Все красное или преступления в Аллероде - Хмелевская Иоанна. Страница 42

– Интересно, зачем он ломился через изгородь, вместо того чтобы нормально выскочить на улицу через дыру? – задумчиво произнесла Алиция.

– Кажется, он так и собирался сделать, – оживилась Анита. – Вроде бы в том месте что-то показалось и исчезло.

– Ты думаешь, он высунул голову, увидел тебя и дал задний ход?

– Думаю, высунул не только голову и действительно нырнул назад. Я шла открыто…

В дверях террасы нас встретил разгневанный Бобусь. Он стоял в пижаме, держась обеими руками за голову.

– Это уже переходит всякие границы! – бушевал он. – Какой-то сумасшедший дом! Знаешь, Алиция, от тебя я всего мог ожидать, но такое… Боюсь, если так и дальше будет продолжаться, я вынужден буду уехать!

– Боже! – с надеждой в голосе прошептала Зося. – Возможно ли такое счастье?

А я, повернувшись к идущему за мной Павлу, вполголоса произнесла:

– Придется тебе провалиться еще в одну яму! Надо!

– Да нет другой! – с искренним огорчением отозвался Павел.

– Давай срочно копать…

– Это же форменное хулиганство! – продолжал бушевать Бобусь. – Бедная Кика так испугалась, чуть жива…

– Ну что я могу поделать? – почти ласково оправдывалась довольная Алиция, безуспешно пытаясь скрыть свою радость. – Ведь у нас всегда так. Я и то удивляюсь, что сегодня слишком тихо. Пожалуйста, предупреди Кику, пусть подготовится к худшему.

Бобусь раскрыл рот, закрыл, испепелил Алицию взглядом и, фыркая от возмущения, как закипающий чайник, скрылся в своей комнате.

Господин Мульдгорд решил, что полиции настало время действовать, и взял в перекрестный огонь допроса сначала Павла, а потом Аниту. Оказалось, что Павел сидел у мастерской в засаде и, сжимая в руке коробок спичек, затаив дыхание следил за склоном кургана, на котором что-то двигалось. Наверняка подопытное животное вышло на ночную охоту. Внезапно внимание Павла привлек шелест в глубине садика. Он увидел какую-то черную фигуру, которая, прячась за деревьями, прокралась к дому и пыталась заглянуть в окно гостиной, где в тот момент собрались все мы. Фигуру как следует Павел на разглядел, так как она была полускрыта курганом. Он стал осторожно подкрадываться к преступнику и нечаянно наступил на доски, прикрывавшие яму-ловушку…

– Остальное вам известно, – мрачно докончил Павел.

– Ну хорош! Сам подготовил ловушку и сам же в нее попался!

– Да не я! Про яму я ничего не знал! Не такой уж я дурак! – обиделся Павел.

– Ох, это я виновата! – призналась Алиция. – Яму я выкопала еще до вашего приезда и прикрыла досками, чтобы вы в нее не угодили.

– И как раз угодили! – обрушилась я на нее. – Странно еще, что до этого никто в ней себе ног не переломал! Я, например, каждую ночь вынуждена бегать в потемках вокруг дома, знаешь ведь…

– А черная фигура куда подевалась?

– Вроде бы отпрянула от окна, но только когда вы все выскочили из дому.

Анита показала: она возвращалась в Копенгаген из Хиллерода и по дороге решила сойти в Аллероде, навестить Алицию, узнать, что новенького. Ехала она в первом вагоне поезда, он остановился далеко, ей не хотелось возвращаться, и она пошла к дому Алиции кружным путем, по улице, которая выходит на зады Алициных владений. Находясь еще довольно далеко от дома, она услышала сначала крик, а потом какой-то шум, ускорила шаги и остановилась у дыры в живой изгороди.

Слушая показания свидетелей, герр Мульдгорд все больше и больше мрачнел.

– Не есть хорошо, – веско произнес он и взглянул на Алицию. – Бысть свет на пани особа. Убивец пришедши во тьме ночи во оноже время воззряху чрез окно и пани умертвяху, ако пистолет имея. Не должно пани свет пребывати!

– А где же мне пребывати? – рассердилась Алиция. – В уборной запереться?

– Живота твоего ради окна замкнути, – спокойно объяснил полицейский, показывая жестом, как затягивают шторы. Беда лишь в том, что штор у Алиции на окнах не было.

– Немедленно повесь! – приказала Зося. – Столько у тебя тряпок, найдешь, что повесить на окна. Он прав!

– Тряпки найдутся, да на чем их закрепить?

– Как на чем? Я видела у тебя такой железный прут, на который вешают шторы.

– Он уже давно куда-то запропастился.

– Как это?

– Обыкновенно. Как все у меня в доме теряется? Я его уже несколько месяцев не вижу. Искала, искала – без толку. Сама удивляюсь, куда это он мог запропаститься.

Ну, это уж слишком! В этом доме потерялся даже карниз для штор более трех метров длиной! Не так уж много найдется в доме мест, где мог поместиться хоть по горизонтали, хоть по вертикали железный прут таких размеров. Это действительно надо умудриться, чтобы потерять такую вещь!

Полицейский настаивал на своем, требуя от Алиции соблюдения чрезвычайных мер предосторожности. Вполне удовлетворенная ворохом сегодняшних новостей, Анита стала прощаться.

– Не знаю, помогут ли тебе шторы, если в окне вообще нет стекла, – сказала она перед уходом, ткнув пальцем в последствия покушения на Бобуся. – Ты когда собираешься его вставить?

– Завтра, я уже договорилась, с самого утра придет человек и вставит. Ох, опять опоздаю на работу, ведь мне придется подождать, пока он это сделает.

Господин Мульдгорд, в отличие от Аниты, совершенно не удовлетворенный, осуждающе покачивал головой, глядя на разбитое окно, и повторял:

– Запоры замыкать. В ночи почивать присно иное место, одна особа вельми лепо бдети.

– Хорошо, пойду почивать на диван, – послушно согласилась Алиция и сняла трубку зазвонившего телефона.

Пока она разговаривала с кем-то по-датски, переспрашивая и что-то уточняя, господин Мульдгорд не поленился еще раз повторить всем нам свое требование соблюдать меры предосторожности, запереть все окна и двери и Алиции, по возможности, спать каждую ночь на другом месте. После этого, без особого труда уговорив Аниту воспользоваться его машиной, чтобы доехать до Копенгагена, он попрощался, и они вышли вдвоем.

– Хотелось бы мне хоть раз вовремя лечь спать! – с раздражением сказала Алиция, запирая за ними двери. – Звонил Енс, завтра мне придется подписать какую-то важную бумагу, но эту бумагу он привезет домой только в половине одиннадцатого ночи, и в половине одиннадцатого ночи мне надо быть у него. До двенадцати наверняка там проторчу.

– Не могла ему сказать, чтобы он привез эту бумагу сюда? – набросилась на нее Зося. – Обязательно тебе туда тащиться?

– Говорила я. Придется тащиться, кроме меня ее должны подписать еще несколько человек – Оле, Кирстен, еще кто-то. Ему пришлось бы всех объезжать, а время не терпит, в восемь утра бумага уже должна быть у адвоката. Так что по-другому никак не сделаешь.

– Тогда уж хотя бы сегодня ложись спать пораньше.

– Послушайте, – осторожно заговорил Паел. – А вам не кажется это подозрительным?

– Что именно? – Алиция замерла с кофейником руках.

– Ну… эта Анита. Я не хотел при ней говоить. Уж как-то слишком неожиданно оказалась она на улице, и как раз тогда, когда мы гнались за убийцей.

Зося, вставшая со стула для того, чтобы убрать со стола, плюхнулась на него обратно.

– Вот, вот. Откуда она, интересно, там взялась?

– Со станции пришла, – сказала я. – Ты ведь слышала, как она рассказывала.

– Мало ли что она рассказывала! Могла и соврать!

Откровенно говоря, мне тоже показалось странным присутствие Аниты в столь позднее время на улице в Аллероде. Узнать о новостях в нашем доме она могла и по телефону. Чем объясняется столь нетерпеливое желание увидеться с Алицией?

– Давайте рассуждать логично, – предложила Алиция. – Если бы она была убийцей и готовилась совершить новое преступление, разве стояла бы она на виду у всех с пистолетом в руке? Уж его-то она обязательно бы спрятала или выбросила!

– Могла не успеть.

– Глупости! За те несколько минут, что мы провозились в саду, она не только сто раз могла выбросить пистолет, но и сама убежать.

– Но… – начал Павел, и в этот момент кто-то отчаянно забарабанил в дверь.