Зависть - Браун Сандра. Страница 75

– Он тоже повесился на люстре?

– Нет, застрелился.

На этом их пикировка закончилась. Паркер отвернулся, и на протяжении нескольких минут ни он, ни она не произнесли ни слова. Марис потихоньку потягивала бурбон. Когда стакан опустел, она поставила его на стол.

Наконец Паркер сказал:

– Кстати, Майкл закончил отделывать камин.

– Я заметила. Получилось очень красиво. – Марис подошла к камину и осторожно прикоснулась кончиками пальцев к покрытому темно-вишневым лаком дереву.

– Превосходная работа!

– Не забудь сказать ему об этом, когда он вернется. Майкл будет очень доволен.

– Не забуду.

– А что это был за человек? Ну, который застрелился?

– Старший юрисконсульт нашего издательства. Я знала его с детства. Он был другом отца, а для меня… для меня он был чем-то вроде дяди.

– Мне очень жаль…

– Для него все кончилось мгновенно. Я думаю, он не успел почувствовать никакой боли – даже наверняка не почувствовал. Но для людей, которые его хорошо знали и любили, это была большая потеря.

– Из-за чего он застрелился? У него были какие-то проблемы?

– Нет, насколько мне известно.

– Тогда из-за чего?

– Я не знаю. И никто не знает. – Марис пожала плечами и неожиданно для себя добавила:

– В тот день Ной был последним, кто видел его живым.

– И твой муж тоже ничего не знает?

– Абсолютно ничего.

– А о чем они разговаривали?

– Обсуждали разные деловые вопросы. А почему ты спросил? – Марис повернулась к нему.

Вместо ответа Паркер спросил, не хочет ли она еще выпить.

– Нет, спасибо. С меня достаточно.

Он посмотрел на ее туфли.

– Ты одета для Нью-Йорка. Переоденься, и я дам тебе прочесть главы, которые я написал за это время. Марис удивленно улыбнулась.

– Значит, ты все-таки работал?..

Паркер самодовольно улыбнулся.

– Майкл только думает, будто он все знает!

– Все сложилось как нельзя более удачно, так что мы можем говорить откровенно… – Ной попытался изобразить уверенность, которой на самом деле не чувствовал, и для пущей убедительности небрежно взболтал в бокале остатки виски с содовой. – Вам, вероятно, уже известно, что Марис снова уехала?

– Она часто поступает подобным образом?

Моррис Блюм, по своему обыкновению, держался надменно и несколько покровительственно. Ной специально оговорил, чтобы на эту неформальную встречу, назначенную в их с Марис квартире в Вест-Сайде, он приехал без своей свиты. Сопровождавшие Блюма эксперты и советники чем-то напоминали Ною птичек колибри, которые, зависнув в воздухе над чашечкой крупного тропического цветка, стремительно работают крылышками, производя громкое, назойливое жужжание.

Ною пришлось заплатить консьержу приличные чаевые, чтобы тот не только впустил Блюма в дом, но и забыл об этом как можно скорее. Сам он встречал Блюма на лестничной площадке, предупредительно распахнув двери. Но, как видно, на Блюма манеры Ноя не произвели большого впечатления. Он ворвался в квартиру, как сержант в казарму, и придирчиво оглядел ее всю, словно рассчитывая увидеть брошенное на пол полотенце или сушащиеся на батарее носки, но, как видно, не нашел никаких нарушений, так как сказал:

– Очень, очень мило…

– Это все Марис – у нее к этим вещам настоящий талант. Выпьете что-нибудь?

Сейчас они сидели друг напротив друга на небольших диванчиках и держали в руках по бокалу – Моррис попросил мартини, Ной пил виски с содовой.

Упоминание о Марис заставило Морриса поинтересоваться, часто ли она уезжает.

– Как правило – нет, – объяснил Ной. – Но сейчас она работает над одним перспективным проектом, который требует ее постоянного внимания. Автор, которого нашла Марис, живет на каком-то островке у побережья Джорджии. Должен сказать откровенно, он – весьма капризный субъект, и его приходится постоянно подгонять.

– Вы в этом уверены?

От этих слов Ноя покоробило, главным образом потому, что он чувствовал – в последнее время его жена и его любовница совершенно отбились от рук.

– Уверен в чем? – зло спросил он. – В местонахождении моей жены?

Бескровные губы Блюма растянулись в холодной улыбке.

– Я знал одного человека, который думал, будто его жена инструктирует подрядчиков, перестраивавших их недавно купленное имение в Сономе. А на самом деле она была в Лос-Анджелесе – консультировалась там с известным адвокатом по бракоразводным делам, который, кстати, имел привычку обсуждать проблемы клиенток, не покидая постели. Дело кончилось тем, что жена заполучила и адвоката, и имение, и много чего еще. Когда процесс наконец завершился, этот парень остался буквально ни с чем. Ему еще повезло, что он не лишился гениталий, ибо это было последнее его имущество. Я всегда привожу этот случай как пример того, до чего может довести нас излишняя доверчивость.

Ной только усмехнулся в ответ на этот плохо замаскированный выпад.

– Насколько мне известно, этот автор – прикованный к инвалидному креслу, скрюченный калека. Нет, дорогой мой мистер Блюм, Марис отправилась в Джорджию вовсе не в поисках приключений.

– А вы не боитесь, что за этим отъездом может крыться причина гораздо более серьезная, чем простая любовная интрижка?

Ной допил виски и некоторое время молча рассматривал тающие на дне льдинки.

– Вы плохо знаете Марис, – сказал он наконец. – Иначе бы вам и в голову не пришло, что она затеяла какую-то свою игру. Марис не умеет мыслить масштабно, как мы с вами; она – настоящий книжный червь, помешанный на литературе романтик и мечтатель. Большую часть времени Марис витает в облаках, куда даже мне бывает нелегко подняться, хотя когда-то я и написал книгу, наделавшую много шума. – Ной усмехнулся. – Поверьте, нет причин опасаться, что Марис преподнесет нам неприятный сюрприз.

– Но она, вероятно, удивится, когда «Мадерли-пресс» станет подразделением «Уорлд Вью»?

– Ну, это мы скоро узнаем.

– Мне бы вашу уверенность!

Не переставая улыбаться, Ной потянулся к кейсу, достал подготовленные Говардом Бэнкрофтом бумаги.

– Мне кажется, – многозначительно произнес он, – у меня уже есть ответ на вопросы, которые вы только собираетесь задать.

И Ной протянул документы Блюму. После измены Нади и после фортеля Марис с этой незапланированной поездкой в Джорджию он решил, что его следующий шаг должен быть решительным и быстрым. Ной устал от осторожности, ему осточертело постоянное лавирование и необходимость угождать то Наде, то Марис, то Дэниэлу, и он был намерен перейти от ожидания к атаке. Пора, думал он, позаботиться и о Ное Риде, а остальные могут пойти и трахнуться сами с собой. Или, на худой конец, со своим личным тренером.

Блюм пролистал документы. Он был достаточно осведомленным в юридических делах человеком, чтобы ухватить суть.

Ной ожидал поздравлений, но Блюм только покачал головой и положил бумаги на журнальный столик.

– Очень хорошо, – сказал он, – но я не вижу на документе подписей.

Ной с шумом выдохнул воздух.

– В них нет необходимости, Моррис. Разве вы не обратили внимания на параграф, где говорится…

– …Что документ считается действительным и с одной вашей подписью? – Моррис усмехнулся. Поднявшись, он застегнул верхнюю пуговицу своего безупречно серого пиджака. – На мой взгляд, это довольно спорный пункт, мистер Рид. С меня достаточно и того, что приходится обходить антимонопольные законы с сотнями поправок к ним, и лишние неприятности мне ни к чему. – Он небрежно взмахнул рукой. – Безусловно, существующие законы только отнимают время и не способны по-настоящему помешать людям, которые в состоянии нанять квалифицированных юристов, но все остальное должно быть в порядке. В идеальном порядке, мистер Рид! Поэтому я предпочитаю сразу расставить все точки над «i». Я не стану заключать сделку такого масштаба, пока существует хоть малейшая возможность осечки. А она существует, мистер Рид, поверьте мне на слово! Этот документ… – Он кивнул на лежащие на столе бумаги. – В нынешнем своем виде он способен подействовать на власти как красная тряпка на быка. И даже если они по какой-то причине его пропустят, Мадерли могут поднять визг и вой, и тогда мы с вами окажемся в глубокой заднице. Не знаю, как вы, мистер Рид, но, когда меня имеют, я привык получать удовольствие.