Эксклюзивное интервью - Браун Сандра. Страница 55

Прошло совсем немного времени, а Джордж уже считал Дэвида своим самым лучшим и самым надежным другом. И неудивительно, что когда над его карьерой нависла угроза, Дэвид оказался тем самым человеком, к которому он обратился за помощью.

Доставленный «скорой помощью» пациент-негр потерял сознание во время товарищеского баскетбольного матча. Оценив возраст и внешность несчастного и его друзей, Джордж тотчас заподозрил передозировку наркотиков. Он спросил хулиганов, какие наркотики принимал в тот день их друг.

— А-а, он хочет играть в этой сраной баскетбольной помойке НБА. Потому крутую дурь не хватает, — проинформировал его один из молодых бандитов.

Джорджу эта информация показалась малоубедительной.

Все симптомы свидетельствовали об отравлении барбитуратом OD в соединении с алкоголем. Он прописал рвотное и промывание желудка.

Чего Джордж не знал и о чем ему сообщила появившаяся вскоре мать пациента, было то, что в детстве парень перенес ревматическую лихорадку, в результате которой у него была повреждена аорта. Он страдал сердечными перебоями. Болезнь, усугублялась изнурительными тренировками — парень действительно неплохо играл в баскетбол.

Прежде чем Джордж успел принять все необходимые меры, чтобы исправить свою ошибку, лекарство уже оказало свое воздействие. Парень сделал вдох и буквально захлебнулся собственной рвотой.

Ошарашенный своей виной, Джордж, запаниковав, бросился к Дэвиду: тот внимательно выслушал эту печальную историю.

— Ты понимаешь, он был без сознания, он не мог мне ничего рассказать. Но смог бы, если бы я не поторопился. Нужно было внимательнее исследовать его легкие… — как в бреду бормотал Джордж.

— А мальчишки говорили тебе, что у него слабое сердце?

— Мать сказала, что всех этих «друзей» он знать не желал или, наоборот, они считали его маменькиным сынком, — всхлипывал он, пряча лицо в ладонях. — Теперь его мать может возбудить дело о преступной халатности против больницы и меня.

Он понимал, что его карьера закончилась, так и не успев начаться. Прошло всего несколько месяцев с тех пор, как он окончил ординатуру. Их с Амандой мечты были растоптаны.

— Да не убивайся ты так, — спокойно сказал Дэвид. — Что в конце концов ты мог предположить еще? Это же обыкновенный черный хулиган с улицы. И стоит ли жалеть о таком?

— Мне даже в голову не пришло, что это сердце.

— Ну, естественно.

— Но я должен был догадаться! — настаивал Джордж — Нельзя было отбрасывать все возможные варианты на том лишь основании, что диагноз столь очевиден.

— Послушай, — успокоил его Дэвид — если ты считаешь, что я позволю своему другу всю оставшуюся жизнь страдать от одной-единственной ошибки, в которой он искренне раскаивается, то ты глубоко ошибаешься. Ты мне веришь?

Загипнотизированный красноречием Дэвида, Джордж кивнул.

— Кто-нибудь может подтвердить, что мать мальчика говорила тебе о его слабом сердце?

— Вряд ли. Мы были одни.

— Вот и хорошо.

— Но это есть в его записях. Она приносила их в больницу.

— И где они теперь? — вкрадчиво спросил Дэвид. Джордж достал замусоленную папку с бумагами — вещественное доказательство — и протянул Дэвиду.

— Ты никогда этого не видел. Понял? — сказал Дэвид, запирая папку в своем сейфе. Обернувшись, он вдруг засмеялся над выражением лица Джорджа. — Успокойся. Ты единственный человек, кто делает из этого случая преступление национального масштаба. Пациенты в реанимации умирали и будут умирать. Я обещаю, никто не будет копаться в этом деле слишком рьяно.

— А как же его мать?

— Вероятно, она уже давно смирилась с мыслью о том, что ее сын может внезапно умереть. Она понимала, что рано или поздно это случится, и она уверена, что ты сделал для его спасения все, что мог.

Джордж закусил нижнюю губу.

— Поскольку в карточке записано, что причина смерти очевидна, вероятно, вскрытия делать не будут.

Дэвид похлопал его по спине. — Так что не переживай.

Как и предсказывал Дэвид, никто не заинтересовался заключением о смерти, под которым стояла подпись Джорджа. После того как тело мальчика было предано земле, о его матери больше никто ничего не слышал.

Эта тайная вина сблизила их еще больше. Дэвид представил Джорджа своим коллегам по конгрессу и другим влиятельным людям. Он характеризовал его как лучшего специалиста-медика в Вашингтоне, а поскольку делал это в той же важной и убедительной манере, в которой обычно представлял бюджет в палате представителей, ему поверили.

Со временем Джордж стал заниматься частной практикой, приобрел авторитет среди сильных мира сего.

Годы спустя, когда его утвердили в должности официального врача Белого дома, он продал свою прибыльную практику за баснословную цену и купил дом неподалеку от резиденции вице-президента.

Дела шли как нельзя лучше.

И вот однажды его вызвали в Белый дом посреди ночи, чтобы констатировать смерть Роберта Растона Меррита трех месяцев от роду, и вся жизнь доктора Джорджа Аллана покатилась под гору.

Джордж никогда об этом не спрашивал, но он полагал, что медицинская карта с историей болезни мальчика-негра все еще у Дэвида. Не правильный диагноз — это непреднамеренная ошибка, и доктор мог бы, наверное, жить спокойно, если бы откровенно признался в этом в свое время. А так — это уже укрывательство, ложь, которые вряд ли простило бы медицинское сообщество сейчас, спустя столько лет. Решение Дэвида, которое представлялось Джорджу спасением, состояло просто в молчании.

Из-за его теперешней известности расследование того давно забытого эпизода могло стать сенсацией и попасть на первые страницы газет. И не важно, сколько пациентов умерло от подобных ошибок, помимо этого случая. Внимание всех и вся будет приковано к этому мальчику, его несчастной матери и к доктору, который совершил фатальную ошибку.

Он обязан защитить семью от подобных скандалов. Денег от продажи медицинской практики Аманде и мальчикам хватит до конца их жизни. Он не оставил им огромных долгов, и они не будут вести нищенское существование на государственные подачки.

«Оставил?»

Вдруг до Джорджа дошло, что он думает о своей жизни в прошедшем времени. А что? Пожалуй, так оно и есть. После того как он выполнил последний приказ Дэвида, доктор вполне мог считать себя мертвым.

Глава 31

По-твоему, он лжет? — спросила Барри едва слышно.

— Далтон Нили — пресс-секретарь Белого дома, — откликнулся Грэй. — Ложь — его профессия.

— На этот раз он, видимо, все-таки сказал правду. Они пили кофе с пирогом на кухне. Почти неделя прошла с того момента, когда Нили еще раз объявил, что первая леди на неопределенный срок выбывает из общественной жизни. О состоянии ее здоровья он пробормотал что-то невразумительное, не было никаких данных и о ее местонахождении.

Теперь уже не было необходимости включать радио, чтобы заглушить разговор. Грэй сотворил некое подобие генератора шума, установив несколько передатчиков по всему дому. Этот продукт высокой технологии себя полностью оправдывал, воспроизводя ничем не фильтруемый шум, который сводил на нет работу любого подслушивающего устройства.

— Я верю, что с Ванессой не все в порядке, — заявила Барри.

— Ты что, защищаешь Далтона?

— Я защищаю не его, а свою точку зрения. Ванесса нездорова. Смерть малыша обострила ее маниакальную депрессию. Следовательно, ее лечение нужно слегка изменить; до тех пор пока ее состояние не стабилизируется, за ней необходимо наблюдать. Она находится вдалеке от городской суеты, так что ей скоро станет лучше. Вот и все, что стоит за его словами. Я готова поставить на карту свою карьеру.

— Ну, допустим, карьера-то твоя кончилась, — заметил Дэйли.

— Спасибо, что напомнил. Спасибо, что напоминаешь мне об этом каждые пять минут.

— Слушай, какая муха тебя укусила?

— Никакая!.. Какая угодно… Я не знаю, — раздраженно отмахнулась она. — Прости. Я знаю, кто меня укусил. Я утратила привычный жизненный уклад, когда вся моя жизнь полетела под откос.