Трудно признать (CИ) - Чистякова Светлана. Страница 16

  Во время моего монолога Мэллори задумчиво теребил цепочку карманных часов.

  Мне почему-то стало его искренне жаль. Почему? Из рассказа Митьки я поняла, что у Кристиана, кроме Закарии и Дани, больше не никого осталось.

  И меня поразила горечь, с которой красавец эльф задал свой последний вопрос: "Ведь вы рады, что он не похож на меня?"

  Минуту мы простояли в полнейшей тишине, нарушаемой только равномерным дыханием спящего Дани.

  Неожиданно Мэллори резко развернулся и быстро вышел из комнаты, подол его чёрной мантии задел мою ногу. Я последовала за ним и чуть не уткнулась в спину, когда он замедлил шаг и открыл дубовые двери в коридор.

  Повернувшись ко мне, эльф внимательно посмотрел на меня, будто пытаясь что-то уловить во взгляде или выражении лица:

   - Знаете, мне не нужна ваша жалость, оставьте её при себе. Если Вам хочется кого-то пожалеть, то примените свои старания в отношении своего друга. Если Закария, конечно, Вам это позволит.

  Я пожала плечами:

   - Для того чтобы пообщаться с другом моего детства, мне не нужно разрешение вашего брата.

   - Вы так полагаете?

   - То, что Закария - Митькин любовник, не дает ему эксклюзивные права на него. Вы, эльфы, похоже, слишком самонадеянны. Мой друг не постельная игрушка для вашего брата и он...

  Длинные тонкие пальцы обвились вокруг моего запястья и больно сжали. Он наклонился к моему лицу и, глядя мне в глаза почти чёрными от ярости глазами, прошипел:

   - Не смейте говорить о них в таком тоне! Закария и Митя не любовники! Они семья. Я сам связал их магическим браком! И не смейте называть меня эльфом!

   - Но, Вы сами сказали Даньке, что Вы эльф, - пискнула я, пытаясь вырваться из захвата.

  Мэллори ослабил хватку, но руку мою не выпустил:

   - А что я по вашему должен был сказать четырехлетнему ребенку? Рассказать ему историю моего народа? Магические способности и иная форма ушей еще не повод считать нас жалкими сказочными созданиями. Вы жаждете пообщаться с Митей? Прекрасно! Расспросите его на досуге о том, кто мы. Он очень любознательный юноша и знает историю нашего народа не хуже меня.

  Он разжал пальцы и вышел за дверь, с грохотом захлопнув её за собой.

  Я осталась одна. Потирая ноющее запястье, я попыталась собрать расползавшиеся мысли в кучу: "Они не эльфы?! Тогда кто же они, черт бы их побрал? Инопланетяне что ли? За кого я вышла замуж?"

  Поняв, что меня заносит не в ту степь, и я сейчас додумаюсь совсем уж до фантастических теорий, я сочла за лучшее отправиться в постель и подумать обо всем завтра. Ибо фантастики в этот день мне хватило с лихвой.

  Я нашла дверь в свои апартаменты и решила обследовать владения. Это были кабинет, спальня, ванная комната и большущая кладовка. Я осталась, вполне довольна.

  Всё это время прислушивалась, не проснулся ли Данька, почувствовав моё отсутствие в детской. Но ребёнок спал крепко, и я решила принять душ. В спальне у туалетного столика я обнаружила два своих чемодана и сумочку. Разворошив оба, нашла ночную сорочку на тонких бретельках и шелковый халат жемчужного цвета и пошлепала в ванную, решив отложить разбор остальных вещей до утра. После душа я забралась на широченную кровать под балдахином из плотного зеленого шелка, стоявшую на высоком постаменте и моментально отрубилась.

  Разбудил меня громкий рев, доносившийся из детской. Я распахнула глаза, не сразу сообразив, где нахожусь.

  Спальня была не моя, и пейзаж за окном был не привычен. Часы показывали пять утра. Потом я вспомнила, что вчера попала в другой мир и мой ребенок сейчас в соседней комнате. Один. И именно из-за этого он расплакался.

  Я спрыгнула с кровати, надела халат и босиком бросилась в детскую.

  Но Мэллори успел меня опередить. Он стоял перед кроватью малыша и что-то ему говорил. Когда Даня увидел меня, громкий плач перешёл в тихие всхлипывания. Я кинулась к сыну и обняла его.

   - Я же говорила Вам, что в первую ночь ребенка не следует оставлять одного. Я взрослый человек, и то, сразу не могла осознать, куда попала. А он ещё совсем маленький и привык, что я нахожусь рядом.

   - Вы разбаловали его, - недовольно сказал Мэллори, скрестив руки на груди.

  Я обернулась к нему, чтобы высказать ему всё, что думаю о нём и его педагогических методах.

  Кристиан стоял в зелёном халате, из-под которого выглядывала длинная ночная рубашка.

  Я улыбнулась - это выглядело очень прикольно.

   - Почему Вы не называете друг друга по имени, - спросил ребёнок, все еще всхлипывая.

   -Мы будем, солнышко, обязательно. Просто мы очень сонные, - я погладила малыша по голове.

  Данька лёг на живот и, немного свесившись с кровати, посмотрел вниз.

   - Папа, а я думал, что только женщины носят платья и ночные рубашки, - с сомнением в голосе сказал неугомонный ребёнок.

  Мэллори приподнял бровь.

   - В нашем мире мужчины платья не надевают, а вот в ночных рубашках очень даже спят.

   - Какой ужас, - прошептал малыш. - И что, я тоже должен буду носить такие рубашки? На них же оборочки, бантики... Нет, мне больше нравится моя пижама, на ней машины... полицейские.

  Я наклонилась и уткнулась лицом Даньке в плечико, тихо смеясь - выражение лица Мэллори трудно было описать.

   - Нет, дорогой, никто не будет заставлять тебя надевать то, что тебе не нравится, - успокоила я его. - Твоему папе нравится спать в ночной рубашке, потому что у него нет такой хорошей пижамы.

  Мэллори фыркнул.

   - Идете спать, Кристиан. Даня сейчас заснёт. Я прилягу пока здесь.

   - Вы никогда не приучите его быть самостоятельным!

   - Я самостоятельный, - обиделся ребенок, - просто мне не нравится сидеть одному в темноте.

   - Сейчас уже не темно, солнце встало, - Мэллори ткнул пальцем в окно. - Пять часов утра.

  Я сходила в свою спальню, взяла подушку с одеялом и, вернувшись в детскую, устроилась рядом с сыном.

   - Вы меня поражаете, - возмутился Мэллори.

   -Лара, - любезно подсказал отцу Данька.

  А потом ему в голову пришла гениальная мысль, и он, улыбнувшись, предложил:

   - Я понял, ты злишься из-за того, что сам хочешь спать вместе с нами. Давайте, я буду спать посередине, а вы по бокам?

  Я распахнула глаза. Спать перехотелось.

   - Солнышко, мы втроём на кровати не поместимся, - заметила я.

   - Пусть папа её увеличит... расширит, - быстро сообразил ребёнок.

  Удивительно, но Мэллори, кажется, смутился. Или мне показалось?

   -Дань, мы все очень устали, нам просто необходимо хорошо выспаться, - объяснила я малышу.

   - И я предпочитаю спать в своей кровати, - прибавил Мэллори, подходя к двери.

   - Вы сказали это таким тоном, будто я заняла вашу постель, - ответила я.

   - А у тебя большая кровать? - невинно спросил Данька у Мэллори.

   - Большая.

   - Всё, идёмте спать к папе в комнату! Если у него большая кровать, то мы поместимся втроём! - Данька запрыгал на постели.

   - Если ты хочешь спать с папой, пожалуйста, - согласилась я. - Только я пойду к себе.

  Мэллори закатил глаза. Я сделала вид, что не заметила.

  ***

   - Мам, как ты думаешь, папа не обиделся, что он будет спать один, - спросил у меня сын, когда Мэллори ушел к себе.

   - Не обиделся.

   - Ты в этом уверена? Вдруг он сделал вид, что не расстроился, а сам, может, плачет сейчас, - забеспокоился ребёнок.

  Я тяжело вздохнула и перевернулась на спину, заложив руки за голову.

   - Дань, поверь мне, он сейчас не плачет, а уже спит, как сурок.

   - Не говори на него "сурок", мне это не нравится.

   - Чтобы никто не обижался, ты должен научиться спать один, без меня. Дети должны спать отдельно от взрослых.

   - Я даже знаю, почему. Чтобы дети не видели, как взрослые целуются. А ты все равно спишь одна, целоваться тебе не с кем.