Та, которой не стало - Браун Сандра. Страница 108

Брату Гэбриэлу потребовалось несколько секунд, чтобы переварить полученную информацию. Машинально поглаживая тонкими, холеными пальцами грани тонкой хрустальной рюмки, он спросил:

– Почему, интересно знать, этот фэбээровец пришел к вам первому, шериф? Если Тобиас так уверен, что эта Ллойд может попытаться причинить мне вред, почему он не предупредил непосредственно меня?

– Потому что… – Ритчи с самого начала боялся, что этот вопрос возникнет, но как избежать его, он не знал. Моментально покрывшись обильной испариной, от которой на его щеголеватой форме сразу проступили неопрятные темные пятна, шериф несколько раз откашлялся, пытаясь справиться со сжавшей горло судорогой, и все равно его голос прозвучал непривычно высоко. – Потому что он считает, что выводы, которые сделала Мелина Ллойд, могут оказаться верными.

Последовала еще одна долгая, напряженная пауза. Брат Гэбриэл, впрочем, не пошевелился и никак не проявил своей тревоги, раздражения или каких-то иных чувств. Только появившийся в его глазах холодный блеск указывал на то, что в глубине души он не так уж спокоен. Что за чувство смутило его обычное спокойствие, Ритчи не знал, но предполагал, что это – гнев. В самом деле, миллионы людей по всему земному шару считали брата Гэбриэла святым, пророком, новым спасителем, и ему были совсем ни к чему слухи о том, что он может быть организатором нескольких убийств.

– Агент Тобиас сам это сказал?

Шериф Ритчи решил, что самое страшное уже позади, и задышал спокойнее.

– Не открытым текстом, но он задавал слишком много наводящих вопросов. Было нетрудно догадаться, что он имеет в виду.

Брат Гэбриэл пошевелился и подпер щеку рукой. Он готов был слушать, и Ритчи понял намек. Слово в слово он пересказал брату Гэбриэлу свой разговор с Лоусоном и Тобиасом. Закончив, он нервно облизнул пересохшие губы. – Должен сказать со всей откровенностью, брат Гэбриэл, меня всегда пугало, когда на сцене появлялись фэбээровцы.

Проповедник сделал секретарю знак снова наполнить коньячную рюмку. Ритчи пришлось ждать, пока Хенкок принесет хрустальный графинчик с притертой пробкой и наполнит рюмку золотистой жидкостью. По приемной поплыл аромат хорошего бренди, и шериф судорожно сглотнул. Сейчас он был бы не прочь слегка промочить горло, но попросить не осмелился.

– Что вы подразумевали, шериф, когда сказали, что побаиваетесь ФБР?

– Я только хотел сказать, что… Эти сукины дети слишком глубоко и грамотно копают, а мле не хотелось бы рисковать и подставлять свою шею. Иными словами, когда они станут задавать вопросы, мне придется отвечать, и подробно, а не так, как я обычно отвечаю журналистам и любопытным бездельникам, которые слишком интересуются жизнью поселка.

– Иными словами, шериф, ваша преданность мне может подвергнуться серьезному испытанию…

– Нет, сэр, что вы! Я останусь предан вам, как раньше, только… – Он несколько раз моргнул под пронзительным взглядом брата Гэбриэла.

– Что – только?

– Я хотел сказать: Федеральное бюро – это вам не полиция! Эти парни шутить не любят. Если они только заподозрят, что я что-то скрываю, чтобы уберечь вас от неприятностей… Тогда неприятностей будет больше, в том числе и у меня. Поэтому я должен вас предупредить – если за меня круто возьмутся, мне придется спасать уже собственную шкуру. Надеюсь, вы понимаете?..

Брат Гэбриэл шевельнул губами, едва заметно улыбнулся и сказал:

– Разумеется, шериф, я вас очень хорошо понимаю. У меня тоже есть свои интересы, которые я намерен защищать. – Он бросил на Хенкока быстрый взгляд. Секретарь, по-видимому, понял его без слов, так как кивнул и быстро вышел из приемной сквозь двойные позолоченные двери. – Расскажите мне об этом Тобиасе, – проникновенным голосом попросил брат Гэбриэл. – Как по-вашему, он умный парень или тупой служака? – Он очень умен, сэр! Очень! Во всяком случае, мне так показалось. Больше слушает, чем говорит, но замечает решительно все, каждое словцо, каждое движение. Признаться, на меня сразу мандраж напал. Да, еще одевается он так, как не одевается, наверное, наш губернатор. Похоже, шикарные тряпки – это его слабость.

– Так, а второй?

– Лоусон? Ну, этот парень попроще. Типичный полицейский. Во всяком случае, выглядит и действует он, как профессиональный боксер-тяжеловес на пенсии. Впрочем, Лоусон тоже должен неплохо соображать, иначе бы его не стали держать в управлении, но все же он не такой хитрый лис, как Тобиас.

Безмятежно улыбаясь, брат Гэбриэл погладил выбритый подбородок.

– Готов поспорить, сейчас они гадают, что может выкинуть Мелина Ллойд и где ее искать.

– Вы совершенно правы, сэр. Она их очень интересует. В данный момент мои помощники проверяют каждую гостиницу, каждый мотель…

– Она умна. Сомневаюсь, что вашим людям удастся найти Мелину в мотеле. Кстати, Лоусон и Тобиас не упоминали некоего джентльмена по имени Кристофер Харт?

Ритчи отрицательно покачал головой:

– Нет. А кто это?

– А-а, Мэри!.. – Взгляд брата Гэбриэла устремился куда-то за спину Ритчи. – Иди ко мне, золотко мое!

ГЛАВА 36

Обернувшись, шериф Ритчи увидел молодую женщину, которую сразу узнал. Он уже встречал ее, когда приезжал к брату Гэбриэлу в прошлый раз. Никаких сомнений в том, что Мэри только что встала с кровати брата Гэбриэла, у него не было – именно из-за нее проповедник и лег так рано. Ее темные кудрявые волосы были взлохмачены, щеки раскраснелись, а под тонким белым халатиком – тоже шелковым, но попроще, чем у брата Гэбриэла, – явно ничего не было.

Теперь, когда Мэри была в халате, ее беременность еще больше бросалась в глаза, чем когда на ней была школьная форма, в которой шериф видел Мэри в прошлый раз. Отяжелевшие груди с острыми сосками туго натягивали тонкую ткань, живот выдавался вперед, и Ритчи без труда разглядел проступавший под халатом пупок.

Как и в прошлый раз, брат Гэбриэл усадил Мэри к себе на колени.

– Теперь вы понимаете, почему я так неохотно встал с кровати, шериф?

Ритчи только тупо кивнул в ответ. Бесстыдный вид Мэри – и то, что он собой означал, – лишили его дара речи. Больше всего ему хотелось выскочить вон, ибо только так шерифу удалось бы не растерять последние иллюзии, которые он питал в отношении брата Гэбриэла. Как ему быть, когда тщательно возводимое и поддерживаемое здание самообмана рухнет, Ритчи даже представить себе не мог.

Брат Гэбриэл погладил Мэри по розовой щеке.

– Вы помните, шериф, Мэри пришла ко мне совсем юной, и я сумел должным образом ее подготовить. Усилия и время, которые я на нее потратил, окупились сторицей для нас обоих. Я прав, Мэри?

– Да, брат Гэбриэл.

– По правде сказать, Мэри даже немного рассердилась на меня сегодня. – Брат Гэбриэл игриво похлопал девушку кончиками пальцев по припухшим губам. – Из-за ее беременности мне пришлось быть особенно осторожным, а ей это не очень понравилось. Но, надеюсь, она меня поняла… Нельзя подвергать ребенка опасности даже ради собственного удовольствия, не так ли, Мэри? – Он блаженно улыбнулся и сощурился, как кот, наевшийся сметаны. – Разумеется, Мэри – не ее настоящее имя, я сам назвал ее так, когда она только пришла в Храм. Впрочем, я, кажется, уже говорил вам об этом, шериф. А как тебя звали раньше, Мэри? – обратился он к девушке. В ответ Мэри только пожала плечами.

– А вы, мистер Хенкок, вы помните?

– Ее звали Олетой.

– Олетой?! – Брат Гэбриэл неприятно рассмеялся, – Какое грубое, босяцкое имя! Оно напоминает мне о моей собственной безрадостной юности. Неудивительно, что мне захотелось его изменить. – Он погладил девушку по взлохмаченным кудряшкам, потом его рука спустилась на ее грудь. – Когда к этой груди поднесут новорожденного младенца, это будет божественное зрелище, – сказал он. – Вы можете себе это представить, шериф?

И снова Ритчи не сумел выдавить ни звука. Его шляпа давно свалилась на пол, но он даже не пошевелился, чтобы поднять ее. Он этого даже не заметил. Презирая себя, он смотрел, как брат Гэбриэл ласкает беременную молодую женщину. Та воспринимала его ласки со сладострастной покорностью, не проявляя ни возмущения, ни стыда. Напротив, она возбуждалась все больше и больше. Еще немного, подумал Ритчи, и она замурлычет, как довольная кошечка у камина. Ни его, ни мистера Хенкока Мэри не замечала вовсе. Все ее внимание сосредоточилось на брате Гэбриэле, который ласкал ее и тискал, сминая тонкий шелк халата.