Спасатель - Денисов Вадим Владимирович. Страница 86

А он еще не устал и образа жизни менять не намерен.

Вот как после всего этого мне сидеть сиднем в каком-то замшелом замке, обрастая жирком в амплуа тривиального Главснабженца? И еще: мне почему-то кажется, что Писатели несколько умней, чем это представляется поначалу. Не вложили ли они в сам термин «Спасатель» более широкие задачи и достаточно многослойные смыслы?

Как знать.

В местечке, за характерное сходство миниатюрной бухты с крымским природным чудом на карте отныне обозначенном как Балаклава, мы задержались на три дня, виной чему оказалась неукротимая природная стихия — ураган налетел. Как в песне: «Какой большой ветер напал на наш остров…» Когда крепчающие шквальные порывы начали мотать вершинки сосен, закрепившихся на краю «сторожевых» скал бухты, мы с Маурером прогулялись к океану, чтобы посмотреть на обстановку. И там наш шкипер-романтик, стоя с непокрытой головой на огромном камне, под которым разбивалась в мелкую пену вздыбившаяся вода, классически послюнил палец и поднял его кверху.

— Хороший океанский шторм идет, от десяти до одиннадцати баллов! — с чувством глубокого удовлетворения прокричал он.

Это был приговор нашим планам.

Хотя шторм, как выяснилось, оказался несколько послабее, чем предсказывал Ули Маурер. Что вполне простительно морскому волку, коли он настоящий романтик.

Стихия впечатляла.

Даже в тихой бухте стоячая волна поднимала и опускала «Клевер» так, что пришлось закрепить швартовы заново, кинув еще один конец за толстый ствол старого кедра. Птицы забились в щели и гнезда, рыба ушла в глубины, впрочем, не вся: пара местных косяков привычно укрылась в бухте — не нам одним пригодилась тихая заводь.

Дни провели в праздности, обживая избу и местность вокруг.

В первый же день выстроили баньку, используя стволы упавших деревьев. Живых не трогали: лес лощины невелик, тут только дай себе волю, вмах вырубишь все вокруг. Для основательной жизни нужно организовывать подвоз угля либо искать его поблизости. И ставить ветряки. Только нужно место выбрать грамотно, с такими штормами тупо на гряде агрегат не поставишь.

Потом грузили обе панели канала, планшетную и деловую. Невелика тяжесть, как выяснилось, вчетвером перетащили запросто, без всякого напряга. Скромничать не стали, захватили и чудесные деревянные подставки из небольших «шпал» с профильными выемками — все смонтировали в трюме, закрепили и укрыли до поры.

Быстрее всего время пролетело у Сашки: капитан загрузил его изучением инструкций, положений и руководств, автотренингами с секундомером и практическими занятиями по овладению полезными навыками. Мне читать было нечего, поэтому я записывал в тощий дневник путевые впечатления. Получалось плохо: сказывалось отсутствие практики. Думаешь да вспоминаешь — так образно и ярко получается! Ильф и Петров! А начинаешь писать… как хреновый школьник диктант, тоска зеленая, все слова разбегаются.

В перерывах между занятиями юный бадха умело бил острогой рыбу, а я взял у него пару полезных уроков, хотя и свой опыт имею. Люблю учиться новым умениям.

Гризли начал разлагаться уже через несколько часов, давая почву мыслям о внеземном, искусственном происхождении этого монстра. Поэтому когти я вырубил сразу, всем бойцам на память. Ветер дул с моря, да и запаха особого не было, кисло-синтетический какой-то… На второй день на месте туши хлюпала каша с шерстью и костями, на третий уже и каши не было. Уедем — падальщики в момент растащат оставшееся.

Мы с индусом прогулялись по просеке до дальних скал, почти до самого хребта, убедившись, что дорога не заканчивается вблизи нашего райского уголка, а уходит достаточно далеко. За пятьсот метров до поляны я поставил оба «хаудаха» на сторожок, перетянув струной всю просеку, — не столько на поражение, сколько на сигнал.

На второй день Федя Потапов отличился — сшиб со скальной полки двух горных баранов, создав тем самым чудесный кулинарный повод. Мясо я мариновал по-австралийски, в крепком черном чае с чесноком, а жарил по-армянски, в самодельном тандыре. Это был «карси», то есть настоящий древний карский шашлык. Порции готовишь одним большим куском, подвешенным в разогретой по максимуму каменной «трубе» так, чтобы жар окружал продукт со всех сторон.

Мясо получалось отличное… И оно мне надоело в своей натуралистичности.

Мне снился русский борщ.

В идеале — приготовленный собственноручно. Как же я по нем соскучился!

По наивности своей я искал борщ, или нечто похожее, в молодежном базельском «ZIC ZAC», где меня сочли за сумасшедшего, я не сыскал подобного в пафосном «Белом Слоне», в котором декларируется бешеное разнообразие ассортимента мировых кухонь, только плати. Я был готов забашлять от души — так не могут же, падлы! Трепачи. И даже уютный «Балтазар», принадлежащий моей партнерше фрау Амманн, не удовлетворил столь диковинного для европейцев запроса: просто нет ингредиентов.

О восточных забегаловках Шанхая и Манилы и поминать не стоит, страшно далеки они от русского народа.

Уж я бы приготовил… Классику.

Не забыли, надеюсь, что Федя, среди прочего, и знатный повар? Кстати! Если у вас когда-нибудь появится желание при приготовлении сего знаменитого блюда исходить из императива «Не наедаться от пуза, а ощутить тонкий вкус яства», то советую попробовать сделать вот такое. Знакомый суперповар готовил это произведение кулинарного искусства — два года назад, в Париже, на мировом конкурсе поваров, у него я рецептик и подсмотрел.

Дикая идея, как и дикая вещь! Суть ее в том, что борщ подается не в привычном жидком состоянии (а в каком же еще?) и в супной тарелке, а в виде буквально толики достаточно густой промолотой пасты, в коей экстрагированы все потребные вашему вкусу ингредиенты, — этакой массе желаемого цвета и меры пряностей. Порция — на маленькой тарелке, всех делов, это на одну большую ложку, край на две, для понимания объема.

Изюминка блюда особо поражает — с издевательской утонченностью поверху устанавливается крошечный шарик из протертого шпига! Сбоку подставляем подсоленную греночку черного хлеба. Контраст цветов замечателен. Пробовал готовить сам — нечто совершенно обалденное. Лучшая закуска, гости в шоке. Попробуйте сотворить при случае. А едят такое чайной ложечкой… Новый подход к кулинарии — радость уже сытого человека.

Шторм все не стихал, время шло.

И все эти дни я отвечал на вопросы.

Признаюсь, даже после обретения канала и уже осознанной необходимости в некоторых объяснениях с друзьями я все же немного опасался. Не взыграет ли в ком из них алчное? Не получится ли так, что мне придется палить в друзей, а тем в меня? Не станет ли чертова «панелька» яблоком межанклавного раздора? Сомнения мои длились недолго: если я так капитально ошибся, то горевать будет вообще не о чем — уж больно паскудно жить после таких обломов. Я не ошибся. И теперь считаю этот день своим вторым днем рождения. Друзья оказались друзьями.

Трудно найти более подходящую обстановку для такого невероятного рассказа, нежели небольшая комнатка одинокой крепкой избы с натопленным камином. Снаружи холодно, сыро, иногда моросит, завихрения штормового ветра пролетают через скалы, проникают в чашу бухты, а внутри бревенчатого дома уютно горит огонь, рядом сидят твои друзья, а на столе — горячий грог из дешевого шанхайского красного.

Рассказ вышел неожиданно долгим, мне постоянно приходилось что-то пояснять по ходу, делиться как пережитым, так и собственными предположениями. В конце концов я устал и замолк — вроде все рассказал и все предположил. И началась реакция.

Первым сцену занял капитан корабля.

— Черт меня побери, ведь я и предполагал нечто подобное! Ну не совсем подобное… Но что-то важное! — заревел Ули, громко хлопнув себя по ляжкам, как он делает в состоянии высшей степени возбуждения. — Узнав тебя немного лучше, я сразу понял, что ты необычный человек!

Льстит, конечно, но я засомневался. Понял он…