Свободная ведьма - Щерба Наталья Васильевна. Страница 59

Ее шаги, как она ни пыталась быть осторожной, гулко отдавались в полумраке. Пустынность коридора действовала угнетающе и казалась особенно зловещей — где-то у стен, в темноте глубоких ниш, чудился ехидный шепот… А может, это просто трещало пламя в иногда попадавшихся на стенах светильниках.

Возле носа промелькнул знакомый синий зигзаг.

— Чертик! — облегченно выдохнула девушка. — Вот кто поможет найти выход!

Дух-посланник будто ждал этих слов. Синие крылья замелькали быстрее, и он метнулся вперед, к дальним сводам коридора. Каве устремилась за ним. Вскоре ей пришлось перейти на легкий бег, чтобы успеть за своим проводником. Бесчисленные лестницы сменялись переходами, галереями и проходными залами, попадались зеркала, отражающие ложные двери. Непросто было вовремя различить едва мерцающую паутину, прикрывающую глубокие шахты, а еще старые, в зазубринах, ступени, ведущие в пустоту. Но Чертик точно знал направление. Да и сама Каве быстро распознавала иллюзорное дрожание ловушек. Это путешествие напомнило девушке ее первое блуждание по Карпатскому университету, когда она проходила свой первый урок по иллюзиям и наваждениям. И вдруг оказалась в самой страшной комнате — Галерее Собственных Страхов.

Наконец синекрылый дух задержался возле небольшой деревянной двери. Оглядевшись с опаской по сторонам, Каве вставила свой волшебный ключ в замок, тронула дверную ручку и вошла внутрь.

Комната оказалась небольшой, но опрятной. Здесь пахло сеном, сухими цветами и лекарствами. На стене из простых деревянных панелей висел небольшой светильник в виде решетчатого фонаря. Его тусклое сияние распространяло по комнате причудливые узорчатые тени. В дальнем углу стояла кровать — обычная, узкая, с кованой спинкой. На ней, укрывшись тонким одеялом, кто-то спал.

Замирая от странного неясного предчувствия, девушка подошла к кровати и наклонилась, чтобы поближе рассмотреть лицо спящего… Но тут же отпрянула.

— Не может быть…

Но глаза не обманывали: это был Алексей Вордак.

Как он здесь очутился? Почему?!

Его лицо казалось по-детски безмятежным, расслабленным — он действительно просто спал.

Минуту она простояла неподвижно. Но не выдержала и, сделав шажок, тихо опустилась на пол рядом с кроватью.

Хотелось запомнить его таким. Оставить маленькое воспоминание об этой первой любви — яркой, бурной, сильной, искренней, изменчивой и… неправильной.

Но все-таки она не должна здесь быть и смотреть на него. Почему синекрылый дух привел именно сюда? Прочитал ее самые глубокие мысли и решил привести к лучшему другу? Или же выполняет один из чудных приказов пана Седрика? Но что же Карпатский Князь делает в гостях у Чародольского? Да и в гостях ли он?

Нет, она не может его разбудить. Иначе простит ему… Или вновь поссорится. Сейчас не время… Хотя неизвестно, будет ли еще такая возможность.

А если Лешка в плену?

Каве еще раз огляделась. Да, комната выглядела простоватой, но и не смахивала на тюрьму. Парень тоже выглядел хорошо… Он даже улыбался во сне.

И вдруг сердце будто стрела пронзила: Лешка приехал с Кристой! Может, даже попросил хозяина замка выделить ему комнату подальше от остальных гостей.

Но женских вещей в комнате не было… Честно говоря, здесь вообще находилось немного предметов: чашка на столе без скатерти, какая-то одежда, неряшливо брошенная на стул… А вдруг… а вдруг он приехал в Чародол ради нее и хочет поговорить с ней? Но о чем? А если о том, что им лучше расстаться, потому что все равно ничего у них не выходит, и так далее…

Нет, этого она не вынесет! Все что угодно, только не сбивчивые объяснения… Только не стыд или блеск вины в его глазах, не утешительные слова… Любовь не терпит оправданий.

Решение пришло неожиданно. Каве порывисто встала, но не выдержала и, держа руку на браслете, чтобы в любой момент стать невидимой, наклонилась к нему и осторожно поцеловала. Его губы отозвались нежным теплом, задрожали от легкого прикосновения, но он не проснулся.

Девушка повернулась, сделала несколько крадущихся шагов и выскочила за дверь. Сердце отбивало гулкий барабанный ритм. Что она делает?!

— Отведи меня к Тай, — обратилась она к синекрылому духу. — Ты сможешь?

Вместо ответа Чертик стрелой понесся по коридору, и девушка быстро последовала за ним.

В саду цвели прекрасные маттиолы, их чарующий аромат переплетался с благоуханием жасмина и апельсинов. Каве долго бежала по узким дорожкам, посыпанным мелким гравием, мимо фонтанов, клумб и зарослей причудливо оформленных кустов. Синекрылый дух привел девушку прямо к Тай, в ажурную беседку, где рыжая чара страстно целовалась с неким худым юношей.

Каве, занятая собственными думами, не сразу заметила парочку.

— Ой!

Тай и ее кавалер тут же отпрянули друг от друга.

— Извините… — смутилась Каве. — Э-э… я тебя искала по срочному делу, поэтому…

— Ничего, — успокоила ее чара, лукаво косясь на парня, явно пребывающего не в своей тарелке. — Чах уже улетает, да?

— Да-а, пан Седрик звал к нашим… — сказал тот глухим голосом. Не глядя на ошарашенную Каве, он вышел из беседки и, совершив превращение в знакомого синечешуйчатого стихийника, взмыл над цветником и улетел туда, где сияли во тьме костры палаточного городка.

— Как?! — только и спросила Каве.

— А вот так, — развела руками рыжая чара. Она явно пребывала в отличном расположении духа. — Ты понимаешь, все началось с ерунды. Я ему говорю: «А почему ты в человека не превращаешься? Страшненьким выходишь, что ли? Или не получается?» А он: «Что?! Да я могу в любого из людей превратиться, вы так просто устроены…» И как превратится — в мальчонку, лет семи. Я так насмеялась! Даже с лавки свалилась. Это его разозлило страшно! И тут он на месте как завертится, как начнет хвостом махать, все цветы вокруг помял… И превращается в ясноглазого, с черными кудрями. А тело… — Тай мечтательно закатила глаза. — Я даже говорить с ним не стала. Подошла — и сразу поцеловала! Ну, дальше ты видела.

— Но он же драконорог!

Каве всерьез изумилась. Ладно пан Седрик — он ведь стариком оборачивается. Хотя, скорее всего, у драконорогов само превращение происходит в соответствии с возрастом.

— Понимаешь, у них ведь амуры с людьми редко бывают, — продолжала счастливая Тай. — Они же такие гордые… Чистокровные, надменные и заносчивые. А Чах, ты сама знаешь, слова лишнего не скажет, все молчит. Ты не слышала, пан Седрик еще в лесу возле костра подробно рассказывал, что эти стихийники могут превращаться в кого хочешь! Ты только представь, какие у них возможности! А с людьми… кхм… они могут быть только людьми. Хотя… может ли он стать крылатым человеком, как думаешь?

Каве, еще больше запутавшись, совершенно потеряла нить рассуждений чары.

— Погоди! — оборвала она подругу. — Ты что, хочешь быть с ним? Ну, с паном Чахом. Так, что ли?

— Да, — улыбнулась Тай. — Ты видела, как он сражался в финале? И каким оказался красавчиком? Великие силы, да я влюбилась по уши, Каве. Со мной такого раньше не бывало… Даже Войтек… — Она запнулась, скривившись. — Он всю жизнь хотел быть вором… А Чах — благородный паре… кхм… Благороден, в общем. Мне он очень нравится. Ты же не осуждаешь меня?

Каве, все еще изумленная, хмыкнула:

— Конечно, я тебя не осуждаю. Я удивлена, и только. По мне, это необычно, конечно, что вы вместе. Но… в чем-то и здорово.

— Да, именно здорово!

Тай кинулась ей на шею и чуть не задушила в объятиях.

Кажется, у рыжей чары сейчас протекал самый счастливый период в ее жизни — она просто не выходила из состояния эйфории.

— А что у тебя за срочное дело? — спросила она, отстранившись. — Ты что-то говорила…

— Да, да! — спохватилась Каве. — Понимаешь, я встретила здесь… Ох, ну как бы сказать… В общем, Алексея Вордака. Нашего Карпатского Князя.

— А-а… — Недоумение на лице Тай сменилось пониманием. — Тот, который в зеркале был… кхм-кхм… ну ясно. И что он тебе сказал?