Спасатель - Денисов Вадим Владимирович. Страница 26

Клево тут швейцарцы устроились! Европа опять захапала себе главный рынок. Ну главный в этом районе планеты — никто не знает, что там учудили немцы или китайцы.

В отличие от «виксов», в Индии, похоже, царит изрядный бардак, мне повезло, что Писатель не пнул меня в ту сторону. Дело доходит до того, что гвардия Храма просто не суется в Шанхай, — в этом конгломерате правят командиры отрядов самообороны и частные армии местных воротил. Тем не менее конгломерат живет, Дели регулярно подкидывает им привозных ништяков, чтобы любили. Конечно, один канал поставки на такую адскую ораву желающих — это чрезвычайно мало, ведь все ежедневные поставки от Кураторов имеют лимит веса с максимумом в триста кэгэ, как следует из моего «паспорта». Какой точно, мне выяснить не удалось — похоже, учредители ЗАО «Швейцария» держат эту информацию как стратегически секретную.

Поэтому Индия живет бедно. Тем значимее для нее активность торговли — как внутренней, так и внешней — с партнерами-соседями.

Как и для Берна.

Думаю, хотя могу и ошибаться, что это тупиковый путь.

Ибо тут уже начинается не развитие, а опухание. Причем безо всякого понимания, что грань уже под ногами, что уже хватит. Что столь стратегическое обустройство закрытых ото всех схронов-амбаров приводит к легендарным впоследствии отказам, а главный герой-владелец оказывается вовсе не «чОтким, дерзким перцем», а самой настоящей сволочью.

Но ничего не изменится. Ибо никаким промышленным производством, возрождением индустрии и прочим скучным швейцарцы не занимаются и заниматься не собираются, как я успел заметить, — уже месяц тут болтаюсь.

За все время своего пребывания в долине — а скоро полтора года будет, как швейцарцы тут обретаются, — селекты за пределами закупоренного наглухо Замка не построили даже одинокого толчка. Ничего не сделано. Даже гаража нет. Вся техника Берна стоит внутри периметра стен, там же, наверное, и ремонтируется. На коленке? Или как? Какое внутри такой тесноты организуешь производство? Неизвестно. Сам я в крепости так и не побывал и, с высокой долей вероятности, не побываю никогда — кто я такой для селектов? Но земля слухами полнится, и картину представить можно.

К примеру, в анклаве есть всего лишь одна небольшая автомастерская. И то в ней не столько чинят машины, сколько принимают заказы на поставку запчастей, работают по каталогам. Ну и тюнинг, подготовка и адаптация — это есть. Побывав в мастерской не раз, видел там всего двух работников, а из более или менее серьезного оборудования лишь небольшой вертикально-сверлильный и заточной станки. Закупать в Замке что-то более серьезное — немыслимые траты, не потянуть такое одной семье.

Что будет, если заветный канал поставки когда-либо перекроют, — никто не думает или не хочет думать. Или же я ошибаюсь, и у короля со свитой есть некая генеральная идея, которая позволит им обойти это ограничение, смягчить его. Но непохоже… Если честно, я давно уже не склонен искать мировых гениев возле рулей управления государствами. Там рулят обычные люди — и с тараканами, и с комплексами.

И даже короли бывают без царей… В голове.

Полтора года они тут. Значит, и русский анклав такого же возраста. А меня скинули практически только что, три недели прошло. Что случилось? Зачем понадобился Спасатель? Есть конкретная цель или «чтобы было»?

Двигатель заработал громче, по бортам зажурчала вода — судно набирает скорость, Ули пробует обороты.

— Слушай, Тео, ну хоть ты-то слышал о немцах? — спросил меня шкипер, осторожно манипулируя сектором газа.

Все, копилка этого вопроса полная, вот уже и Маурер спросил меня о германцах — последний из знакомых или случайных людей, задавших мне этот вопрос, как ни странно. Типа раз рейнджер, то уж точно слышал. Хоть что-то! Тайна места германской дислокации — это единственное, что интересует «виксов» по-настоящему. Без немцев по соседству им неуютно, как и влившимся австриякам. А с Россией, которая явно в теме, они не контачат. Вроде бы русские по радио что-то о них упоминали.

— Нет, дорогой Ули, не слышал, — не смог я помочь шкиперу.

Ну не могу его обрадовать, действительно не слышал. Хотя эфир слушаю постоянно, за хорошие деньги купил себе переносной сканирующий «кенвуд». А еще маленький «ямаховский» генератор. Эфир тут живой, но почти все переговоры мощных станций селективных анклавов идут в зашифрованном виде — кто и с кем общается, понять невозможно. Как рассказывают знающие люди, поначалу французы открыто выходили в эфир, вроде они с русскими общались. А чего это он про франков не спросил?

— Жаль… Думал, знаешь что-то, расскажешь старине Ули… — Похоже, шкипер не совсем поверил в мою неинформированность. — Ну может, хоть о французах знаешь поточнее?

Вот теперь хорошо! Обе копилки полные.

И о франках, и о немцах меня начали спрашивать практически сразу же. Тем более мне удивительно, что у них разведки нет. Даже антенны на главной башне Берна стоят колхозные, несерьезные…

По берегам постепенно появляются холмы, местность опять меняется на горно-таежную.

Гигантский благодатный природный оазис среди гор и чащоб, который Писатель подарил свиссам, заканчивается. Дальше река изобилует поворотами, а еще выше начинаются перекаты, по которым без точного знания фарватера на таком судне не пройдешь. Ули фарватер отлично знает, но плыть туда сегодня не намерен, скоро развернется к родному причалу.

— Герр Маурер, впереди катер! — крикнул рулевой. — Это «Гугль»!

Действительно впереди, прямо по курсу на воде покачивалось темно-синее пятно небольшого скоростного катера. Рыбачит кто-то?

— О! Точно, «Гугль». Это лодка Ленни! У девки опять что-то случилось, Ганс, лево руля, подходим осторожно, — приказал Ули и, выходя из рубки, потянул меня за собой.

«Клевер» медленно покатил по спокойной воде к дрейфующему катеру, на борту которого красовалась надпись «Google». В моторной лодке совершенно спокойно сидела и курила сигарету девушка в черном, знакомая мне по рассказам базельских сплетников. Колпак подвесного мотора снят. Ого! Четырехтактный «эвинруд», экономичная и мощная модель.

Дождавшись, когда судно подойдет достаточно близко, шкипер набрал в грудь побольше воздуха и настоящим боцманским голосом заорал:

— Алло, Ленни! Черт побери, что-то часто мы с тобой встречаемся в такой ситуации! Что на этот раз?

Переключившись на нейтраль, рулевой подвел пароход так, чтобы он начал дрейфовать в пяти метрах от моторки.

— Алоха, старый развратник, уже починился, — угрюмо поприветствовала капитана странная девица. — Похоже, опять свечи.

— Слушай чаще папу Маурера — и не будешь стоять посреди фарватера! Так и не купила? — с укоризной констатировал наш шкипер.

— Теперь уже придется, — признала владелица модной посудины.

Это Ленни Кальми-Ре.

Ну и фамилия… То ли дело — Потапов. Правда, мою натурально русскую фамилию тут постоянно стремятся исковеркать — то в Потэ, то в Потти. Теодор Потти, вот так вам!

Ули про нее мне уже рассказывал, и не раз. А кто не рассказывал… На кухне у фрау Амманн работает женщина, с которой эта самая Ленни поддерживает хоть какой-то контакт, так что Моника любезно просветила меня относительно этой импозантной особы.

— Дорогой Тео, слушайте меня: она вам не пара. Вы человек обстоятельный, скоро разбогатеете на своих трофеях, бросите это опасное ремесло и осядете в Базеле. Эта девица — не от мира сего. Порой я просто не верю, что она из Женевы…

Я в Женеве не был, но, думаю, добрая фрау Моника живет в плену иллюзий. Женева, сто пудов, и не такое вытерпит.

Ленни прибыла сюда в числе последних «лостов». Уже само появление ее в анклаве было экзотическим: она приплыла на этом самом катере, но без мотора и весел, лишь с примитивным шестом, — откуда-то сверху. С маленьким рюкзачком, голодная и обтрепанная, но с самозарядной гладкоствольной «береттой» в руках, что сразу же заставило ее побаиваться и уважать. Тем более что ствол у нее был не один.