Остров проклятых - Лихэйн Деннис. Страница 54

Главврач посмотрел на его руку, потом ему в глаза.

— Но существует такая вещь, как метеопрогноз, Эндрю. С поправкой на особенности островной жизни.

Тедди покачал головой. Прилипшая к губам улыбка, из которой ушло тепло, вероятно, выглядела глупой и беспомощной.

— Вы, ребята, не из тех, кто сдает позиции.

— Ураган был составной частью вашей фантазии, — сказал Коули. — Нам пришлось его дожидаться.

— Все вранье, — парировал Тедди.

— Вранье? Тогда объясните, откуда мы знаем анаграммы. Объясните, каким образом дети на фотографиях и в ваших снах — одни и те же. Ведь если бы это были дети Рейчел Соландо, то вы их не могли видеть. Объясните мне, Эндрю, происхождение фразы, которую я произнес при вашем появлении: «Малыш, ты почему весь мокрый?» Считаете, что я читаю мысли?

— Нет, — сказал Тедди. — Считаю, что я был мокрый.

На момент показалось, что Коули сейчас взорвется. Но он сделал глубокий вдох, сложил руки и положил их на стол.

— Ваш пистолет был наполнен водой. Ваши шифры, Эндрю, говорят сами за себя. Вы сами с собой играете в игры. Взять хотя бы ваши записи в дневнике. Например, последнюю. Взгляните. Три строчки. Девять букв. Для вас расшифровать это — пара пустяков. Взгляните.

Тедди опустил взгляд на страницу.

— У нас нет на это времени, — вмешался Лестер Шин. — Поймите, все изменилось. Я о психиатрии. Тут идет своя война, и мы ее проигрываем.

— Вот как? И кто же эти «мы»? — рассеянно спросил Тедди.

— Те, кто считают, что путь к сознанию лежит не через втыкание пестика для колки льда в мозг или лошадиные дозы опасных медикаментов, а через честное сведение счетов с человеческим «я».

— Честное сведение счетов с человеческим «я», — повторил Тедди. — Ух ты, здорово.

Три строчки, сказал Коули. Вероятно, по три буквы в строке.

— Послушайте, — сказал Шин. — Если мы с вами потерпим неудачу, это будет наше глобальное поражение. В данный момент власть находится в руках хирургов, но это ненадолго. Штурвал перехватят фармацевты, вот только медицина от этого менее варварской не станет. Разве что на поверхности. То же зомбирование с помощью мощных препаратов, которое происходит сейчас, продолжится под более приемлемой публичной вывеской. Здесь же, в этой клинике, Эндрю, все упирается в вас.

— Меня зовут Тедди. Тедди Дэниелс.

Первая строка, подумал Тедди, это, вероятно, «уоu».

— Нэринг уже запланировал операционное исследование на базе вашего дела, Эндрю.

Тедди оторвался от страницы. Коули подтвердил эту информацию кивком.

— Нам дали на все про все четыре дня. Если мы потерпим неудачу, вас ждет операция.

— Какая?

Коули посмотрел на Шина, но тот был занят изучением сигареты.

— Какая? — повторил свой вопрос Тедди.

Коули уже хотел ответить, но Шин его опередил.

— Трансорбитальная лоботомия, — произнес он усталым голосом.

Тедди сморгнул, опустил взгляд на страницу и отыскал в шифре второе слово: «аrе».

— Как Нойса, — отозвался он. — Сейчас вы мне скажете, что его здесь тоже нет.

— Он здесь, — возразил Коули. — Многое из того, что вы рассказывали о нем доктору Шину, правда. Но домой, в Бостон, он не возвращался. И в тюрьме вы с ним не встречались. Он в этой клинике с августа пятидесятого. В какой-то момент, видя положительную динамику, его перевели из корпуса С в корпус А. Где вы его и избили.

Тедди оторвался от шифра.

— Я — что?

— Вы его избили. Две недели назад. До полусмерти.

— За что?

Коули глянул на Шина.

— За то, что он назвал вас Лэддисом, — сказал Шин.

— Неправда. Я видел его вчера, и он…

— Да?

— Он ни разу не назвал меня Лэддисом, уж точно.

— Нет? — Коули перевернул страничку тетради. — У меня есть распечатки ваших разговоров. Магнитофонная запись лежит в офисе, так что обойдемся распечатками. Посмотрим, знаком ли вам этот текст. — Он поправил очки и склонился над страницей. — Цитирую… «Все дело в тебе, Лэддис. С самого начала. А я сбоку припека. Одно звено в цепочке».

Тедди помотал головой.

— Он не называл меня Лэддисом. Вы сместили акценты. Он говорил, что дело в вас… то есть во мне… и в Лэддисе.

Коули засмеялся:

— Ну вы и жук.

Тедди улыбнулся:

— То же самое я думаю про вас.

Коули снова обратился к распечатке:

— Как насчет этого? Помните, как вы спросили Нойса, что у него с лицом?

— Конечно. Я спросил, кто его так отделал?

— Ваши доподлинные слова: «Кто это сделал?» Правильно?

Тедди кивнул.

— На что Нойс ответил — я цитирую — «ты».

— Да, но…

Коули разглядывал его, как энтомолог насекомое под увеличительным стеклом.

— Да?

— Он выражался…

— Я вас слушаю.

Тедди никак не мог подыскать правильные слова, чтобы выстроить их в цепочку, в такой подвижной состав.

— Он хотел сказать… — Тедди говорил медленно, подбирая слова, — то, что я не сумел помешать его возвращению в эту клинику… косвенным образом… привело к его избиению. Он не утверждал, что я его избил.

— Он сказал: «Это сделал ты».

Тедди пожал плечами:

— Пусть так, но мы с вами расходимся в интерпретации его слов.

Коули перевернул страницу.

— А как насчет этого пассажа? Нойс говорит: «Они знали. Неужели непонятно? Все, что у тебя на уме. Весь твой план. Это их игра. Отлично разыгранная пьеса. Все это придумано для тебя».

Тедди привалился к спинке стула.

— Столько пациентов, столько людей, с которыми якобы я прожил вместе почти два года, и никто не сказал мне ни слова о том, что я целых четыре дня участвую в этом маскараде?

Коули закрыл тетрадь.

— Они к этому привыкли. Вы уже год как разгуливаете с этой пластиковой бляхой. Сначала я подумал, что это будет хороший тест: дать ее вам и посмотреть, как вы себя поведете. Но что вы с ней так далеко зайдете, я и представить себе не мог. Откройте свой бумажник и скажите мне: она пластиковая?

— Дайте мне сначала разгадать шифр.

— Вы уже почти разгадали. Остались три буквы. Вам помочь, Эндрю?

— Тедди.

Коули покачал головой:

— Эндрю. Эндрю Лэддис.

— Тедди.

Коули наблюдал за тем, как он расставляет буквы на странице.

— О чем тут говорится?

Тедди засмеялся.

— Скажите нам.

Он мотнул головой.

— Поделитесь с нами, прошу вас.

— Вы это подстроили. Вы всюду расставили зашифрованные послания. Вы придумали Рейчел Соландо, использовав имя моей жены. Все это ваших рук дело.

— О чем идет речь в последнем шифре? — медленно, с расстановкой спросил Коули.

Тедди перевернул тетрадь, чтобы они оба могли прочесть:

— Довольны? — спросил Тедди.

Коули встал. Он выглядел обессиленным. Дошедшим до ручки. Когда он заговорил, в его голосе была опустошенность, которой Тедди прежде в нем не замечал.

— Мы надеялись. Мы надеялись, что нам удастся вас спасти. Мы поставили на кон свою репутацию. А сейчас пойдут разговоры о том, что мы позволили больному реально разыграть свой величайший бред, взамен же получили несколько травмированных охранников и сожженную машину. К профессиональным насмешкам я отношусь спокойно. — Он присел на подоконник и выглянул в квадратное оконце. — Может, я перерос это заведение. Или оно меня переросло. Но недалек тот день, пристав, когда медицина вытравит из человека все человеческое. Вы меня понимаете?

Тедди немного помолчал.

— Не совсем.

— Неудивительно. — Коули сложил руки на груди. В комнате на какое-то время воцарилась тишина, если не считать звуков бриза и океанского прибоя. — Вы солдат с отличиями, хорошо натренированный в рукопашном бою. За время, проведенное здесь, вы покалечили восьмерых охранников, не считая сегодняшних двоих, четырех пациентов и пятерых санитаров. Мы с доктором Шином боролись за вас долго и упорно. Но большинство персонала и вся верхушка пенитенциарной системы требуют от нас результата, в противном случае вас сделают абсолютно недееспособным.