Шипы и лепестки - Робертс Нора. Страница 35

Только незачем ему знать. Она этого не допустит, а следовательно, никаких проблем. Она управляется с мужчинами так же ловко, как с цветами. Прежде, если отношения начинали причинять боль вместо удовольствия, именно она всегда умела первой прекратить их и двигаться дальше.

Горло пересохло и даже слегка саднило. Эмма оттолкнулась от двери, прошла в кухню, чтобы выпить воды. Ничего, и на этот раз она справится и, когда придет время, сможет пойти дальше. Зачем мучить себя, пока они еще вместе?

Или… заставить Джека влюбиться? Если она может удержать мужчину от влюбленности или, наоборот, помочь ему разлюбить ее в том случае, если он вдруг решил, что влюблен… то неужели она не сможет сделать так, что мужчина ее полюбит?

— Стоп, я совсем запуталась! — пробормотала Эмма. Она сделала глубокий вдох, отпила воды. — Если я заставлю его влюбиться в меня, будет ли это настоящим чувством? Боже, я больше не могу об этом думать. Я иду на вернисаж. Все. Точка.

Услышав стук в дверь, она вздохнула с облегчением. Появилась причина перестать думать и волноваться. Они поедут на вернисаж. Они будут наслаждаться друг другом. И пусть все идет своим чередом.

12

Даже удовлетворению нелегко вытеснить волнение, поняла Эмма, когда, открыв Джеку дверь, увидела в его глазах восхищение, коего и добивалась.

— Я потрясен, — сказал он. — Мне необходим момент тишины, чтобы собраться с мыслями и выразить благодарность.

Эмма улыбнулась ему медленно, соблазнительно.

— Выслушаю с удовольствием. Хочешь зайти?

Джек переступил порог, глядя ей в глаза, провел кончиками пальцев по ее плечам.

— Я как раз думал о том, как войду и заставлю тебя забыть о выставке.

— О нет. — Эмма слегка оттолкнула его, вручила ему шаль и повернулась спиной, чтобы он накинул шаль ей на плечи. — Ты обещал мне странные картины, паршивое вино и непропеченные канапе.

— И все же мы могли бы войти. — Джек наклонился, провел губами по ее шее. — Я нарисую эротические картинки, мы будем пить хорошее вино и закажем пиццу.

— Богатый выбор, — сказала Эмма, когда они уже шли к его машине. — Художественная выставка сейчас, эротические картинки позже.

— Как скажешь. — Прежде чем открыть дверцу, Джек притянул Эмму к себе и пылко поцеловал. — Мне нравится, как ты выглядишь, то есть ты выглядишь потрясающе.

— Так и было задумано. — Она провела ладонью по темно-серому свитеру, который он надел под кожаную куртку. — А мне нравится, как выглядишь ты, Джек.

— Раз уж мы так хорошо выглядим, думаю, надо дать возможность и другим полюбоваться. — Сев за руль, Джек непринужденно улыбнулся. — Как прошли выходные?

— Без единой свободной минутки, как и предполагалось. И успешно, поскольку Паркер уговорила субботних клиентов заказать шатры и, когда пошел дождь, никто не промок. К тому же мы собрали все свечи, что у нас были, и мой неприкосновенный запас цветов, и, пока дождь барабанил по крышам, гости наслаждались мягким светом и чудесными ароматами. Получилось очень мило.

— Я все размышлял, как вы выйдете из положения. Я в субботу днем был на новой стройплощадке, и у нас не получилось. Я имею в виду остаться сухими.

— А я люблю весенние дожди. Их звуки, их ароматы. Не все невесты со мной согласились бы, но субботняя была счастлива. А как прошел Покерный Вечер?

Джек нахмурился, упрямо глядя в темноту, прорезанную светом фар его машины.

— Не хочу об этом говорить.

Эмма расхохоталась.

— Я слышала, что Картер вас обчистил.

— Парень задурил нам головы своим «Я неважный игрок» и открытым честным лицом. Он шулер.

— О да, Картер настоящий шулер.

— Ты не играла с ним в карты. Поверь мне.

— А ты просто жалкий неудачник.

— К сожалению, и это правда.

Веселясь от души, Эмма откинулась на спинку сиденья.

— Итак, расскажи мне немного об этой художнице.

— А… да, наверное, надо это сделать. — Джек умолк, забарабанил пальцами по рулю. — Подруга клиента. Кажется, я упоминал.

— Упоминал. — Вообще-то Эмма имела в виду картины, но уловила в его тоне достаточно, чтобы уточнить:

— И твоя подруга?

— Вроде того. Мы встречались пару раз. Несколько раз. Да, возможно, несколько.

— Понимаю. — Несмотря на вспыхнувший интерес, Эмме удалось сохранить непринужденный тон. — Значит, она твоя бывшая.

— Не совсем. Мы не… Ну, мы встречались несколько недель. Больше года тому назад. Даже ближе к двум. Просто мимолетный роман. Было и прошло.

Его смущение показалось Эмме занятным и очень милым.

— Джек, если тебе кажется, что ты ступил на зыбкую почву, успокойся. Я подозревала, что ты спал с другими женщинами.

— Это правда. Спал. И Келли — одна из них. Она… э… интересная.

— И артистичная.

Уголки его губ дернулись.

— Сама увидишь.

— Так почему вы расстались, или это бестактный вопрос?

— Наши отношения стали меня напрягать. Она оказалась эксцентричной и напористой.

— Требовала слишком много внимания? — довольно холодно переспросила Эмма.

— Требовала — правильное слово. В общем, мы расстались.

— Однако вы расстались друзьями.

— Не совсем. Но пару месяцев назад мы случайно столкнулись и поговорили вполне нормально. Она пригласила меня на открытие своей выставки, и я решил, что никто не пострадает, если я загляну. Тем более с тобой. Ты ведь меня защитишь?

— И часто ты нуждаешься в защите от женщин?

— Непрерывно.

Хм, ему опять удалось развеселить ее. Эмма погладила его руку, державшую руль.

— Не волнуйся. Я не дам тебя в обиду.

Они оставили автомобиль на стоянке и пошли к галерее пешком. Эмма с удовольствием вдыхала прохладный весенний воздух, напоенный ароматом роз и красного соуса. Легкий ветерок теребил концы ее шали. Магазинчики, по которым Эмма так любила бродить, уже закрылись, но в кафе и закусочных было полно посетителей. Некоторые даже бросили вызов холоду и устроились за уличными столиками с мерцающими свечами.

— Знаешь, что я еще для тебя не делала? — спросила Эмма.

— Я составил список, но, пожалуй, над самыми интересными пунктами еще придется поработать.

Эмма пихнула его локтем.

— Кук. Я хорошая повариха, когда выпадает свободное время. Я попробую соблазнить тебя собственноручно приготовленным фахитас.

— В любое время, в любом месте. — Джек остановился перед галереей. — Мы пришли. Ты уверена, что не хочешь для меня стряпать сейчас?

— Сейчас искусство, — сказала Эмма и шмыгнула мимо него внутрь.

Нет, не искусство было ее первой мыслью. В глаза сразу бросилась небольшая толпа, напряженно рассматривающая огромное белое полотно с единственной широкой, размытой черной линией в центре.

— Это след автомобильной шины? Единственная шина на белой дороге или разделение… чего-то? — тихо спросила она Джека.

— Это черная линия на белом фоне. И мы срочно должны выпить, — решил он.

— Ммм-хмм.

Джек отправился на поиски алкоголя, а Эмма — знакомиться с выставкой. Она изучила полотно с разорванной черной цепью и подписью «Свобода» и еще одно, щеголявшее россыпью черных точек, которые при ближайшем рассмотрении оказались строчными буковками.

— Захватывающе, не правда ли? — восхитился мужчина в темных роговых очках и черной водолазке, неожиданно оказавшийся рядом с Эммой. — Экспрессия хаоса.

— Угу, — пробормотала Эмма.

— Минималистский подход к страсти и смятению. Блестяще. Я мог бы изучать эту картину часами и каждый раз видеть что-то новое.

— В зависимости от расположения букв.

Мужчина ослепительно улыбнулся.

— Вот именно! Я Джаспер.

— Эмма.

— Вы видели «Роды»?

— Своими глазами нет.

— Я уверен, это ее лучшая работа. Висит вон там. Хотелось бы узнать ваше мнение. — Жестикулируя, Джаспер коснулся ее локтя, но не нечаянно, как Эмма точно знала, а проверяя ее реакцию. — Позволите принести вам вина?

— Вообще-то… у меня уже есть, — сказала Эмма, беря бокал у подоспевшего Джека. — Джек, познакомься, Джаспер. Мы восхищались… — она наконец нашла название, — «Вавилоном».