Игра длиною в жизнь (ЛП) - Стерлинг Джеймс. Страница 24

Следующие пять иннингов я подавал более-менее ровно. Я вывел из игры четырех игроков команды соперника, и больше, чем у всех остальных игроков, с моих подач случался гранд-аут [20]. Но я был разочарован. Во мне боролись смешанные чувства: с одной стороны я был рад, что показал достойную игру, с другой — я злился, что не мог делать более быстрые подачи. Я старался, вкладывал все силы в бросок, но мне так и не удалось послать мяч быстрее девяноста одной мили в час.

Когда ко мне подошел тренер, он хлопнул меня по спине и сказал не переживать по этому поводу. Но я переживал. В этом виде спорта ты всегда переживаешь. Ничто не вечно, и тебя могут в любой момент заменить.

После игры я вышел из раздевалки через знакомые двери в коридор, где меня ждала Кэсси. Моя девочка успокоила меня. Одно её присутствие делало все в моей жизни правильным. Я мог выиграть любую битву, пока она со мной. Я даже был готов отправиться на войну, черт возьми, зная при этом, что дома меня ждет она.

Кэсси встала на носочки и чмокнула меня в губы.

— Ты играл отлично. Как себя чувствуешь?

— Спасибо, Котенок. Чувствую себя хорошо. Но знаю, что могу играть лучше.

— Это твоя первая игра после травмы. С каждым новым выходом ты будешь все сильнее.

— С каждым выходом? Оу, ты уже говоришь как бейсболист, — подразнил я, опуская руку ей на спину.

— Я на самом деле это имею в виду. Никто не ждет, что ты прямо сейчас будешь в идеальной форме.

Я знал, что она пыталась помочь мне, но сомневался в её словах. Мой тренер, менеджер команды да все ожидают от меня быстрой подачи. И неважно, говорят ли они мне это в лицо или нет, они обсуждают меня за закрытыми дверями.

— Накорми меня, женщина. Я голодный, — сказал я, желая сменить тему разговора, и поцеловал её в голову, когда мы вышли со стадиона.

Весь следующий месяц я работал над броском. Я выполнял подачи на всех играх, в которых должен был принимать участие, но так и не смог прибавить скорости своим мячам. Все постоянно утверждали, что мне нужно подождать, когда приду в оптимальную форму, но я видел разочарование в их глазах. И хотя товарищи по команде никогда не признались бы в этом, они были счастливы, что такое не случилось с ними. Я не мог винить их. Если бы нечто подобное произошло с кем-то другим, я бы испытывал похожие чувства, радуясь, что это не я.

Со стороны, возможно, казалось, что бейсбол достаточно легкий вид спорта. Общественность в основной своей массе считала, что если спортсмен зарабатывает хорошие деньги, занимаясь любимым видом спорта, то у него не должно быть причин, чтобы жаловаться. Какими бы счастливыми мы были, если бы зарабатывали мешки денег, играя каждый день?

Но жизнь редко бывает такой легкой, как представляют себе окружающие. Бейсбол был явным тому доказательством. Это был бизнес. И иногда достаточно жестокий. Самое ужасное для игрока случалось тогда, когда деловая сторона бейсбола шла в разрез с его простым желанием играть в любимую игру.

Каждый бейсболист просто хочет играть. Никто из нас не желает быть вовлеченным в деловые аспекты этого вида спорта, вот поэтому у нас есть личные агенты и менеджеры. Мы доверяем им разбираться с этим дерьмом, чтобы мы могли просто сконцентрироваться на игре.

Но дела в бейсболе обстоят иначе. Ты вынужден играть по их правилам словно чертов шарик в пинболе [21], который нужно отбить рычажками, чтобы он ударялся о препятствия с целью заработать как можно больше очков. Когда флипперы не могут до него дотянуться, он проваливается в дыру. Так же и игроки, все равно остаются маленькими мячиками на игровом поле бейсбольных воротил.

— Джимми хочет видеть тебя, — сказал мне тренер после того, как я принял душ. Нервное напряжение пронеслось по моему телу; если менеджер хочет поговорить с тобой, то это не предвещает ничего хорошего. Я знал, что моя игра сейчас была не на том уровне как раньше, но я еще не набрал форму после травмы. Я еще не играл на сто процентов своих возможностей, и они знали это. Мне требовалось больше времени.

— Закрой дверь, Джек, — хриплым голосом потребовал Джимми.

Мой живот сжался в тугой узел, я закрыл дверь и встал рядом с ней.

Джимми махнул рукой.

— Иди, садись.

Я отрицательно покачал головой.

— Я лучше постою. Если вы собираетесь ошарашить меня плохими новостями, я предпочту стоять. — Я потянулся к своей левой руке и стал разминать пальцы.

Джимми кивнул и посмотрел мне прямо в глаза, его голос звучал по-деловому, никаких эмоций.

— Хорошо, Джек, видишь ли, мы собираемся тебя продать. Две команды заинтересовались тобой, и я хотел спросить о твоих предпочтениях. — Он откинулся в кресле и стал смотреть на меня, ожидая ответа.

Неужели он только что сказал, что они продают меня?

Моим первым порывом стало желание бороться за свое место в команде, но это был не тот случай, когда ты мог на что-то надеяться. В бейсболе это не работает. Когда тебя решают продать, то не ведут никаких переговоров с твоими агентами или семьей. Это просто сделка между командами, и ты, как правило, в ней не участвуешь. Здесь не подписывают никаких долговременных контрактов, только когда какая-то команда покупает тебя, вы заключаете текущий контракт. Обычно мнение игроков не спрашивают. В редких случаях они интересуются твоими предпочтениями.

Например, как сейчас.

Я хотел бороться, но сейчас я был слишком шокирован, чтобы что-то ответить. Слово «продаем» продолжало крутиться у меня в голове.

— Но мне нравится Нью-Йорк. И эта команда, — сказал я как-то по-детски. Мне захотелось стукнуть себя прежде, чем слова слетели с моих губ.

— Мы знаем, что так и есть, парень. Но твоя подача больше не такая как прежде, и в интересах команды будет лучше тебя продать.

В интересах команды.

Бейсбол — это бизнес.

Бейсбол — это бизнес.

Бейсбол — это бизнес.

И неважно как много раз я напомню себе об этом, боли не станет меньше.

Напряжение билось в моей груди, пока я смотрел в сторону, пытаясь сообразить, что сказать. Наконец, я собрался и посмотрел прямо на Джимми.

— Я еще не выздоровел на все сто процентов. Мне просто нужно время. Я снова наберу прежнюю форму, вы же знаете, что я это сделаю.

Он покачал головой.

— Это уже решенное дело.

— Почему тогда вы даете мне право решить, в какую команду переходить? — Я чувствовал легкое головокружение, комната кружилась у меня перед глазами, или это голова все еще не пришла в себя от услышанной новости.

— Потому что это все же сделка. Обе команды сделали одинаковые предложения, поэтому я решил проявить любезность и спросить, есть ли у тебя предпочтения, куда пойти.

— Спасибо, — сказал я и кивнул.

— Тобой интересуются Торонто и Анахайм [22]. Дай мне знать, какую команду ты предпочитаешь, и я постараюсь сделать все в лучшем виде.

Я втянул воздух. Тут даже думать было не о чем.

— Анахайм. Определенно Анахайм. — Если уж меня продают и мне придется уехать из Нью-Йорка, то, по крайней мере, мы с Кэсси вернемся домой.

Черт.

Кэсси убьет меня.

Водоворот мыслей завертелся в моей голове, когда я подумал о последствиях нашего переезда. У Кэсси здесь была любимая работа. Наш дом находился в Нью-Йорке. Мы были единственными клиентами Маттео. И мы несли определенные обязательства перед нашими друзьями. Вдруг я почувствовал себя так, словно тяжесть всего мира навалилась мне на плечи.

Джимми прочистил горло.

— Отлично. Я дам им знать. — Он кивнул головой, давая понять, что больше не задерживает меня, и махнул рукой в сторону двери.

По пути к выходу я остановился на секунду, потом обернулся и спросил:

— Когда произойдет сделка?

— Крайний срок через несколько дней, поэтому не будем затягивать.