Кровь драконов - Воскресенская Ольга Николаевна. Страница 43

Я лукаво улыбнулась. Уж такие слова точно лишними не будут на случай встречи с Тавросом в темном переулке. Победу не одержу, так хоть выскажусь…

Кейн попробовал изменить тактику и предложил фразу, содержащую глаголы действия. Мне предлагалось научиться вежливо просить разрешения присесть. И зачем, спрашивается?! Никогда ни у кого не просила разрешения! У меня правило: не спрашивай — и не получишь отказ. Да и по статусу мне все равно позволено сидеть в любой компании. Как будто, если я спрошу, мне кто-то посмеет запретить!

В общем, удовольствия от занятий не получала ни я, ни Кейн. Братец вечно закатывал глаза, морщился и стонал, демонстрируя, как трудно ему приходится с такой ученицей. Эх, и почему он не хочет себя пожалеть? А заодно и меня…

Кейн, наверное, мучил бы меняло восьми часов — времени, когда мы договорились встретиться с остальными в холле, но нас прервал робкий стук в дверь.

— Войдите! — поспешно пригласила я, испугавшись, что мое спасение от братца не дождется ответа и уйдет.

Дверь тихо приоткрылась. Арвис, перегнувшись через порог, заглянул в комнату и сообщил:

— Нас всех приглашают в столовую на ужин. К особняку, оказывается, прилагается повариха и две служанки, подающие на стол и следящие за чистотой. Так что спускайтесь вниз, а то Мерк с Дейконом все съедят.

— Хм… слежка будет не только тайной, но и явной, — прокомментировала я. — Всем слугам наверняка приказано прислушиваться к нашим разговорам и наблюдать за поведением.

— Возможно, — с сомнением произнес Арвис. — Хотя обычно мы не даем таких поручений женщинам. Вот если бы среди слуг оказался хоть один парень…

— Все равно надо следить за словами, находясь в доме, — не успокоилась я.

— Согласен, — произнес Кейн. — Льера, вставай с кровати, поесть нам не помешает.

Я охотно вскочила, прикидывая, насколько смогу растянуть трапезу, чтобы избежать продолжения урока. Надо бы жевать помедленнее и периодически жаловаться, что не могу наесться.

— Заодно изучим названия продуктов на обоих языках, — добавил Кейн, чем вынудил меня мысленно взвыть.

Передо мной возникла дилемма, решить которую я была не в состоянии. Торопиться или не стоит? К тому же братец совсем не оставил мне времени на то, чтобы обдумать стратегию добычи крови драконов. Нет, в общих чертах все довольно просто. Ночью можно устроить засаду в любом из переулков города, дать по голове чем-нибудь тяжелым любому из жителей, оглушив, и спокойно собрать склянку крови. Только как определить на глаз, кто к какой Семье принадлежит? На них же не написано! Вряд ли драконы ходят по улицам, громко бормоча под нос название своей Семьи. Да и бутылочками мы не запаслись…

Великий дождался, когда за гостями державы закроется дверь, и встал с камня, который последние полчаса делил с Огненным. Но на свое место он намеренно не сел, предпочитая возвышаться над коллегами.

— Ну что, какие будут мнения? Кто хочет высказаться? — поинтересовался он. — Туманный, может, ты поделишься впечатлениями?

— Пока рано делать окончательные выводы, — неопределенно сказал названный дракон.

— А все же? Как, по-вашему, она опасна? Можно ли ей верить?

— Правительница не превратила нас в статуи, сочтя наше поведение оскорбительным. Она всего лишь заняла мое место, — подал голос Бескрылый, усаживаясь на освободившийся камень. — Это свидетельствует о том, что Льера все же может держать себя в руках и контролировать свой взгляд.

— Да вы вспомните донесение Арвиса! Где был ее контроль, когда она обратила в статуи своих лордов?! — возмутился Парящий.

— Может, наш посол немного сгустил краски? — неуверенно предположил Ржавый, теребя кончик длинной косы, стянутой на конце кожаным шнурком.

— Огненный, это вопрос к тебе, — обратился Великий. — Мог член твоей Семьи немного, так сказать, приврать?

— Этот? — фыркнул Огненный. — Да ни за что! Он абсолютно лоялен, хотя и отличается большим самоволием. Верить ему можно, а вот посвящать в наши планы не советую. Арвис патологически честен и не способен на вранье. Если бы не это, я бы ни за что не выдвинул его кандидатуру на пост. Интриганы в чужой стране, с которой у нас намечалась война, мне были ни к чему.

—  Намбыли ни к чему, — поправил Бескрылый.

— Молод еще, чтобы замечания старшим делать! — едко сказал Огненный. — Сбегай лучше за чаем, а то в горле от жары пересохло.

— Я не затем занимал пост, чтобы быть на побегушках, — тихо проворчал Бескрылый, но послушно встал и направился к дверям. Он уже знал, что спорить бесполезно, все равно Огненного поддержат остальные… Придется пока потерпеть, дожидаясь, когда в Совет будет избран кто-то моложе него.

Великий обвел взглядом остальных, выбирая, кому еще дать слово. Но Отцы не торопились по первому впечатлению судить о правительнице василисков, рискуя ошибиться и порекомендовать не те меры, которые позволят избежать войны. Хотя посол сообщал им, что в соседней державе началось постепенное сокращение численности армии, но это могла быть лишь видимость, чтобы усыпить их бдительность.

— Астадек, а сам-то ты что думаешь? — поинтересовался у Великого Малый, тыльной стороной ладони вытирая выступивший на лбу пот. Было почти лето, а при его комплекции это не самый лучший сезон.

— Я в сомнениях. Чтобы составить правильный психологический портрет правительницы, необходимо хотя бы лично переговорить с ней. Мы же не знаем, насколько точно нам переводят и передают ее слова, как близки они к первоначальным. По поведению пока ничего конкретного не скажешь. Сначала василиски оскорбили нас, опоздав чуть ли не на полдня, не знаю, правда, намеренно ли это было сделано. Помнится, кто-то из вас сообщал, что для спуска с Драконьих гор по южному склону четырех-пяти часов хватает с лихвой…

— Нам доложили, что они цветочки собирали! — возмущенно перебил Огненный.

Но Великий не обратил внимания на этот выкрик и продолжил как ни в чем не бывало:

— Однако мы тоже хороши! Позволили себе в ответ просто детскую выходку, приказав убрать дополнительные камни. И не говорите, что никто из вас не знал о традиции василисков проявлять почтение к женщинам.

— Но Парящий сказал, что это позволит сразу оценить степень вспыльчивости правительницы, — подал голос Зеркальный, — посмотреть, как она поведет себя: попросит принести камень, оставит все как есть или разозлится.

— Глупости! Это привело лишь к тому, что в первые моменты встречи каждый из нас чувствовал себя здесь крайне неуютно. Мы играли с огнем! — убежденно заявил Великий.

— Действительно, — поддержал Туманный. — Ну выяснили бы мы, что подобное неуважение крайне злит правительницу, так неужели вам потом было бы от этого легче переносить заключение в собственном теле?!

— Мне под стол хотелось уползти, когда василиска вошла в зал, — честно сознался Ржавый.

— Ты всегда был малость трусоват, — презрительно фыркнул Парящий.

— Тихо! — попросил Великий. — Не будем переходить на личности. Мы остались здесь не для того, чтобы обсуждать личные качества друг друга. Нам надо понять, можно ли доверять делегации василисков, не планирует ли Льера захват наших земель, а то ведь ее визит к нам можно расценивать как разведку обстановки. Очень подозрительно, что она так неожиданно решила нас посетить. У нее в своей державе куча проблем, требующих пристального внимания. Да взять хотя бы лордов, застывших без признаков жизни!

— Может, правительница испугалась того, что наделала, или ей было совестно смотреть в глаза подданным после такого, и она решила временно сменить обстановку? — неуверенно предположил Зеркальный.

Парящий снова очень непочтительно фыркнул, выражая этим свое отношение к мнению коллеги. Как бы соглашаясь с подобной реакцией, Огненный степенно кивнул. В такт этому движению качнулись цепочки на его груди и серьга в ухе.

— Я так понимаю, по существу никто ничего не скажет, — заключил Великий. — А между тем уже завтра в полдень нам предстоит начать обсуждение возможного сотрудничества и торговли с василисками, а также рассмотреть вопрос о перемещении граждан через границу. Ваши родственники небось не горят желанием торчать здесь все лето, им охота будет пожить в городе по ту сторону гор, где установится хоть и прохладный климат, но не такой, как в центре земель василисков, и уж по-любому терпимее нашей жары.