Ну что ж… В таком случае я, пожалуй, расскажу тебе, как было дело. А то у тебя, кажется, сложилось неверное представление. Я не хотел бы, чтобы ты и дальше пребывала в заблуждении. Так вот, я Ринка не прогонял. Он, конечно, знал, что я на него зол, но вовсе не потому, что девчонка забеременела, – Роско усмехнулся. – Этого следовало ожидать. Парень на то и парень, чтобы стараться в таких делах урвать побольше. Правда же?

Каролина отвернулась. Слова Роско вонзались в нее, словно острые стрелы.

– Думаю, да.

Он хрипло рассмеялся:

– О, поверь мне. Мужчина с три короба наобещает, лишь бы залезть девчонке под юбку. Особенно если и она не против.

Каролина закрыла глаза, удерживая слезы. Ей было так плохо! Так горько!

– Но, конечно, парням не нравится, когда их берут в оборот. А бедняге Ринку не повезло. Как только Фрэнк Джордж рассказал мне, что Ринк сделал Мерили ребенка, я пообещал их поженить. Согласись, так поступают все порядочные люди.

– Конечно, – вынуждена была признать Каролина.

– Ну вот… а этот подонок заявил, что не желает. Представляешь, каково мне было вытерпеть такой позор? Конечно, меня удручило не то, что Ринка поймали со спущенными штанами – это еще куда ни шло! – а то, что он не пожелал расплачиваться за свою неосмотрительность. Мерзавец посмел мне пригрозить, что, если я заставлю его жениться на дочке Джорд-жа, он уйдет из дома и никогда больше не вернется, – Роско вздохнул, словно ему до сих пор было тяжело об этом вспоминать, и продолжал:

– Как ты считаешь, я поступил правильно, Каролина? По-моему, как отец я должен был настоять на этой женитьбе… Ну а то, что Ринк потом носу домой не казал… так уж ему самому захотелось, я тут ни при чем. Он сам выбрал свою судьбу и теперь всю жизнь будет расплачиваться за то, что однажды натворил. Если уж я и умру, то точно не от жалости к нему.

Роско умолк. Каролина слушала его, отвернувшись к окну. Она боялась повернуться. Боялась, что он увидит ее отчаяние и все поймет. Наконец ей удалось взять себя в руки, и она посмотрела на Роско. Роско лежал с закрытыми глазами. Каролина решила, что он заснул, и хотела подняться со стула, но вдруг Роско больно схватил ее за руку. Каролина ахнула и замерла. Господи, откуда у него столько сил? Пальцы Роско обхватили ее запястье будто стальные клещи.

– Надеюсь, ты ведешь себя как добродетельная жена, Каролина?

Его обжигающий взгляд ужаснул Каролину не меньше, чем неожиданный вопрос.

– Конечно, Роско. А что это ты вдруг спрашиваешь?

– Потому что ты горько пожалеешь, если окажется, что ты вела себя не так, как полагается безутешной супруге, на глазах у которой умирает любимый муж.

Он еще сильнее стиснул ее запястье. Казалось, кость вот-вот хрустнет.

– Не надо говорить о смерти, Роско.

– Почему же? Это неизбежный факт. Но запомни…

Роско снова попытался привстать. На его посиневших губах выступила пена.

– Запомни, – прошипел он, – пока я не умер, ты моя жена! Советую не забывать об этом и вести себя соответственно.

– Хорошо! Хорошо! – испуганно лепетала Каролина, пытаясь высвободить руку. – Я ничего плохого и не делаю. Клянусь!

– Я никогда не отличался религиозностью, но в одно верю твердо. За грешные помыслы кара бывает не менее суровой, чем за дела. Так вас учили в воскресной школе, да?

– Да! – отчаянно произнесла Каролина.

Она сама не понимала, почему Роско внушает ей сейчас такой безотчетный ужас.

– Ты нарушала заповеди?

– Нет.

– И не прелюбодействовала даже в мыслях?

– Нет!

– Ты моя жена!

– Да… да…

– Помни об этом… Иначе тебе будет плохо.

Едва Роско вымолвил это, как силы покинули его, и он упал на подушки, ловя ртом воздух. Сухие пальцы разжались, и Каролина, отдернув руку, поднялась со стула. Ей хотелось только одного – убежать как можно дальше от страшного места, но в последний момент она справилась с искушением и бросилась на поиски медсестры.

– Мой муж… – запыхавшись, произнесла Каролина, – он… мне кажется, ему нужно сделать укол. У него… он так возбужден!

– Не волнуйтесь, мы о нем позаботимся, миссис Ланкастер, – ласково успокоила ее медсестра. – А вы поезжайте-ка домой, а то у вас, простите за прямоту, тоже вид неважный.

– Да-да, вы правы, – пробормотала Каролина, тщетно пытаясь собраться с мыслями.

Сердце ее бешено колотилось, руки дрожали. Господи! Почему она так испугалась? И кого? Собственного мужа?

У лифта она столкнулась с Грейнджером. Он сразу почувствовал неладное.

– Что случилось, Каролина?

– Ничего. Я еду на фабрику – дела. Но вряд ли стоит говорить о делах с Роско. С ним сейчас трудновато общаться. – Каролина, тяжело дыша, вжалась в стенку лифта, словно прячась от какой-то неведомой, но грозной опасности.

– Может, я могу чем-то помочь?

– Нет, спасибо! Созвонимся позже. – Она поспешно нажала на кнопку первого этажа.

Когда двери лифта закрылись и она осталась одна, нервы у нее совсем сдали. Ей даже пришлось закрыть рот рукой, чтобы не зарыдать.

– Господи! Господи! – приговаривала Каролина, удивляясь сама охватившей ее панике. Ее бросало то в жар, то в холод.

Однако ей удалось сделать над собой усилие и пройти по вестибюлю, не подавая виду, что она чем-то расстроена. Постепенно нервная дрожь улеглась. Сев в машину, Каролина открыла окна и поехала по живописной дороге, которая тянулась вдоль реки. Ветер, напоенный ароматами лета, трепал ее волосы, машин было мало, и Каролина мчалась на большой скорости, словно убегая от неприятных воспоминаний.

Поразмыслив, она пришла к выводу, что всему виной ее чересчур живое воображение. Не может быть, чтобы Роско знал об их романе с Ринком! Ринк наверняка ему ничего не рассказывал. Она тоже. Вместе их в то лето никто не видел – в противном случае по городу бы поползли слухи. Нет, Роско, конечно же, ни о чем не догадывается. Он уверен, что она впервые увидела Ринка несколько дней назад. Конечно, она могла встречать его и раньше, когда он еще жил в городе, но это обстоятельство вряд ли стоило внимания Роско.

А его завуалированные угрозы – плод ее фантазии. Совесть-то у нее нечиста! Роско скорее всего и не думал ей угрожать. Хотя нет… Ей это не почудилось. Он действительно угрожал. Но почему?

Впрочем, его подозрительность вполне объяснима. Бедняга целыми днями лежит без движения и безо всяких надежд на выздоровление. В такой ситуации любому человеку полезут в голову дурные мысли. Тем более такому, как Роско, который заболевает от безделья. А ведь в нынешнем его состоянии не остается ничего другого, кроме размышлений. Вот он и изощряется. Надо же хоть в какой-то степени компенсировать свою физическую немощь!

Ничего удивительного в том, что физически и душевно истерзанный Роско навоображал себе Бог знает чего! Жена на тридцать лет моложе его, а тут еще приезжает красивый, сильный мужчина – его собственный сын и поселяется с ней под одной крышей. Роско не мог не думать об этом, и вот результат: он сделал далеко идущие выводы.

Но ведь ничего же не случилось! Она верна ему! И всегда была ему преданной женой!

Хотя… если уж говорить начистоту, подозрения Роско не беспочвенны. Мечтать о любви Ринка тоже грех, а она мечтает об этом беспрерывно.