Зажечь звезду - Ролдугина Софья Валерьевна. Страница 17

Мне стало дурно. До сих пор я думала, что выражение «внутренности узлом скрутились» – чистая метафора, но сейчас оказалось, что она весьма точно описывает ощущения.

Даже слишком точно.

Я несколько раз крепко зажмурилась, до золотых вспышек под веками, и отхлебнула холодного, горького кофе. Краешек чашки был тепловатым – Тантаэ, кажется, сделал глоток только что.

– А потом?..

– А потом он встретил вас, Найта. – Тантаэ откинулся на спинку стула, не отводя от меня взгляда. – Безнадёжность делает страшные вещи и с людьми, и с шакаи-ар… Но надежда – иногда более чудовищные. Когда Ксиль понял, что у него появился шанс, то не устоял… Я вмешался вовремя, хотя мне стоило это дорогого.

– Почему? – коротко спросила я.

Девчонка-равейна – не самая равноценная замена жизни… даже не друга, а кого-то большего. Гораздо большего.

– Я уже отвечал на этот вопрос, – вздохнул Тантаэ, прикрывая глаза. – Мы с Ксилем не похожи, и я не считаю, что следование своим желаниям и интуиции – единственный верный способ жить. Нет смысла в выживании, если ценой станет потеря себя. Максимилиан – убийца, как и всякий из нас, по природе и предназначению; но не предатель. Когда он открылся вам и принял решение, пусть и неосознанное, впустить вас в свою судьбу, то встал на определённый путь, сойти с которого означало предать не только вас, но и себя. Шакаи-ар любят единственный раз в жизни, и истинная любовь меняет сильнее, чем можно представить. Я испытал это с Эвис. Лишить кого-то этого – хуже, чем убить. И даже если истинная любовь пока слаба, если она пока ещё похожа на тень теней… она уже существует. И… Найта, – позвал он и вдруг оказался совсем близко – взгляд глаза в глаза, дыхание смешивается, и пряди жёстких синих волос царапают скулу. – Я достаточно пожил, чтобы научиться правильно видеть. И я вижу, что вы можете найти путь, который не потребует никаких жертв.

– Принцип меньшего зла…

– Вы можете его превзойти.

Сердце у меня защемило так, что я испугалась – сейчас оно остановится.

Внезапно князь выпрямился, быстро оглядываясь в сторону аттракционов. Я отшатнулась, хватая воздух ртом, и сквозь шум крови в ушах не сразу различила надрывный, отчаянный женский визг.

– Немного слишком испуганный крик, даже для водяных горок, – криво усмехнулся Тантаэ. Как телепат и шакаи-ар, он, разумеется, видел и чувствовал гораздо больше. А вот мне оставалось только догадываться, что происходит.

…те трупы ведь тоже нашли рано утром, так? А сейчас – едва-едва рассвело, и…

– Ох, нет!

Я мгновенно подорвалась с места и опрометью кинулась к аттракционам. Тантаэ неторопливо последовал за мной.

У бортика маленького бассейна творился форменный хаос. Несколько служащих отеля переругивались, тыкая пальцами поочередно то в воду, то в рыдающих на шезлонге девчонок. Смешной лохматый парень в длинных цветастых шортах – кажется, тот самый зануда, который талдычил о Белом море ещё в аэропорте – пытался успокоить бедняжек, старательно загораживая от них бассейн, в котором…

…о, Бездна…

…четыре трупа. Или даже пять, если то тёмное, непонятных очертаний, лежащее на самом дне – тоже тело. Вода такая красная, что и не разберёшь…

Меня замутило. И я с необыкновенной, удивительной чёткостью осознала, что эта дурнота не имеет ни малейшего отношения ни к виду трупов, ни к запаху крови и содержимому кишечника.

В воздухе словно был распылён какой-то аллерген, забивающий горло. И действовал он только на меня.

Или на мою силу?

– Оно становится всё более беспечным, – задумчиво протянул Тантаэ. Было видно, что он с превеликим интересом подошёл бы ближе и изучил трупы, но ему не хотелось привлекать к себе лишнее внимание. – Сперва оно убивало почти бескровно, жертвы находились далеко друг от друга. Но вчера было уже двое, а теперь вот пятеро сразу. И, заметьте – достаточно далеко от моря.

– Уже заметила…

Губы стали холодными и непослушными. В ушах звенело, как после глубинного погружения. Тантаэ удивлённо оглянулся на меня:

– Найта, вы в порядке?

Я хотела сказать «да», но небо почему-то опрокинулось и почернело…

– Эй, подруга, просыпайся! Чтоб вас всех, а… Убери руки, я сама.

Меня похлопали по щекам, заставили открыть глаза. Пространство по-прежнему норовило завалиться куда-то вбок, но небо в проёме окна хотя бы уже не было чёрным.

И то хлеб.

– Чего-то она бледная… Точно очнётся? – засомневался полузнакомый женский голос.

– Очнётся, очнётся… Уже очнулась, – недовольно проворчала Этна, прекращая наконец терзать мои щёки. – А бледная она всегда. И не загорает принципиально.

– Ну, тебе виднее, – с недоверием протянул тот же голос, и я наконец опознала в «незнакомке» Сианну.

– Всё хорошо, правда, – хрипловато выдохнула я, с трудом усаживаясь. В горле першило, грудь сдавило, точно клещами – не совсем типичная реакция после обморока. А ещё я постоянно выпадала на другой уровень зрения – к нитям. И на этом уровне Сианна выглядела… Не как человек. Но и на шакаи-ар или аллийку похожа не была. Полукровка? – А где кня… то есть Тай?

– Ушёл, – хмуро откликнулась Этна. – Передал тебя из рук в руки и свалил по своим особо важным делам.

– Хорошо, что передал, – философски заметила Сианна, теребя покрывало. Внешние реакции у неё были чисто человеческие – жесты, мимика… Такое, пожалуй, сложнее подделать, чем ауру. Наверно, действительно полукровка, а я себе надумала непонятно что. – Мог бы и так оставить. Или вообще воспользоваться ситуацией… – добавила она, чуть покраснев.

– Он-то? Вряд ли. – Я нервно рассмеялась, представив своё совращение в бессознательном состоянии. – Вот Ксиль мог бы… наверное. У него совести нет.

– Ксиль? Какое имя интересное! – Сианна заинтересованно подалась вперёд. Я с запозданием прикусила язык.

– Её бывший, – подло наябедничала Этна, размешивая в стакане буроватую жидкость с крупными комками. – Пей давай. Я здесь заварила твой сбор от нервов. С этими постоянными выкрутасами скоро стану профессиональным целите… врачом. Буду на тот же факультет поступать.

– Ой, как здорово! Ты будешь учиться на врача? – восхитилась Сианна, подпрыгивая на кровати. Розовые, как жвачка, волосы сегодня не просто стояли у неё торчком – пушились вокруг головы, как венчик одуванчика. – Ой, классно! А я буду на дизайнера учиться или на визажиста, ещё не решила… А ты почему на врача решила поступать?

– Личные мотивы, – вяло отмахнулась я. Буроватая жидкость в стакане скорее всего была укрепляющим эликсиром, и сейчас я лихорадочно раздумывала, куда бы его незаметно вылить. Этой кислой гадостью Дэриэлл меня отпаивал регулярно, особенно после простуд – подозреваю, что не исцеления ради, а в качестве наказания.

– Ой, а какие это – личные? – с любопытством склонила голову набок Сианна.

– Из-за бывшего, – коварно сдала меня Этна и рявкнула: – Эй, хорош вздыхать, пей давай!

Я обреченно поднесла стакан ко рту, принюхалась…

Вот так сюрприз.

– Нет… Пить это не стоит, – расплылась я в довольной улыбке. В голове созревал невероятно подлый – по моим меркам – план. – У меня есть идея получше.

– И какая же? – неожиданно мирно переспросила Этна, расплываясь в предвкушающей улыбке.

Иногда мы понимали друг друга буквально не с полуслова, а с полумысли.

– А ты… Э-э-э…. Не тот сбор заварила. Они похожи и лежат рядом, разница в запахе. Укрепляющий сбор пахнет кислятиной. А это – сладенько… В общем, ты сделала ударную дозу слабительного.

– Точно?

– Точно-точно.

– Ага, – многозначительно улыбнулась Этна. – И ты думаешь о том же, о чём и я?

Я разбойно ухмыльнулась:

– Если ты думаешь о том, чтобы влить пятьдесят миллилитров этого настоя в бутылку с томатным соком и поставить в холодильник рядом с минералкой сестричек Блиц – то да, мы думаем об одном и том же.

Этна посмотрела на меня с почти суеверным восхищением.

– Это что, подстава?