Божественные маскарады - 2 - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 44

Кузен метался по кровати, скомкав одеяло и постанывая сквозь зубы, лицо было искажено гримасой страдания. Чуткая, романтическая душа юноши не смогла безболезненно перенести вечернее покушение леди Джанети на жизнь любимой. Лейма терзали кошмары.

– Мой бедный мальчик, – сочувственно прошептала богиня и, тихо приблизившись к ложу, присела на край. Потом осторожно тронула принца за плечо и позвала: – Лейм, солнышко мое, проснись.

– А? Элия? Что случилось? – вынырнув из бездны кошмара в реальность, испугался кузен, порываясь вскочить с постели и нашарить оружие.

– Тс, ничего, – покачала головой принцесса, мягко удерживая юного бога на ложе. – Все в порядке. Тебе просто снился плохой сон, Бэль узнала об этом и позвала меня.

– Да, всего-навсего сон, – вспоминая череду ночных ужасов, повторил за сестрой принц и судорожно вздохнул, наслаждаясь успокаивающим прикосновением рук к его плечам.

– Это был только сон, мой родной, – ласково прошептала богиня, стирая пальцем слезы со щек Лейма.

– Я так испугался за тебя сегодня, – откровенно признался принц, все-таки присаживаясь на постели. – Вот и…

– Знаю, родной. – Молодая женщина обняла кузена и погладила по мягким волосам.

Лейм прильнул к принцессе, горячечно зашептал:

– Элия, я так за тебя боюсь, я тебя так люблю, я не смогу жить, если с тобой что-нибудь случится. Я тогда сразу уйду за тобой.

– Я тебя тоже люблю, мое солнышко, – нежно откликнулась богиня, продолжая успокаивающе гладить брата по голове и спине. Пальцы ласкали теплую кожу. – И умирать вовсе не собираюсь. Понял?

– Да, – кивнул Лейм с таким облегчением, будто ему была дана клятва.

– Вот и молодец, – заключила Элия, коснувшись легким, как крылья бабочки, поцелуем губ юного родича. – А теперь ложись и больше не призывай кошмаров пустыми тревогами. По нашу душу и днем их достаточно. Не терзай себя.

– Когда ты меня целуешь, я забываю обо всех страхах и помню лишь то, что люблю тебя, – мечтательно прошептал принц, не отдавая себе отчета в том, что произносит эту фразу вслух.

Элия провела по щеке кузена ладонью и мягко посоветовала:

– Ложись, мой родной. Утром будем решать все проблемы, ночь нужна для отдыха.

– Хорошо, – кивнул Лейм и не удержался от рвущегося из сердца печального вопроса: – Я по-прежнему для тебя маленький братик, спешащий за утешением к старшей сестре?

– Нет, дорогой, – покачала головой Элия. – Ты уже вырос и смело, лицом к лицу, встречаешь свои настоящие страхи. Но божественная суть делает тебя слишком уязвимым для душевных страданий и переживаний за тех, кто дорог.

– Я сделаю все, чтобы с тобой не случилось ничего плохого, – поклялся бог романтики и собрался пылко продолжить: – Но я имел в виду…

Не закончив фразы, принц неожиданно для себя широко зевнул и, как подкошенный, рухнул на постель. Принцесса стряхнула с пальчиков остатки сонных чар, укрыла его одеялом и еще раз провела рукой по мягким, как шелк, густым волосам, ласково прошептав:

– Не надо говорить этого, мой милый мальчик. Чудесных грез!

Тихой тенью богиня исчезла из спальни принца, немного жалея о том, что он так молод и чувствителен, что нельзя утешить его по-иному. Оказавшись у себя, Элия улеглась в кровать, повозилась, устраиваясь поудобнее, и уснула, пробормотав напоследок:

– Надеюсь, роль сонной феи на сегодня сыграна полностью и минут через пять у моих дверей не выстроится очередь из братцев, вопящих, что их тоже терзают ужасные кошмары, и требующих сказку на ночь.

Глава 10

Вопросы жизни и смерти

Даже ясное солнечное весеннее утро в Лоуленде не улучшило настроения принцев Рикардо и Энтиора, проведших бессонную ночь в зале магии у хладного трупа леди-матери Джанети в тщетных попытках вызвать душу покойной. Боги перепробовали все известные заклятия и Закон Желания, ничего не получалось. Силы Смерти не желали отпускать свою добычу для дачи показаний. Обыск личных покоев леди-матери и ее домов в городе, личный допрос слуг принцем Энтиором под лучшим заклятием правды, сотканным Риком, тоже ничего не дал.

– Отец нас убьет, – безнадежно буркнул маг, без сил падая в кресло рядом с ритуальным столом, на котором валялся труп Джанети под чарами сохранности, и массируя лицо. – Мы не узнали ровным счетом ни-че-го.

– Остался только один выход, – заметил из соседнего кресла Энтиор, сердито покосившись на так и не заговорившее тело, и пригубил охлажденное вино.

– Ну? – недоверчиво хмыкнул Рик, с некоторой завистью оглядывая бога, все еще одетого с иголочки, несмотря на насыщенную ночку. – Что за гениальная идея озарила твой мрачный ум, братец-вампир?

– Надо спросить Элию, – ответил принц, пожав плечами. – Если она беседовала с Повелителем Межуровнья, то должна знать больше нас.

– С чего ты взял, что они говорили о покушении? – скривился маг и снова потер подбородок.

– Я не знаю, о чем они говорили, – на диво терпеливо согласился Энтиор, слишком сонный сейчас, чтобы злиться по-настоящему. – Но зато я знаю Элию. Она никогда не упустит шанса выудить нужную информацию из любого, кто попадется ей в руки.

– Великолепно, – хлопнул в ладоши Рик с донельзя скептическим выражением физиономии. – Только теперь нам осталась самая малость: разбудить ее и попросить поделиться своими тайнами. Сейчас семь утра, Элия никогда не встает раньше девяти. Обычно же поднимается к половине одиннадцатого, если не позже. А вернулась она, как сказал паж, в три ночи. Кто рискнет нарушить покой ее высочества, ты, смертничек?

– Мы пойдем вместе, – предложил Энтиор. – Просить буду я, ты откроешь двери. Нам не из чего выбирать. Отец просто взбесится, если мы ничего ему не доложим.

– Сам знаю, – огрызнулся Рикардо. – Осталось только взвесить, чей гнев страшнее – его или нашей ласковой сестрицы. Ты-то у нее в любимчиках ходишь, авось пронесет, а я? Джей вон ее вчера достал, небось заодно и на меня сердита.

– Я же сказал, что буду просить сам, – процедил принц. Рик уже начал порядком его раздражать. – Пошли, пока я не передумал, – решился маг, гадая, чем кончится эта авантюра, и от души надеясь, что не проклятием от разбуженной принцессы.

Ее проклятий братья боялись, как ничего другого, ибо касались они той сферы, которой мужчины дорожили больше всего на свете…

– Госпожа не принима… – не успел договорить возмущенный паж-привратник, как Рик, найдя лазейку в его личных простеньких чарах защиты, бросил заклинание ступора.

Под негодующим взглядом обиженного парнишки, который тщетно пытался пошевелить хоть пальцем или, на худой конец, заорать, но мог только тихонько дышать, боги аккуратно прикрыли за собой двери и прошли в покои принцессы. В гостиной маг остановился и предложил, ухмыляясь:

– Я тут в кресле, пожалуй, пока подожду, а ты, Энтиор, дальше иди один. Зачем Элию смущать толпами мужчин в спальне?

– Это самая последняя вещь в мире, которая может смутить нашу обожаемую сестру, – с легкой и почти нежной улыбкой отозвался вампир, машинально взбивая манжеты на рукавах рубашки и окидывая свое отражение в зеркале придирчивым любящим взглядом. – Но ты прав, будить Элию я буду сам, тебе там не место.

Самодовольно улыбаясь, Энтиор вышел из гостиной, а Рик с завистью посмотрел вслед брату и, вздохнув, плюхнулся в кресло. Перед мысленным взором принца встали спальня Элии, спящая сестра. О, если бы она еще и не злилась за ранние побудки, с каким бы удовольствием он пошел сейчас туда сам…

– Стради, стради, – нежный, легкий, как ветерок, чувственный шепот донесся до спящей принцессы. Шеи коснулись теплые губы, кожу защекотали волосы, пахнущие лавандой и свежестью леса.

– Мм, – сонно отозвалась Элия, но не отвернулась.

– Любимая, прости, – снова зашептал Энтиор, сидящий на кровати принцессы, и, склонившись к сестре, снова нежно поцеловал шею богини. Та открыла глаза.