Льдинка - Варго Александр. Страница 12

– То понос, то золотуха, – пробормотал Дильс. – А ты кто такой?

– Аполлинарий. Но все зовут меня Аммонит.

– Аммонит? – переспросил Дильс и поглядел на Артура. Тот пожал плечами, продолжая настороженно следить за вылезшим мужчиной.

– Если мне не изменяет память, это головоногий моллюск, вымерший миллионы лет назад, – негромко сказал Дильс. – Ты хоть знаешь это, Аполлинарий?

– Безусловно, – сказал мужчина, и вдруг лицо его расплылось в широкой улыбке. Он отряхнул куртку, и улыбку сменило болезненное выражение.

– А почему, к примеру, не рапан, не устрица, а именно аммонит? – не успокаивался Дильс.

Мужчина хмыкнул:

– А почему тебя называют Дильс, а не Фриц?

Дильс побагровел, на лице явно читалось желание хорошенько врезать этому не в меру остроумному шутнику.

– Внизу еще есть кто-нибудь?

– Никак нет.

– Хм… Артур, проверь.

Мужчина со шрамом нырнул в подвал и, быстро обследовав, вылез наружу:

– Чисто.

– Как тебя сюда занесло? – спросил Дильс.

Аммонит вздохнул и развел руками:

– Не вижу смысла притворяться. Я прятался, у меня проблемы с милицией.

Тима почувствовал, как сзади его кто-то робко обнял. Яна.

– Какие проблемы? – подозрительно спросил Дильс, и ружье, словно живое, качнулось в сторону Аммонита. Последний снова вздохнул. Но прежде чем с его губ слетело слово, неожиданно подала голос Яна.

– Я видела его фотографию. Дядя Женя… показывал нам с Ланой. Милицейские ориентировки, кажется, так они называются?

– Да? – без особого энтузиазма спросил Дильс. – И кто же это? Че Гевара собственной персоной?

– Его разыскивают за убийство, – тихо произнесла Яна. – Он убил человека. Бензопилой.

Тима замер, будто оглушенный. Ну Янка, во дает!

Глаза Аммонита сузились, как у кошки.

– Документы, – посуровев, сказал Дильс и покосился на Тиму: – К вам это тоже относится.

Тима пихнул в бок Яну, и она ушла в комнату за паспортом. Когда у Дильса в руках оказалось три паспорта, он вопросительно уставился на замершего в неподвижности Аммонита:

– У тебя что, пробки в ушах?

– У меня нет с собой документов, – разлепил губы мужчина и, словно ища поддержки, посмотрел на женщину. – Я хочу пить.

– Эта девочка говорит правду? Насчет бензопилы, – спросил Дильс, передавая ружье женщине. Та взяла его, причем держала так, словно всю сознательную жизнь только и занималась тем, что охотилась на беглых преступников.

Аммонит облизал потрескавшиеся губы и выдавил из себя вымученную улыбку:

– Это был несчастный случай.

– Он ранен, – вполголоса произнесла женщина. Поймав вопросительный взгляд Дильса, она пояснила: – Рука.

– Снимай куртку, – приказал Дильс, и Аммонит, скрипя зубами, стал снимать куртку. Дильс тем временем, слюнявя заскорузлые пальцы, листал паспорта ребят, и по мере их изучения вытягивалось его лицо.

– Какие-то странные у вас документы, пацаны, – бормотал он. Вдруг лицо его закаменело, и он поднял глаза: – Тимофей!

– Ну, – не слишком приветливо ответил Тима – ему уже порядком надоели эти расспросы, к тому же он толком даже не выспался.

– Когда ты родился?

– Шестого августа тысяча девятьсот восемьдесят четвертого года, – громко и членораздельно проговорил он. – Там же все написано, – с легким раздражением добавил он.

Аммонит тем временем, морщась, снял куртку, и все увидели, что правая рука его забинтована какой-то грязной тряпкой, на которой виднелись засохшие пятна крови.

– У тебя заражение? – спросила женщина.

Аммонит пожал плечами.

– Вы не могли бы дать мне воды? – снова попросил он, и женщина сказала:

– Костя, принеси.

Молодой человек с непривлекательным лицом снова усмехнулся и процедил:

– Я в шестерки не записывался.

– Константин! – резко бросил Дильс, и тот, демонстративно сплюнув, вразвалочку вышел из комнаты.

– Спасибо. Как вас зовут? – спросил Аммонит, обращаясь к женщине.

– Неважно, – ответила она с каменным выражением, а Дильс рассеянно произнес:

– Ее не зовут, когда надо, она сама приходит… Так-так…

Дильс закрыл паспорта, затем вновь стал листать какой-то из них, будто забыл проверить одну важнейшую запись, и снова закрыл. Вернулся Костя, держа в руке кружку с водой. Он молча подошел к Аммониту и почти швырнул эту кружку ему в лицо, расплескав чуть ли не половину жидкости. Аммонит взял обеими руками кружку, одарив при этом Костю взглядом, не предвещавшим ничего хорошего. Зато на женщину, которая держала его на прицеле, он смотрел с таким вожделением, что разве что слюна не капала.

– Выяснились кое-какие подробности, товарищи, – сказал Дильс. Словно вееером, он помахал в руке пачкой паспортов, как если бы раздумывал, стоит ли их возвращать законным владельцам.

– В чем дело? – сдвинул брови Артур.

– По паспортам они живут в Москве, – сказал Дильс. – Только сами документы… какие-то странные.

– То есть? – подал голос Костя. Он прислонился к стене, засунув руки в карманы.

«Никогда не доверяй человеку, держащему руки в карманах во время разговора», – пронеслось в мозгу Тимы, и ему захотелось расхохотаться. Так, чтобы снять напряжение, потому что ситуация нравилась ему все меньше и меньше.

– То есть… А впрочем, нате, – он протянул паспорта Артуру, а сам наклонился к Тиме: – Что такое Российская Федерация? РСФСР знаю, а такой нет. Просветите меня, необразованного элемента.

Тима замешкался, вопрос загнал его в ступор. Сзади тихонько пискнула Яна, и этот звук будто бы вывел его из оцепенения. Ужасная догадка, наподобие громадной акулы, медленно всплывала на поверхность сознания:

ВРЕМЯ. Разрыв во времени.

Дильс, как ни странно, тоже выглядел ошеломленным.

– Пацаны, вы думали, что находитесь в Хабаровском крае. В этом я вас разубедил. Теперь, оказывается, началось самое интересное. Твою мать, я даже не знаю, как это называется!

Он хлопнул себя по коленям и забрал у женщины ружье.

– Как вы думаете, какой сейчас год? – проникновенно, почти ласково спросил он, и Антон неожиданно громко пукнул. Костя хихикнул, Антон залился краской и пробормотал «извините».

– Ответ неверный, – даже не улыбнулся Дильс.

– Был две тысячи седьмой, – осторожно сказал Тима. – А что?

– Нет, вы точно психи, – со вздохом проговорил Дильс. – Или я сбрендил тут с вами. Злата, иди посмотри.

Женщина шагнула к Артуру, который продолжал внимательно изучать «дубликаты бесценного груза», беззвучно шевеля губами. Костя отстранился от стены, вынув руки из карманов.

– Сейчас тысяча девятьсот семьдесят первый год, детишки, – улыбаясь, сказал Дильс. – Не верите? Хотите, докажу? Мне даже самому интересно.

Он покопался в своей безмерной куртке и вытащил наружу свернутую в трубочку газету.

– Вот, пожалуйста. Я ее купил в Архангельске, три дня назад, прежде чем лететь сюда.

Тима машинально взял газету и развернул ее. «ПРАВДА». Взгляд сразу уткнулся в верхний правый угол, где стояла дата: 6 января 1971 года.

Рассудок тут же взбунтовался, возразив, что газета могла быть просто старой. Она могла быть подделкой… и вообще.

«Нет, не вообще», – подумал Тима. Газеты, которым почти сорок лет, не выглядят как новые. Он видел старую прессу – желтые, ветхие листы, ломкие на ощупь. Эта же выглядела так, словно ее только что принесли из типографии. А насчет подделки… Кому это на фиг нужно?!

– Мне можно одеваться? – вежливо поинтересовался Аммонит. Холод давал о себе знать, и его тело сотрясала мелкая дрожь. – Или мне еще штаны прикажете снять?

– Сомневаюсь, что там есть что-то, заслуживающее внимания, – бесстрастно промолвила Злата. Помедлив, она потребовала все тем же меланхоличным голосом: – Покажи мне свою руку.

– А твой мужчина разрешит? – нахально глядя в глаза женщине, спросил Аммонит, но тем не менее беспрекословно подчинился, протянул ей руку. Она начала быстро, но аккуратно разматывать тряпки, а Аммонит только кряхтел и скрипел зубами, когда импровизированные бинты с треском отдирались от подсохшей корки. Наконец последний лоскут был сорван, и открылась рана, страшная, с опухшими рваными краями. На лице женщины не дрогнул ни единый мускул; она быстро ощупала края раны, надавила. Аммонит глухо застонал, из-под запекшейся корочки брызнул гной.