Концерн - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 76

В этот момент зазвонил телефон, которых у Звонарева на столе было три. Один общий, второй для связи с секретаршей – во какой теперь большой начальник, – и третий – прямая связь с начальником караула. Вот так вот теперь все было серьезно. Сергей подошел к аппарату и снял трубку.

– Звонарев. Да-да, просите. – Как видно, секретарша сообщила о чьем-то приходе. – Как только сказали, что ты уже час безвылазно обосновался в кабинете, я и решил, что без него не обойдется… – Вообще Антона поражал легкомысленный настрой друга. Он тут о таких вещах говорит, а тому хоть бы хны. Ладно бы радовался, что столь дорогостоящий проект накрылся медным тазом, – так нет. – Здравствуйте, Иван Гансович. Проходите, присаживайтесь.

Антон внимательно посмотрел на вошедшего мужчину возрастом под пятьдесят, среднего роста, худощавого, в элегантном костюме, волосы аккуратно подстрижены, бородка и усики тщательно ухожены, держится с достоинством. Господина Зиберта он знал хорошо. Еще бы – ведь сам его нашел и буквально на аркане притащил во Владивосток. Зиберт Иван Гансович был банкиром в Санкт-Петербурге, но, как видно, его банк перешел кому-то дорогу, или уж так сложились обстоятельства и ничья злая воля тут ни при чем, но случилось так, что его банк подчистую ограбили – то ли революционеры, то ли бандиты, но ему от того было никак не легче. Страховая компания, с которой он имел договор, вдруг обанкротилась, и остался он в буквальном смысле этого слова на улице. Антон случайно увидел его в ресторанчике в столице усиленно заливающим горе водкой. Поэтому когда на горизонте появился молодой человек и предложил организовать банк во Владивостоке, мужчина был вынужден ухватиться за этот шанс. В концерне он выполнял не только роль директора банка, но также являлся главным экономистом, и до сегодняшнего дня им ни на минуту не пришлось пожалеть, что судьба столкнула их с этим умным, обстоятельным немцем. Хотя какой он немец – его предки перебрались в Россию еще при Петре Великом.

И чего он сразу не обратился к нему? Вот Звонарев молодец. Все же работа в различных областях приучила его в первую очередь узнать мнение специалиста и только потом делать выводы и принимать решения по тем или иным вопросам.

– Иван Гансович, я прошу прощения, что отвлекаю вас от работы, но, как говорится, клиент созрел.

– Бросьте, Сергей Владимирович. Сегодня я уже не уважаемый владелец банка, а наемный рабочий, ваш в том числе.

– Полноте. Вы являетесь нашим партнером.

– Всего лишь младшим. Только не подумайте ничего такого. Просто констатация факта. Я так понимаю, речь идет о тяжелом финансовом положении в концерне?

– Именно.

– Итак. Есть несколько путей решения данной проблемы. Можно создать акционерное общество.

– На фоне всеобщей «любви» к концерну это не годится, – возразил Антон, прекрасно помня поговорку о пальчике, за которым потом вся рука влезет. Конечно, от конкурентов можно и отбиться, в конце концов и они не лыком шиты, и специалисты имеются, но как-то не хочется обзаводиться геморроем в преддверии надвигающихся событий.

– Ну нельзя так нельзя.

– Иван Гансович, а как насчет кредитов?

– Видите ли, Антон Сергеевич, если бы сейчас генерал-губернатором был Гродеков, который благоволил вам, то проблем не было бы, но нынешний, мягко говоря, вас не жалует, как и концерн в целом, и основная причина в вас, а вернее, в политике концерна по отношению к японским браконьерам. Японский консул уже всю плешь проел его превосходительству, дошло даже до Санкт-Петербурга. Опять же монополия концерна на разработку сучанских угольных копей: многие облизываются на этот лакомый кусок и, поверьте, выливают тонны помоев как на вас лично, так и на концерн в целом. Все это не добавляет вам популярности в глазах его превосходительства. Так что здесь нам кредита не получить. Можно, конечно, обратиться в заграничные банки, но боюсь, что они не пойдут на это. В войну с Японией не верит только наше правительство, а во всем мире прекрасно видят, что накал страстей здесь уже доходит до предела.

– Вы, стало быть, не сомневаетесь в том, что война грянет?

– Так же, как и вы. – Зиберт пристально вгляделся в лицо собеседника и, кивнув своим мыслям, продолжил: – Все активы концерна расположены на Дальнем Востоке, иными словами – в зоне возможных боевых действий. Моим зарубежным коллегам такие риски не нужны. Честно признаться, мне непонятно, отчего вы основную промышленную составляющую сосредоточили в Порт-Артуре, – ведь в случае войны он окажется на острие удара. Ну да, думаю, вы знаете, что делаете, раз уж не сомневаетесь в войне.

– Значит, с кредитом тупик. Нечто подобное я и предполагал. – Антон еще надеялся на то, что удастся взять кредит, – конечно, это понизит доходы, но зато позволит оперировать большой суммой перед войной, а после, примерно к лету, уже будет гораздо проще.

– Я этого не говорил. Я сказал, что ЗДЕСЬ нам кредита не получить. Но в Центральной России его превосходительство уже не имеет такого веса. У нас есть одна отличительная черта, Антон Сергеевич: мы имеем дочерние отделения в обеих столицах, так что вполне способны вести там дела напрямую. Конечно, можно и здесь сыграть на противоречиях наместника и генерал-губернатора – как ни крути, но основным поставщиком угля для флота является именно концерн. Но думаю, что излишнее напряжение в отношениях – это не нужно. Итак. У нас имеются долгосрочные контракты с флотом и КВЖД, под приходящие платежи мы можем взять кредит в размере одного миллиона рублей. Под залог завода в Порт-Артуре и Владивостоке – еще один миллион, вряд ли больше. Понимаю, что номинальная стоимость их выше, но… Остается меховая компания, рыбная отрасль – вместе они смогут позволить взять еще порядка двухсот тысяч, но это максимум. И наконец, прииск: под имеющиеся объемы добычи возможно оформить кредит еще на миллион. Подводя итоги, в течение пары месяцев есть возможность получить порядка трех миллионов двухсот тысяч рублей. Но обеспечивать такое количество кредитных средств будет крайне тяжело, доходы в общем и целом упадут как минимум вдвое.

– Но мы сможем получить сразу большую сумму?

– Это так. Если вы отдадите распоряжение, то я тут же начну деятельность и выйду на связь с нашими дочерними отделениями.

– Благодарю, мы будем думать.

– Ну и что ты на это скажешь? – спросил Сергей, когда Иван Гансович покинул кабинет.

– А что тут скажешь. Полная задница. По всему получается, пока мы были нужны, нас на руках носили, как только острая необходимость в нас пропала – начали коситься и обвинять во всех смертных грехах.

– Это точно.

– Не хотелось бы связываться с кредитными средствами.

– Ты прекрасно понимаешь, что иного выхода нет.

– Отчего же. Продать права на разработку сучанского месторождения. С налаженной инфраструктурой, с завязанными отношениями на флоте и КВЖД, да практически с полной монополией на поставки угля в регион, – это принесет не меньше двух миллионов и без каких-либо кредитов. А если добавить еще и кредиты, то сумма уже превысит четыре миллиона.

– Э, э, поаккуратнее на поворотах. Вложить столько трудов – и чтобы просто пустить все коту под хвост?

– А чего ты так взъерепенился? Этот уголек нам только неприятности доставляет.

– А также стабильную прибыль. Ты что же думаешь, вот отдашь угольные копи – и все, наступит благолепие? Как бы не так. Мы многим стоим поперек горла, так что есть нас будут, пока не схарчат окончательно. Спокойно полежать на боку нам не придется. Не дадут. Тут ведь еще такая оказия. Местные механические мастерские с нами уже конкурировать не могут: качество-с работ неудовлетворительное. Будто мы в этом виноваты.

– Дело не только в этом. Сам подумай. Мы возьмем кредит под угольные копи, но вот грянет война. Как считаешь, нам позволят и дальше вести разработку копей? Если и позволят, то добыча резко сократится. Но даже в этом случае японцы явно будут против доставки во Владивосток стратегического груза и как минимум устроят рейд, чтобы все порушить. А кредит уже будет висеть дамокловым мечом. Нет, Сережа, от Сучанска нужно избавляться. Если бы была дорога посуху, то да, а так…