Четвертый год - Каменистый Артем. Страница 63

И дождался.

Реку осветила ракета, следом повисла вторая. Донеслись хлопки установок «Варяга», расцвел огненный цветок — снаряд с «греческим огнем» нашел цель. Хлопнула пушка, потом вторая — бой там гремел нешуточный. Эх, не околеть бы от холода, пока они там добивают поверженный линкор Хайтаны.

В канонаду «Варяга» вплелся новый звук — стреляло орудий хайтанского крейсера. Похоже на выручку пострадавшему собрату подоспел еще один, а может и два.

— Тикайте! — стуча зубами, просипел Клепа.

Потянувшись к сумке на поясе, он нащупал застежку, открыл с трудом — пальцы одеревенели и слушаться отказывались. Нашарил цилиндр электрического фонаря, завернутого в пленку, потащил, не удержал — задубевшие руки были будто чужие. Отчаянно пошарил в воде — да разве найдешь теперь!

Полная задница — до берега километра два, да и не понять толком где он. А посигналить нечем теперь. Вспомнив о чутье клотов, Клепа отчаянно принялся бить ладонями по поверхности воды, и в придачу орать непристойности. Ему в этой ситуации приличные слова на ум не приходили: он материл кузнецов, неспособных нормально приковать рукоятку к буравчику, материл Лома, за то, что тот сам не поплыл со своей доисторической бомбой, материл себя и своих родителей за то, что вызвался сам на это нехорошее мероприятие. Речным рыбам и хайтам тоже досталось на орехи — Клепа никого не обидел невниманием.

Под конец он матерился уже сипящим шепотом, но при этом ему казалось, что он кричит. Высокий нос «Варяга» он заметил в последний момент, когда судно уже было в десятке метров. Обессилено плеснувшись еще раз, Клепа прохрипел:

— Стоять сцуки! … вам!

В воду плюхнулся веревочный трап, но ухватиться за него Клепа не успел — сильная мохнатая рука бесцеремонно ухватила его под мышку, вытащила на палубу. Ноги подогнулись, плюхнувшись на колени, Клепа, стуча зубами как перфоратором, отчеканил:

— Что суки — не ждали?

Олег, поглядев на его черно–синие губы, констатировал:

— Он серьезно замерз. И, похоже, мозг его вообще замерз до состояния льда. Давайте в трюм нашего героя, ближе к печке.

Клепу спустили по лестнице, начали освобождать его от гидрокостюма и одежды под ним. Олег поднес к губам диверсанта кружку, тот, едва зубы не разбивая об край, вылакал содержимое как воду, сипло поинтересовался:

— Что это за моча?

— Не знаю, но ты это называл коньяк.

— Во я пургу гнал… Э! Олег! Я этих пиндосов утопил?

— Утром узнаем. Но вроде им задницу оторвало напрочь. Ты у нас теперь герой — все девки теперь твои будут.

— Это очень хорошая новость. Ты там тогда внизу посмотри хорошенько, не отморозило ли мне член.

Дубин погрел ладони на горячем пушечном стволе. Убедившись, что последнее орудие готово к переходу, скомандовал:

— Все ребята, за мной! Отвоевались!

Лошадки цепочкой потащились вверх по склону долины. Поскальзываясь на мокрой глине растоптанной тропы, за ними плелись артиллеристы и кшарги. Сзади, время от времени, счетверенной скроговоркой стреляли картечницы, иногда жидковато гремел мушкетный залп. Арьергард войска землян отходил от брода организованно, не унижаясь до беспорядочного бегства. Правда и хайты уже не особо давили: бой уже шел более двенадцати часов — даже эти твари выдохлись.

Батарея добралась до конца подъема, миновала шеренгу мушкетеров заслона — укрывшись под промокшими плащами, бойцы старались уберечь оружие от влаги. Но тщетно — дождь усилился не на шутку, оружие постоянно давало осечки. Часа через два войска останутся без огнестрельного оружия — попросту вымокнут жалкие остатки пороха. А что поделаешь, если ни у кого нитки сухой не осталось?

Наперерез батарее выскочил Круг, Дубин легко узнал его по черному кожаному плащу — в нем мэр походил на эсесовца.

— Дубина, вы как?

— Норма. Все вроде целы. Расстреляли все, что только можно: ни бомб, ни ядер, ни картечи не осталось. Пороху чуток еще есть.

— Это хорошо — мушкетерам нашим как раз надо.

— А мне чем заряжать? Конским навозом?

— Так ты сам сказал, что нечем уже. Дубин, новость есть хорошая. Ребят порадуй.

— Что?

— Олег по связи только что сказал. Крейсер они сейчас атаковали. И вроде бы удачно. Утром сказал уточнит.

— Не до крейсеров нам. Раксы уже с двух сторон переправились, как бы хвост не отрезали. Да и фраки могут появиться, а от них не уйдем.

— Маленько зарядов еще есть: отобьемся. А вы не стойте здесь, бегом уходите к той же деревне. Всем сигнал отступать туда. Пора завязывать эту драку — бессмысленно.

Макс заглянул в каморку, где лежал Кабан. Возле раненого на табуретке сидела младшая сестра Литали, и при свете жирового светильника вязала рыболовную сеть.

— Ну как он? — шепнул охотник.

— Спит. Отец ему макового отвара накапал, теперь долго спать будет.

— А ты почему возле него сидишь?

— Отец сказал, что если дышать часто начнет, то надо будет сказать.

— Тебе спать надо.

— Ага. Я немножечко еще посижу, а потом с ним Литали посидит.

Макс, с трудом удержавшись от довольной улыбки, кивнул:

— Вот и хорошо. Я его потом еще попозже проверю.

Выбравшись на стену, поспешно просеменил к следующей башне. Здесь было его обиталище, надо хоть поспать часок–другой. Если, конечно, удастся уснуть — после отхода войск землян гарнизон Измаила остался один на один со всей ордой, а это, приблизительно, три тысячи хайтов. А у Макса, считая раненого Кабана и жителей, способных держать оружие, всего–навсего восемьдесят шесть бойцов.

Разве тут уснешь…

Глава 23

Крейсер не утонул — «Варяг» и «Находка» обнаружили его после рассвета, на мелководье у правого берега. Сам он туда сумел дойти, или его отбуксировали, но факт есть факт — уйти на дно ему не дали. Воды он принял, правда, немало — лег на грунт, просев в воду чуть ли не до второго яруса весел. Корму ему потрепало здорово — доски торчали во все стороны, будто иглы дикобраза, а башенка с орудием опасно перекосилась.

Лом, оценив состояния судна, выразил свое мнение:

— Походу этот героический лилипут мину к веслу привязал — по идее весь зад должно было оторвать, если бы рвануло на корпусе. А еще лучше под днищем.

Клепа на любой намек о неполноценности его подвига реагировал нехорошо:

— Слышь, ты, окурок в помаде — ты бы еще в мину стирального порошка насыпал вместо тротила, а потом на меня все валил. Я ставил на корпус, под водой. Хочешь под днище поставить, так сам плыви, и гармонь тебе на рыло вместо акваланга… Ихтиандр…

— Да вроде нормальный аммонит был, — лениво оправдывался Лом. — Надо было просто пару мин, или бочонок побольше. Вон какие доски толстенные — корпус у этого хера крепкий, погасил удар сильно. Вот под днищем бы сильней эффект был: там гидроудар взрыву помогает и сопротивление среды неплохо работает.

Олег указал на два оставшихся крейсера, замерших возле искалеченного собрата:

— Думаю, это они его дотащили. Сам он остался без рулевого весла, да и гребные весла у кормы переломаны, или висят как сопли. Похоже, пытались завести в свою реку, но он сильно просел, и застрял. Вот и крутятся теперь, думают, как его вытащить.

Клепе сама идея о возможности эвакуации и последующего ремонта геройски взорванного крейсера очень не понравилась:

— Надо бы его как–нибудь спалить.

— Ага, — кивнул Олег. — Сейчас позавтракаем, зарядим все что можно, подойдем ближе, и спалим все к чертям. А эти два «Титаника» будут смотреть на спектакль со стороны, и в ладоши хлопать.

— Можно дать Клепе канистру с бензином, и пусть сам сплавает, ему нетяжело, — предложил Лом. — Ему это даже нравится.