На краю архипелага - Каменистый Артем. Страница 77

К хорошо знакомому бую, что покачивался в расселине возле старого поселка, подошли вскоре после полудня. Если позавчера ни о какой остановке здесь не могло быть и речи, то сегодня все изменилось. Имея на борту живой локатор марки «Дина», не стоит опасаться внезапной атаки – крупную группу диксов или отряд нормальных людей она заметит издали. Поэтому устроить ночевку в брошенном жилье можно без риска быть застигнутыми врасплох.

А устраивать придется – девочки слабы, водную дорогу переносят плохо. Укачивает быстро. Спать на якоре – для них не лучший вариант. Здесь к тому же и другие плюсы имеются. Остров густо порос кустарником, в центральной части можно разводить огромные костры, и вряд ли с берега огонь кто-то заметит. Еще здесь полным-полно воды, причем чистой и холодной. Запасы дровяка должны остаться, а если нет, то можно от баррикады сушняка натаскать. Бамбуковые бочонки с древесным углем не бесконечны, да и мало их, чтобы с такой частотой горячую пищу готовить. И еще кокосами разжиться не помешает.

В общем, сплошные плюсы. Минус лишь один – остров уже может быть занят. Столь хорошие места надолго без хозяев не остаются.

Дина, внимательно прислушиваясь к чему-то, доступному лишь ей, в итоге сказала, что остров чист. Но тут же опровергла свои слова, добавив, что одиночного дикса, при условии, что он спит, ей трудно почуять даже за пару сотен шагов – куча людей рядом вызывает что-то вроде помех, заглушающих слабые сигналы. Так что, по-хорошему, надо бы держаться настороже.

Могла бы и не добавлять – и без того держались. Макс уже начал опасаться, что из-за постоянной привычки оглядываться на затылке начнет прорезаться третий глаз. Хотя почему опасаться? Радоваться такому приобретению надо – шея станет меньше уставать.

Логично предположив, что наилучшим укрытием для тварей будет брошенный поселок, Макс, взяв Кирпича, отправился разведать тамошнюю обстановку. Остальные ждали их в лодках с веслами наготове – пара взмахов, и с берега уже никто не допрыгнет.

Не так давно Макс, загибающийся от жажды, из последних сил плелся за болтливым мальчонкой, в надежде, что где-то там, в конце этого осточертевшего пути, его наконец напоят хоть чем-нибудь. Что конкретно ждет впереди, он не знал, да и думать в тот момент мог лишь о воде.

Сейчас история частично повторялась – он не хотел пить, но тоже не знал, что ждет его впереди, в брошенном поселке. Мертвые хижины и запустение – или, быть может, орда просыпающихся тварей. Дина уверяла, что обычных людей ощущает гораздо лучше, но мало ли – она уже не раз ошибалась, так что и готов сбрасывать со счетов тоже нельзя.

Вот и баррикада. Проход пуст – никем не охраняется. На вышке тоже никого. Но это еще не показатель.

Осторожно, держа оружие на изготовку, миновали укрепления.

– Свежих следов не видно, – тихо заметил Макс.

– Ага. И ветер сюда не задувает. Значит, после дождя никто не выходил и не заходил.

Уже легче. Вряд ли противник настолько коварен, что несколько дней не высовывал нос отсюда, карауля неосторожных гостей.

Хижины целы, только навес возле кухни завалился. Не похоже, что это последствия бури, – он и не такое выдерживал. На перебитой опоре следы рубки – дело человеческих рук. Свои поломали, когда уходили? Вряд ли. Скорее кто-то из готов, добравшись до поселка и никого не найдя, выместил злость на ни в чем не повинном сооружении.

Кирпич подтвердил подозрения Макса:

– Черные напакостили. Вообще-то у нас в отрядах ломать имущество запрещают, но отдельные случаи бывают. Вот это как раз такой. Будь все вдребезги разнесено – значит, точно не они, а залетные – никто не останавливал.

– Залетные?

– Да всякий народ по архипелагу шастает. Слыхал, что на готов иногда нападают лихие ребятки?

– Было дело.

– Шайки. Иные вроде партизан – лютые, но правильные ребята, а другие – шваль позорная. Мало их, но встречаются. От готов хоть одна польза: что не дают таким спокойно размножаться. Когда появляются полные отморозки – это очень хреново, на чьей бы стороне они ни были. Так… вроде чисто все.

– Штаб не проверили.

– Вы эту штуку так называете?

– Да. Там как раз воды полно. Ледяной.

– Ну, давай проверим этот бугор на тушке «Звезды смерти». И заценим.

Ни диксов, ни готов, ни кого-нибудь еще в штабе не оказалось. Формы для льда валялись на полу переломанными – похоже, их кто-то растоптал, – стол опрокинут, лавки раскиданы. Но водяной пар, как и прежде, конденсировался на холодных пластинах. Несмотря на разгром, остались несколько чашек из кокосовых орехов, и вскоре Макс с наслаждением пил ледяную жидкость.

– Какой кайф! – причмокнул Кирпич.

– Только пей мелкими глотками. У нас простуды и пневмония были частым делом.

– Не учи, и без тебя тяну будто удава за хвост. Девчонкам надо осторожно давать, и не такую холодную. Слабые совсем. Хотя быстро очухиваются. Заметил?

– Здесь у народа второе дыхание открывается.

– Тоже верно – жить охота всем. Наташка, думаю, скоро отойдет совсем. Она крепкая. В смысле не дылда плечистая, а характер правильный. Прикинь: смотреть день за днем, как народ вокруг губят, своими руками ломать кости, оставшиеся от подруг, потом завалить матерого дикса и сидеть потом хрен знает сколько на пальме, глядя, как внизу кого-то жрут. Другая бы свихнулась пять раз от такого. Молодец она.

– Согласен. Здесь слабые быстро гибнут, а те, которые выживают, часто очень сильными становятся. Крепкими. Она из таких.

– И как она тебе?

– В смысле?

– Ну… Мне вот ничего. Симпатичная. Рыженькая, смешная. И веснушки прикольные.

– Никак влюбился? – усмехнулся Макс.

– А че тут такого? Жить-то надо, а жизнь у меня новая теперь. Не знаю, что дальше будет, но постараюсь, чтобы не так, как раньше. Твои вот меня побаиваются, не позволяют ребят вместе держать старых. А зря. Что было, то травой поросло, а команда у нас путевая собралась – ее не дробить, а усиливать надо. Будут еще драки, и не одна – нам без своей армии никак. А я ведь на первые роли никогда не лез и сейчас не полезу. Зачем оно мне надо, за других по любому поводу зад напрягать? Понимаю, что словам доверия мало, а дел у меня пока немного, потому и не в обиде за недоверие. Думаете небось, что в любой момент подорвусь куда-нибудь или чудить начну?

– Лично я не думаю…

– Но осадок за старые дела и у тебя остался. Тогда, на острове, небось решил, что к готам подался? Да не оправдывайся – все нормально. А вот скажи: будь у меня здесь жена и дети, доверия бы прибавилось?

– Не пойму: о чем ты вообще?

– Семья – это корни, просто так с места уже труднее сняться. Понимаешь?

– А… так вот ты к чему… Ну да, семейному доверия побольше. Подожди… Ты только из-за этого разговор о Наташе завел?

– Да ну тебя! Она просто понравилась, а остальное уже прицепом пошло. По здешним меркам я уже чуть ли не старик, давно пора остепеняться. Но раньше смысла не было при таком-то житье, а сейчас вот много чего меняется. Самое время и мне в это дело включаться. А Наташу будто специально подкинули в такой момент. Фортуна поперла. Понимаешь? Все сходится.

– Ну… Осталось одно – мнение Наташи узнать, – улыбнулся Макс.

– А че там узнавать? Не видишь разве, как она смотрит на меня?

– Не обращал внимания.

– Эх… Ты чувак, базара нет, правильный, надежный, свой в доску, но есть дела, в которых вообще не сечешь. На мази с Наташей все, не сомневайся. И не ленись думать, когда ловишь на себе взгляды такие.

– Это ты к чему?

– Так ведь и на тебя поглядывают интересно. И ты тоже вроде меня – подвешенный. Вроде весь в почете и уважении, но на первое место не можешь взобраться. Не хватает чего-то. Ребенок ты в глазах тех, кто, кроме годков, ничего не ценит. А был бы при жене – уже, получается, ядреный мужик. Понимаешь? Только не надо «ля-ля» про великую любовь к милой Лере – у меня ведь глаза не для красоты приделаны и подмечаю все.