Зависть - Браун Сандра. Страница 32

Не в силах продолжать работу, Паркер повернулся вместе с креслом к окну и увидел Марис, которая медленно шла по дорожке, соединявшей флигель с особняком. Когда-то в этом небольшом уютном домике помешалась летняя кухня, но он решил устроить там комнаты для гостей. Правда, гости у него бывали редко, и Паркер не планировал увеличения их числа в обозримом будущем, однако распорядился, чтобы флигель был перестроен и оборудован всем необходимым.

И вот теперь в нем появилась гостья – или птичка, сама залетевшая в ловушку, которая должна была вот-вот захлопнуться.

Марис тем временем подняла голову, увидела его в окне «солярия» и, улыбнувшись, помахала рукой. Помахала? Паркер не помнил, когда в последний раз ему вот так махали рукой. Чувствуя себя полным дураком, он тоже поднял руку и помахал в ответ.

Меньше чем через минуту Марис уже входила в стеклянную дверь.

– Доброе утро. Паркер.

– Привет.

Ее кожа все еще казалась влажной, и пахло от нее каким-то душистым мылом – кажется, земляничным. Рукопись Марис держала в руке.

– Как здесь здорово! – воскликнула она и счастливо рассмеялась. – Вчера в темноте я так и не разглядела твою усадьбу толком, но сегодня… Это просто чудо! Теперь я понимаю, почему ты здесь поселился. – Она обернулась, чтобы бросить еще один взгляд на бархатную лужайку, белый пляж и лазурные просторы Атлантики. – Должно быть, тебе здесь так покойно…

– Извини, я забыл дать тебе фен.

Марис машинально заправила за ухо влажную прядь.

– Действительно, я его не нашла, – сказала она, – но в такое теплое утро это не важно. Мне было даже приятно, что волосы мокрые. Что касается твоею гостевого домика, го за исключением фена там есть все необходимое. Мне там было очень хорошо.

– Рад это слышать.

Паркер продолжал внимательно ее рассматривать. Как он и рассчитывал, его пристальный взгляд смутил Марис.

– …И мебель. – добавила она несколько растерянно. – Вся мебель подобрана с большим вкусом, а главное – без той пестроты, без смешения стилей, какие иногда встречаешь в домах, обставленных «под старину». Особенно мне понравилась кровать с коваными спинками и ванна на ножках в виде львиных лап.

– Это Майкл придумал.

– Блестящая идея!

– Да он у нас большой любитель железных кроватей, бронзовых ванн и резных каминов.

– Просто он внимателен к деталям.

– Вероятно.

Некоторое время оба неловко молчали, потом вдруг заговорили одновременно.

Паркер сказал:

– У тебя блузка мокрая. Марис сказала:

– Я прочла первую главу…

– Ну и что скажешь?

– Блузка?..

– Да. Она мокрая.

Марис опустила взгляд. Она была одета в ту же юбку и блузку, в которых приехала на Санта-Анну, и Паркер заметил это сразу, как только она вошла. Весь ее багаж остался в отеле в Саванне, и доставить его в усадьбу не представлялось возможным – во всяком случае, не вчера вечером, когда, поддавшись на уговоры Майкла, Марис согласилась переночевать в гостевом флигеле.

Именно поэтому сегодня ей пришлось надеть то, что было на ней накануне; только жакет Марис оставила в домике, так как утро выдалось по южному жарким. И вот теперь спереди на блузке отпечатался влажный след, в точности повторявший кружевные узоры ее лифчика.

Выпрямившись, Марис нервно свернула страницы рукописи в трубочку, стараясь подавить подсознательное желание прикрыть ими грудь.

– Вчера я постирала кое-какие веши, но они не успели высохнуть.

«Веши, – подумал Паркер. – Она употребила множественное число. Это значит – лифчик и трусики. В чем же она спала?.. Голышом?» От этих мыслей ему неожиданно стало жарко, и он почувствовал, как его лоб покрывается испариной.

– В домике есть калорифер, – заметил он.

– Наверное, это влажность виновата. – Марис неуверенно улыбнулась.

– Наверное.

Их взгляды на мгновение встретились, но Марис сразу же отвернулась. Паркер понял – ему таки удалось ее смутить, и это, пожалуй, было очень неплохое начало. Нет, просто отличное!.. Паркер собирался продержать ее в таком состоянии как можно дольше, надеясь ослабить возможное сопротивление. Жаль только, что Майкл не одобрял его стратегии.

Наклонившись вперед, Паркер вытащил из ее пальцев свернутую в трубку рукопись.

– Ты прочла?..

– Три раза.

Паркер удивленно приподнял брови:

– Вот как?

– Да. И надо сказать – у меня есть несколько замечаний.

– Каких же? – Он обиженно вздернул подбородок.

– Кто-нибудь будет завтракать? – спросил Майкл, появляясь в дверях. Перед собой он толкал ресторанную тележку на колесиках, на которой стояли тарелки с яичницей, беконом и большое блюдо с нарезанной ломтиками дыней. В плетеной корзинке, накрытой полотенцем, лежали свежевыпеченные булочки. В супнице дымился горячий бульон, а в мисках с овсянкой таяли кусочки сливочного масла.

У Паркера, который давно был голоден, рот наполнился слюной, а в животе заурчало; тем не менее он сердито покосился на Майкла, который, как назло, появился в самый неподходящий момент. Паркер, впрочем, был почти уверен, что Майкл подстроил это нарочно.

– Ладно, – проворчал он, – я с тобой потом поговорю.

– О чем? – притворно удивился Майкл, продолжая избегать его взгляда.

– Сам знаешь. – Паркер состроил ему свирепую гримасу, но Майкл и ухом не повел. Поклонившись Марис, он жестом пригласил ее за стол, на котором Паркер иногда обедал во время работы.

– Боже мой! – проговорила Марис, пока Майкл наполнял ее тарелку. – Обычно я завтракаю тостами и кофе!..

Негромко фыркнув, Майкл напомнил ей, что завтрак – это наиважнейшая из трех дневных трапез, так как от него зависит настроение на весь день.

– …Как полопаешь, так и потопаешь. – Этим высказыванием он закончил свое короткое назидание, и лишь некоторое время спустя до Марис дошло, что Майкл слегка переврал известную пословицу.

– Возьмите булочку, Марис, а я налью вам бульона, – предложил Майкл. – Бульон из баранины, но я думаю – вам понравится.

Вот уже несколько лет Марис старалась избегать жирной пищи. Не то чтобы у нее были проблемы с весом или с сосудами – просто в Нью-Йорке считалось дурным тоном не заботиться о своем здоровье, поэтому вкус бульона – довольно жирного и приправленного какими-то незнакомыми специями – был ей незнаком. Впрочем, после нескольких ложек Марис поняла, что перед ней удивительно вкусная вещь.

– Вы так едите каждое утро? – спросила она, когда ее чашка опустела.

– Нет, просто сегодня – особый случай, – ответил Майкл.

– Он пытается произвести на тебя впечатление, – заметил Паркер.

– Что ж, ему это удалось. – И Марис улыбнулась Майклу такой улыбкой, что Паркер испытал что-то вроде приступа ревности.

– Было бы лучше, если бы вместо булочек ты принес ей фен, – проворчал он, низко наклонившись над своей тарелкой.

Закончился завтрак более или менее мирно. Майкл и Марис болтали о разных пустяках, и только Паркер, очистив свою тарелку в рекордно короткий срок, покатил свое кресло в кухню. Он продолжал нервничать, поэтому, когда Майкл сделал движение, чтобы отправиться за ним, Паркер поспешно сказал:

– Не беспокойся, я справлюсь…

На кухне он некоторое время сидел неподвижно, глядя в одну точку и стараясь дышать глубоко и ровно. Потом он взял со стола деревянный поднос, положил его на колени и, поставив на поднос кофейник с горячим кофе, вернулся в «солярий». Майкл и Марис вели светскую беседу о выращивании рододендронов, а Паркер готов был грызть ногти от нетерпения. Когда же они заговорили о сравнительных достоинствах «Кошек» и «Бульвара Сансет»*, [2] он едва не задушил обоих. Спора о том, следует ли разрешить женщинам играть в Национальной баскетбольной ассоциации, Паркер вынести уже не мог.

– Может быть, поговорим о моей книге? – вмешался он, довольно нелюбезно перебив обоих.

– Куда ты спешишь? – удивился Майкл. – Твоя книга никуда не убежит, да и Марис, я думаю, тоже.