Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 27

– Ты хорошо знаешь своих родственников, – согласился Злат. – Он еще уговаривал меня прихватить в Межуровнье твоего лучшего «друга».

– И ты согласился? – полюбопытствовала принцесса.

– Я ценю покой в своих владениях, – улыбнулся Повелитель почти по-настоящему. – Хотя, должен признаться, искушение было велико, особенно после лекции о древних обычаях Праздника Лозы.

– Ты ведешь себя, как ревнивый супруг, – слегка нахмурившись, покачала головой богиня. – Лучше развлекайся, посмотри, сколько здесь красивых женщин. Любая будет рада познакомиться с тобой.

– Ну и что? – равнодушно пожал плечами Дракон Туманов и с неожиданной откровенностью продолжил: – Я, девочка моя, уже так стар, что давно стал равнодушен к виду оболочки, если она не дополняется внутренним содержанием. И сейчас я злюсь, потому что у огня твоей души греются другие. Мне хочется их уничтожить, но не волнуйся, пока я господин своих желаний и помню о том, что должен вести себя как гость. Твоим «друзьям» ничего не грозит.

– И на том спасибо, – кивнула богиня, в который раз задумавшись, а не сделала ли она ошибку, сведя столь близкое знакомство с Повелителем Демонов.

Расставшись с принцессой, Злат прихватил с подноса скользящего мимо слуги бокал вина и направился в оставленный ради танца с богиней угол за колоннами – идеальное место, из которого отлично просматривался зал, но сам наблюдатель не был слишком заметен. Если бы не ревность, Повелитель получал бы удовольствие, следя за бурлящим котлом гостей в замке Лиена, он вообще любил наблюдать за богами, находя их поведение очень забавным, но сейчас вид кокетничающей принцессы не слишком развлекал его, скорее наоборот, изрядно бесил, а на другие объекты взгляд почему-то переходить упорно не желал.

Но на сей раз Злату не суждено было наслаждаться редкостным чувством ревности в одиночестве. Увидев, что Повелитель снова один, к нему, собравшись с духом, решительно направился Нрэн. Настала пора исполнить данное самому себе обещание, он и так потерял целый день в раздумьях.

Принц приблизился к Повелителю Межуровнья и сказал:

– Прекрасный вечер.

Злат бросил на воителя короткий взгляд, кивнул и снова вернулся к наблюдению за принцессой.

– Я должен извиниться за свое неподобающее поведение и прошу вас, лорд Злат, принять мои извинения за оскорбления, нанесенные вам вчера в покоях принцессы Элии.

– А если я вас не прощу? – усмехнувшись, поинтересовался Повелитель.

– Тогда вы можете требовать поединка по правилам, предусмотренным Дуэльным Кодексом Лоуленда. Выбор оружия за оскорбленной стороной.

– Забавно. Если я извиняю, то снимаю грех нападения на гостя кузины с вашей совести, мой дорогой принц, если же нет, то предоставляю вам желанный шанс попытаться прикончить меня в законном порядке, – с иронией заметил Злат.

– Я очень редко приношу извинения и делаю это не затем, чтобы еще раз оскорбить того, перед кем извиняюсь. Обдумайте мое предложение, лорд Злат, и известите о своем решении, – процедил, сдерживая бешенство, Нрэн и развернулся, собираясь уйти.

– Стойте, принц, – приказал ему Повелитель, и сила его голоса была такова, что вопреки своей воле бог замер на месте. – Я прощаю, впрочем, тут и прощать не за что. Как сказала Элия, вы действовали под влиянием тиоля и не могли контролировать собственные поступки, – промолвил Злат и добавил уже почти неслышно: – А даже если не так, будь у меня такая кузина, я вел бы себя куда хуже и без веселящих травок.

Повелитель Межуровнья и бог войны одновременно посмотрели в сторону снова кружащейся в танце принцессы.

Как раз сейчас чести быть приглашенным удостоился Оскар Хоу. Не то чтобы парень отличался сногсшибательными грацией и красотой, но Элия должна была продемонстрировать любителям выносить смертные приговоры за острое словцо, что барон находится под ее покровительством. Пришлось принести в жертву искусству правую ногу, которую неловкий Оскар умудрился за время танца трижды отдавить богине.

Город уже успел ознакомиться с его новыми анонимными пасквилями и шумно обсуждал как их содержание, так и автора, осмелившегося на такую дерзость. Догадки о его дерзкой личности ходили самые разные, в том числе довольно близкие к истине.

Буйная королевская семья Лимбера всегда была излюбленным объектом сплетен на Уровне, а уж сами лоулендцы просто обожали посудачить о новых проделках отпрысков своего правителя, но посудачить тайно, чтобы, не дай Творец, слухи о распространителе сплетен не достигли ушей вездесущего Рика и иже с ним. Потому как реакция на сплетню могла быть различной, в зависимости от настроения и характера объекта: от здорового ржания до изощренной мести со смертельным исходом. А кое-кто из королевской семьи и вовсе не уразумел бы понятия «здоровая критика», даже столкнувшись с оной нос с носу.

Итак, уворачиваясь от неловких ног Оскара, Элия старательно выказывала перед обществом свое покровительство воскресшему барону. Разговор с остроумным сочинителем пасквилей стоил некоторых жертв.

– Как Грэгу Кискорхоу жизнь в настоящей «фантазии»? – лукаво поинтересовалась принцесса. – Припоминаю, не так давно вы были горячим поклонником этого жанра.

– Так! И вы туда же, Элия. Мало мне того, что ваш драгоценный младший кузен заискивающе спрашивает при каждой встрече, когда же я раздобуду волшебный меч и отправлюсь на решающую битву с мировым Злом, чтобы спасти Вселенную. – Желчная гримаса появилась на лице экс-барона.

– Наверное, сие потрясающее событие произойдет не раньше, чем великий воитель научится пользоваться лошадью как средством передвижения, – невинно вставила принцесса. – Ведь всадник, заносящий меч Добра над издыхающим Злом, выглядит куда внушительнее, чем пехотинец.

Оскар фыркнул, поправил очки, съехавшие с носа, и горько сказал:

– Что ж, пинайте, пинайте жертву урбанистической литературы. Похоже, до конца инкарнации я не смою с себя клейма поклонника этого ужасного жанра. Вот и Лейм, как вспомнит мои восторженные вопли по поводу очередного шедевра с «блеском мечей», так хохотать начинает просто неудержимо.

– Ну что вы, барон, не такие мы садисты, ваше постыдное увлечение останется нашей маленькой семейной тайной.

– И на том спасибо, – ухмыльнулся Оскар и заметил: – А что касается моей жизни в «фантазии», то, как читатель со стажем, замечу: Лоуленд вполне тянет на звание самого ужасного и навязчивого кошмара для любого писателя.

Элия гордо кивнула, соглашаясь с мнением барона.

Часам к девяти, когда все гости были уже в разной степени пьяны и вдоволь натанцевались, начались приготовления к новой забаве. Слуги принялись вносить и ставить на длинный стол слева у стены бутыли, обернутые белой бумагой, и бокалы.

По толпе пронеслись радостные шепотки и возгласы:

– Дары Лиена!

– Игра!

– Фанты, обожаю!

– Ой, Силы, как интересно!

– Может, мне на этот раз повезет?

Музыканты закончили последний вальс и заиграли «Приглашение», распорядитель праздника громко, так, что проснулись даже расползшиеся по углам и дремавшие с бутылками в обнимку гости, объявил:

– Хозяин и Хозяйка Праздника Лозы приглашают всех желающих принять участие в игре «Дары Лиена». Позвольте мне напомнить вам правила, лорды и леди! В бутылках на столе вино. Задача игрока – выбрав любую бутылку, определить, какое вино в ней налито. Угадавший допускается к розыгрышу призов…

Но распорядителя праздника уже никто не слушал, прекрасно знакомая с правилами толпа окружила стол, предвкушая развлечение и прекрасную выпивку. Слуги-помощники заняли свои места.

Конечно, первым попытать свое счастье вызвался принц Рикардо. Вынырнув из толпы, где он шептал на ушко графине Литали нескромное, но очень заманчивое предложение, бог протолкался к столу и заявил слуге, указывая пальцем на выбранную анонимную бутылку:

– Налей этого!

Бокал принца наполнили искрящейся нежно-розовой жидкостью. Рик понюхал вино, лизнул капельку, сделал глоток и покатал на языке, разбирая все оттенки вкуса, – словом, устроил маленькое представление для публики, потом провозгласил: