Кровь эльфов - Сапковский Анджей. Страница 16

– Пропади все пропадом, – выругался Койон. – Хороши ж мы были, ничего не скажешь. Эх, Весемир, но ты-то…

– Замолчи, – буркнул старый ведьмак. – Ничего не говори.

Совершенно неожиданно повел себя Эскель, который встал, подошел к чародейке, низко поклонился, взял ее руку и уважительно поцеловал. Она быстро отдернула руку. Не для того чтобы продемонстрировать злобу и раздражение, а чтобы прервать приятную, пронзившую ее вибрацию, вызванную прикосновением ведьмака. Эскель эманировал сильно. Сильнее, чем Геральт.

– Трисс, – сказал он, озабоченно потирая чудовищный шрам на щеке. – Помоги нам. Просим. Помоги нам, Трисс.

Чародейка глянула ему в глаза, сжала губы.

– В чем? В чем я должна помочь, Эскель?

Эскель снова потер шрам, взглянул на Геральта. Беловолосый ведьмак наклонил голову, прикрыл глаза рукой. Весемир громко откашлялся.

В этот момент скрипнула дверь и в холл вошла Цири. Кашель Весемира перешел во что-то вроде хриплого, громкого вздоха. Ламберт раскрыл рот. Трисс сдержала смех.

Цири, подстриженная и причесанная, шла к ним мелкими шажочками, осторожно придерживая темно-голубое платьице, подрезанное снизу и подогнанное по фигурке, но еще несущее на себе следы перевозки во вьюках. На шее девочки поблескивал второй презент от чародейки – черная змейка из лаковой кожи с рубиновым глазком и золотой застежкой.

Цири задержалась перед Весемиром. Не очень зная, что делать с руками, засунула большие пальцы за поясок.

– Я не могу сегодня тренироваться, – медленно и четко проговорила она в абсолютной тишине, – потому что я… я… – Она взглянула на чародейку. Трисс подмигнула ей, скорчив рожицу, как довольный озорством сорванец, пошевелила губами, подсказывая выученную причину. – Я… мне… нездоровится, – докончила Цири громко и гордо, задрав нос чуть не до бревенчатого потолка.

Весемир снова раскашлялся. Но Эскель, милый Эскель, не потерял головы и опять повел себя так, как и положено.

– Конечно, – сказал он, улыбнувшись. – Это понятно и очевидно. Мы отложим обучение до тех пор, пока ты… пока тебе не перестанет… нездоровиться. Теоретические занятия тоже сократим, а если ты почувствуешь себя плохо, то и вовсе отменим. Если тебе понадобятся медикаменты либо…

– Этим займусь я, – вмешалась Трисс, тоже улыбнувшись. Легко и свободно.

– Да… – Только теперь Цири слегка зарумянилась и взглянула на старого ведьмака. – Дядя Весемир, я попросила Трисс… То есть госпожу Меригольд, чтобы… Потому что… Ну чтобы она осталась с нами. Подольше. Долго. Но Трисс сказала, что ты должен дать на это согласие, или как-то так… Дядя Весемир! Согласись!

– Соглашаюсь… – прокашлялся Весемир. – Конечно, соглашаюсь!

– Мы ужасно рады. – Только теперь Геральт отнял руку ото лба. – Нам ужасно приятно, Трисс.

– Ужасненько, – пискнула Цири.

Чародейка слегка кивнула Цири и невинно взмахнула ресницами, накручивая на палец каштановый локон. У Геральта было каменное лицо.

– Ты очень правильно и тактично поступила, Цири, – сказал он, – предложив госпоже Меригольд подольше погостить в Каэр Морхене. Я горжусь тобой, Цири.

Цири покраснела, широко улыбнулась. Чародейка подала ей следующий условный знак.

– А теперь, господа, – сказала девочка, еще выше задирая нос, – оставляю вас одних, потому как вы наверняка желаете обсудить с Трисс различные важные проблемы. Госпожа Меригольд, дядя Весемир, милостивые государи… Я прощаюсь. Временно.

Она грациозно присела и вышла из холла, медленно и с достоинством ступая по лестнице.

– Дьявольщина, – прервал тишину Ламберт. – Подумать только, а я не верил, что она и вправду княжна.

– Поняли, обалдуи? – Весемир осмотрелся. – Если утром она натянет платьице… И чтобы мне никаких тренировок… Ясно?

Эскель и Койон окинули старика взглядами, лишенными даже признаков почтения. Ламберт открыто фыркнул. Геральт смотрел на чародейку. Она улыбалась.

– Условия? – явно обеспокоился Эскель. – Трисс, мы же поклялись, что облегчим Цири тренировки. Какие тебе еще нужны условия?

– Ну условия, пожалуй, не самое удачное слово. Назовем это советами. Я дам вам три совета, и вы будете им строго следовать. Если, конечно, вам важно, чтобы я осталась и помогла воспитывать малышку.

– Слушаем, – сказал Геральт. – Говори, Трисс.

– Прежде всего, – начала она, насмешливо улыбаясь, – необходимо разнообразить меню Цири. В особенности ограничить присутствие в нем секретных грибочков и таинственной зелени.

Геральт и Койон владели собой прекрасно. Ламберт и Эскель немного хуже. Весемир не владел вообще. «Ну что ж, – подумала Трисс, глядя на его смешно обеспокоенную мину, – в его времена мир был лучше. Лицемерие считалось пороком, которого надлежало стыдиться. Искренность не осуждалась».

– Меньше отваров из малоизвестных трав, – продолжала она, стараясь сдержать смех, – а больше молока. У вас есть козы. Доение никакое не искусство, увидишь, Ламберт, научишься мгновенно.

– Трисс, – начал Геральт, – послушай…

– Нет, ты послушай. Вы не подвергали Цири резкой мутации, не затрагивали гормонов, не пробовали эликсиры и Травы. И за это вам хвала. Это было разумно, по-человечески. Вы пока что не нанесли ей вреда ядами, тем более нельзя ее калечить теперь.

– О чем это ты?

– Грибочки, секреты которых вы так оберегаете, – пояснила она, – действительно сохраняют девочку в прекрасной форме и укрепляют мышцы. Травы гарантируют идеальный обмен веществ и ускоряют развитие. Однако все, вместе взятое, дополненное тренировками, приводит к определенным изменениям в строении тела. В жировой ткани. Цири – женщина. Если вы не калечили ее гормонально, то не калечьте физически. Когда-нибудь она может обидеться на вас за то, что вы так безжалостно лишили ее женских… атрибутов. Вы понимаете, о чем я?

– А как же, – буркнул Ламберт, бесстыже рассматривая бюст Трисс, натягивающий ткань платья. Эскель кашлянул и испепелил юного ведьмака взглядом.

– Пока что, – медленно проговорил Геральт, тоже стрельнув глазами, – ты, надеюсь, не обнаружила в ней ничего необратимого?

– Нет, – улыбнулась она. – К счастью, нет. Она развивается нормальной и здоровой, сложена как юная дриада, приятно смотреть. Но, пожалуйста, соблюдайте умеренность в использовании ускорителей.

– Будем соблюдать, – пообещал Весемир. – Благодарим за предупреждение, дитя. Что еще? Ты говорила о трех… советах.

– Именно. Вот второй: нельзя допустить, чтобы Цири здесь одичала. Ей необходим контакт с миром. С ровесниками. Она должна получить приличное образование и подготовиться к нормальной жизни. Пока пусть себе размахивает мечом. Без мутации ведьмачка из нее все равно не получится, но ведьмачья тренировка ей не повредит. Времена сейчас трудные и опасные, сумеет защититься, если понадобится. Как эльфка. Но вы не имеете права похоронить ее тут, в вашей глухомани. Она должна приобщиться к нормальной жизни.

– Ее нормальная жизнь сгорела вместе с Цинтрой, – проворчал Геральт. – Однако, Трисс, ты, как всегда, права. Мы уже думали об этом. Придет весна, отвезу ее в храмовую школу к Нэннеке, в Элландер.

– Очень удачная мысль и мудрое решение. Нэннеке – исключительная женщина, а храм богини Мелитэле – исключительное место. Безопасное, верное, гарантирующее необходимое девочке воспитание. Цири знает?

– Знает. Скандалила несколько дней, но в конце концов приняла к сведению. Сейчас даже с нетерпением ждет весны, ее подбадривает перспектива поездки в Темерию. Интересует окружающий мир.

– Как и меня в ее возрасте, – улыбнулась Трисс. – И это сравнение опасно приближает нас к третьему совету. Самому важному. И вы знаете какому. Не делайте глупых мин. Я – чародейка, забыли? Не знаю, сколько времени вам потребовалось на то, чтобы распознать магические способности Цири. Мне – не больше получаса, и я уже поняла, кого, вернее, что представляет собою девочка.

– И что же?

– Исток!

– Невероятно!