Дом счастья - Крейвен Сара. Страница 7

Элен заставила себя несколько переменить тон:

— Я не сомневаюсь, что вчера вы увидели все, что вас интересовало. Так что вас привело сюда сегодня? — Она отбросила со лба влажную прядь. — Мне кажется, такие места не в вашем вкусе.

— У меня еще остались кое-какие дела, — спокойно ответил он. — И потому я решил задержаться здесь и остановился в местной гостинице.

Элен вскинула брови.

— Разве там нет завтраков?

— Есть, конечно. Но после вчерашнего ужина меня не привлекла перспектива завтракать там. — Он кивнул на тарелку. — Я могу продолжить?

— Кофе, мисс Элен?

Дейзи поставила на стол вторую чашку и застыла с кофейником в руках. Ее лицо свидетельствовало о том, что хозяйка явно нарушает законы гостеприимства.

— Да, пожалуйста.

Элен неохотно опустилась на стул напротив Делароша и с досадой вспомнила о том, что утром не потрудилась надеть лифчик. А этот факт не укроется от непрошеного гостя, подумала она и неосторожно сделала глоток чересчур горячего кофе.

— Вы что-то говорили о незаконченных делах, — сказала она после паузы. — Я полагаю, они связаны с этим домом? — Она выдавила улыбку. — А иначе зачем бы вы оказались здесь?

— Вчера мне не удалось осмотреть некоторые помещения, поскольку наш очаровательный гид сообщила мне, что они составляют жилую часть. — Марк Деларош сделал паузу. — Может быть, вы могли бы мне их показать?

Элен отставила чашку.

— В этом есть острая необходимость?

— Безусловно, — ответил он, — иначе я бы вас не просил. Ваша заявка в комиссию относится ко всему владению; я уверен, вы понимаете, что это означает. К вашей жилой зоне относятся помещения, имеющие историческую ценность, — библиотека, Длинная галерея и Большая спальня. — Он вопросительно взглянул на Элен. — Наверное, вы там ночуете? Надеюсь, вы не сочтете мой вопрос неделикатным?

— Я там никогда не спала, — холодно сказала Элен. — В последний раз там ночевал мой дедушка, и в мои планы не входит открыть туда доступ.

— Даже несмотря на то, что один ваш король пользовался ею для романтических встреч? Кажется, Карл Первый?

— Карл Второй, — уточнила Элен. — Рассказывают, что он хотел соблазнить дочь одного из наших предков.

Деларош вскинул брови.

— И преуспел?

— Не имею ни малейшего понятия. И вообще это всего лишь легенда, хотя мне и дали имя в честь той девушки. Мой дедушка любил мистификации, — жестко пояснила Элен. — Еще он говорил, что в этой комнате есть привидение.

— И вы решили, что, проснувшись, можете обнаружить рядом с собой призрак?

В темных глазах Делароша плясали озорные огоньки.

— Вовсе нет. Просто мне больше нравится спать в моей собственной комнате.

— До замужества, конечно? — небрежно бросил Марк Деларош. — А когда рядом с вами будет живой человек, места для привидений не останется? — Он пожал плечами. — В общем, легенда это или нет, Большая спальня и романтические ассоциации, с ней связанные, должны быть доступны для публики. И я рассчитываю на то, что вы позволите мне стать первым посетителем. Элен допила кофе.

— Пусть будет по-вашему, мсье. Хотите начать осмотр прямо сейчас?

— Почему бы и нет?

Ох, думала Элен, ведя гостя к двери. Я могла бы назвать сколько угодно причин, почему нет. И первая из них — перспектива остаться наедине с вами, мсье Деларош.

Причем я даже не знаю, кому не доверяю — вам или себе.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

Марк Деларош хмуро обвел взглядом пустые дубовые шкафы библиотеки, все еще стоявшие у стен.

— Это была ценная коллекция?

— Да. Очень. — Элен помолчала в нерешительности. — В восьмидесятых годах мой дед был вынужден продать ее, так же как и несколько картин. У него чуть не случился сердечный приступ, но Монтигл получил необходимую отсрочку.

Деларош, покачивая головой, осматривал разрозненные предметы мебели, отслаивающуюся краску и старые бархатные шторы.

— Вы здесь проводите свободное время?

— Да, именно здесь. В таком помещении всегда есть что делать.

— А вы не находите обстановку… мрачноватой?

— Зимой тут довольно уютно, — не согласилась Элен. — В доме достаточно дров, так что можно топить камин. И я почти все время жгу свечи.

Приходилось признать, что присутствие этого человека заставляет ее нервничать, хотя он подчеркнуто сохранял дистанцию. Наверное, стоило изобрести какой-нибудь предлог и поручить Дейзи показать гостю помещения, подумала Элен.

А вслух сказала:

— Здесь когда-то собиралась вся семья.

— В полу полно дыр. Элен закусила губу.

— Да. Пол нужно перестилать. И балки поменять. Деларош остановился, рассматривая все еще висевшие на стенах портреты.

— Насколько я понимаю, это портреты ваших предков?

Элен поморщилась.

— В основном самые неудачные, про которые дед решил, что их никто не купит.

Марк Деларош оглядел ее, потом снова повернулся к портретам.

— Я бы сказал, что виной тому качество работы.

— Да, они не больно хороши. Но и вы бы не стали платить мастеру уровня Джошуа Рейнолдса за портреты ваших младших сыновей и незамужних теток.

— А старшие мужчины, конечно, сражались в какой-нибудь войне против моих соотечественников, — проговорил он. — Теткам же только и оставалось, что хранить девственность. Кажется, я начинаю им сочувствовать. — Он помолчал. — Есть здесь портрет той красавицы, которая вскружила голову королю Карлу?

— Да, — неохотно подтвердила Элен. — Мой дед отказывался расставаться с ее портретом.

— Хотелось бы посмотреть, — с нетерпением произнес Деларош. — Идемте, ma belle.

— Вы не могли бы так меня не называть? — бросила через плечо Элен. — Как бы вам понравилось, если бы я сказала вам: «мой красавчик»?

— Я бы посоветовал вам обратиться к окулисту, — сухо сказал Марк. — Теперь, мадемуазель, ответьте мне на один вопрос: почему вы недовольны, если мужчина находит вас привлекательной?

— Я бы не была недовольна, если бы это был подходящий мужчина.

— Значит, я не подхожу вам по определению?

— Вы считаете, об этом нужно спрашивать? Вы уже знаете, что я скоро выхожу замуж.

— Конечно, — согласился Деларош. — Но где же ваш жених?

— Он не смог приехать на этой неделе. — Элен с вызовом вскинула голову. — И кроме того, вас это не касается.

— На этой неделе? — насмешливо повторил Деларош. — А сколько еще недель он пропустил? Как вы понимаете, в селении об этом поговаривают.

— Ясно, в баре при гостинице, — фыркнула Элен. — Не советую вам прислушиваться к праздным сплетням, мсье.

— Но я многое узнал, — миролюбиво возразил он. — И не только о вашем отсутствующем женихе. Люди говорят о том, какие усилия вы прилагаете, чтобы сохранить дом за собой. О том, глупо вы себя ведете или мужественно. На этот счет мнения разделились, но все считают, что борьбу вам не выиграть.

— Как это мило, — процедила Элен сквозь зубы. — Должно быть, услышанное вами помогло моему делу. — Она сделала паузу. — Кому-то стало известно, кто вы и зачем вы здесь?

— Я ничего не говорил. Только слушал. Про вашего деда говорили с большой симпатией. Но не про ваших родителей. И вы как-то о них не упоминали.

Элен поморщилась.

— Я их почти не знала. Я была еще маленькой, когда они уехали из Англии. Растить меня деду помогали няньки. Вот почему мы с ним были так близки.

Марк Деларош слегка нахмурился.

— Моему отцу тоже приходилось выезжать за границу по делам, но он всегда брал меня с собой.

— Мой отец не работал — в общепринятом смысле. — Элен смотрела не на собеседника, а в пустоту. — Предполагалось, что он будет управлять Монтиглом, но после нашего финансового краха выбора не оставалось. И он знал, что у него не будет сына, который бы унаследовал остатки имущества. Он боготворил мою мать, а она была очень больна. Требовалась немедленная операция. Нашу фамилию ждал конец.

— Он не подумал о том, что у него есть дочь?

— У меня не было возможности расспросить его. В нашей семье было принято рисковать. Состояния возникали и растрачивались. А мой отец был прекрасным игроком в покер. У него было много богатых и известных друзей. Он ездил по всему миру вместе с моей матерью и зарабатывал на хлеб картами и нардами. Иногда у него бывало достаточно средств, чтобы посылать домой деньги.