Феникс - Калбазов (Калбанов) Константин Георгиевич. Страница 20

— Ну и какой тогда толк от наших штуцеров? — пожал плечами Зван. — Пока мы последнюю гранату метнем, они уж на дистанцию мушкетного залпа выйдут.

— Ну не рассказывать же воеводе обо всем. Да и подойти так близко они не сумеют. Как метнете последнюю гранату, начинайте выбивать офицеров, да помните, что об этом — молчок. Кто знает, вдруг не понравится боярам, что гульдских дворян какие-то бандитские рожи специально расстреливают.

— А когда не станет офицеров?

— Ты много-то на себя не бери. Там работы непочатый край.

— А все же? Ить стрельцы картечью садить станут, а она косит всех подряд, — не унимался Соболь.

— Так там сержантов еще полно. Сейчас разойдемся по позиции. Каждый пойдет устанавливать картечницы, как я сказывал. Еще вопросы есть?

— Дак а если наши?

— Все уж. Нечего нашим там делать. И еще. В рубку не лезть, ворога с расстояния бить. Этим вы куда более наворотите, чем сабелькой махая, да и себя убережете.

Приглядев себе позицию, Виктор сложил все оружие, кроме пистолей, попросил служивых присмотреть, а сам перемахнул через вал и направился в чистое поле, неся на плече мешок. Ноша нелегкая, веревка больно впивается в плечо, но тут уж ничего не поделаешь. Положи его на загривок, так и вовсе кисло будет, там есть чему давить на тело — чай, не лебяжий пух. Уже светло, но солнце еще не поднялось, оно и к лучшему. Волков и так взопрел, а если солнышко светило бы, так и вовсе потом изошел бы.

— Ты куда? — Стрелецкий десятник внимательно смотрел на Виктора. Есть чему удивляться: работы уже все прекратили, люди отдыхают. Противник ожидается вот-вот, а этот в поле собрался, где ни единой души сейчас.

— Дело одно есть.

— А-а. Ну ты, мил человек, имей думку, что там, за рогатками, шагов на полста, волчьих ям накидано что блох на бездомной собаке.

— Ага. Спасибо, учту.

Вал получился не особо высокий, да и не вал, а скорее бруствер: от дна неглубокого и широкого окопа до верхнего уреза едва полтора метра. Перед валом расположились колья, довольно густо и косо вкопанные в шахматном порядке, дальше — ручей, перед которым пара рядов рогаток. Просто поразительно, сколько можно успеть сделать за неполные день и ночь. Славно потрудились, а главное, не зря. Эта нехитрая фортеция позволит несколько замедлить продвижение противника, а там глядишь — и выиграть время для одного лишнего залпа. В предстоящем бою каждый выстрел будет важным. Чем больше они сумеют подстрелить на подходе, тем с меньшим числом врагом придется драться врукопашную. В том, что до этого дойдет, Виктор не сомневался: народ тут упертый, не то что его современники, переть буром будет, несмотря ни на что. Так что труд не напрасный.

Ага, а вот тут аккуратнее надо. Тут начинается полоса волчьих ям, штука крайне неприятная. Копается небольшая, сантиметров тридцать на тридцать, яма, глубина которой сантиметров пятьдесят. В дно вгоняется три или четыре заостренных колышка. Сверху все это прикрывается тонким слоем дерна, так что и не сразу заметишь, а если в атаку бежишь, так и вовсе шансы малы. Наступи на такую — и тут же провалишься по колено. Даже если обувка слишком хороша и предохранят от кольев, остается еще и весьма высокая вероятность получить перелом.

Это местная технология, Виктор к ней не имел ни малейшего отношения. Но использовалась она очень редко, потому как применить ее можно лишь в оборонительном бою. Но тут эти ямки были как нельзя кстати, потому как Градимир рассчитывал вести бой именно от обороны. Измотать, нанести максимальные потери и контратаковать. Славены могли себе это позволить, гульды — нет. Последним во что бы то ни стало нужно загнать брячиславцев в крепость и встать лагерем на торговом тракте, иначе весь их поход не что иное, как фикция. Поэтому сомневаться не приходится, они будут атаковать.

Отойдя от рогаток на сотню шагов, Виктор приступил к осуществлению задуманного. Извлек две рогатины, быстро вбил заостренные концы в землю, приладил картечницу, взглянул в прорезь, подправил прицел, чтобы не задирало вверх (не для небес припасен свинец, так что нечего его в белый свет выпускать), укрепил веревкой и начал разматывать бечевку растяжки, продевая ее в кольца на концах колышков, вгоняемых в землю. Высоты травы вполне достаточно, чтобы растяжка не бросалась в глаза. Пройдя вперед на десяток шагов, он повернул под прямым углом и сделал еще десяток шагов. Достаточно. Противник будет наступать плотными рядами, так что промазать парни не должны ни при каком раскладе. Вернулся к картечнице, взвел курок, проверил состояние. Порядок. Полегчавший мешок — на плечо, сделать два десятка шагов вправо и все повторить.

— Чего там бродил? — Давешний десятник не только спрашивает, а всем своим видом изображает любопытство. Оно и понятно: вышел в поле с каким-то тяжелым мешком, возился там с чем-то, а вернулся налегке.

— Ворожил на гульдов.

— А твои чего? Я ить видел, что все в поле пошли, эвон двое и сейчас что-то делают.

— И они ворожат.

— А нормально сказывать уж не можешь?

— Меньше будешь знать, лучше будешь спать. — Вот же настырный. Не иначе как сотенный послал. Сами-то они нипочем не опустятся до беседы с десятником из разбойных. Тать он и есть тать, и неважно, что бедокурил в чужой земле.

продекламировал Виктор.

— Эка, как складно. Сам придумал?

— Нет, только «гульдов» вставил, а так один очень мудрый человек тот стих написал.

— Что мудрый, сразу видно, эвон как словеса подобрал складно. А еще чего можешь?

— Некогда. Вон они чай, гульды-то, уж появились. — Вот же растащило десятника на разумное, доброе, вечное. Сейчас здесь начнется и разумное, и доброе, и, самое главное, вечное, потому как очень даже многим этот самый вечный покой гарантирован.

Противник выдвигался из-за возвышенности стройными рядами, если не сказать картинно, Виктор это прекрасно видел в подзорную трубу. Впрочем, никакого позерства в их действиях не было, так здесь воевали, и ничего с этим не поделаешь. До них еще далеко, но слух легко улавливает треск барабанов, четко отбивающих ритм. Первая волна пошла вниз по пологому скату, за ней из-за уреза появилась вторая. Если направление движения не изменится, то скорее всего они будут атаковать центр и правый фланг славен. Нечто подобное Виктор и предполагал, поэтому именно на этом участке они и разместили свои мины.

Могло показаться, что гульды, максимально сжимая свой фронт и насыщая атакующие колонны солдатами, оголяют свой правый фланг, подставляя его под удар. Но это только видимость. Драгунам досталось изрядно, но их все еще оставалось около двух сотен или даже чуть больше. Так что вздумай брячиславцы атаковать во фланг — и будут опрокинуты кавалерией, причем не простой. Драгуны — это не просто конница, фактически это пехота, посаженная на коней. Они вполне способны разметать части славен, спешиться и атаковать укрепления в пешем порядке. Эти части недаром считались элитой гульдской короны, и не только ее, но и других королевств, — туда набирали самых лучших бойцов.

Против них Градимир мог выставить лишь сотню посадской конницы. Тоже не сказать, что подарок. Парни там серьезные, потому как потомственные воины, и готовили их родители не щадя. А все от понимания: пожалей дитятко в учении — и очень может так случиться, что его первый поход окажется последним. Какой родитель такого возжелает! Но двукратное превосходство противника и старое неуклюжее вооружение посадских никуда не денешь, поэтому пока про атаку с фланга можно благополучно позабыть. Как оно будет дальше, покажет время и ход боя.

Ага. Вот и пушечки подтянулись, числом восемь боевых единиц. Расположились опять-таки против правого фланга. Все верно, основной напор придется именно сюда. Впрочем, сейчас от артиллерии толку не особо много. Тут не всегда умудряются попасть в строй, стоящий открыто и неподвижно, что уж говорить о попадании в людей, которые укрылись за бруствером и нос показывать не собираются. Пушки в основном предназначены для стрельбы чугунными ядрами по настильной траектории, в результате чего происходит рикошет и ядро вполне способно скакнуть несколько раз, подобно каменному блинчику на водной глади. Тогда уж при удачном раскладе оно может поранить народ не в одном ряду, а в нескольких, с легкостью прошивая их насквозь, разрывая тела или отрывая конечности. Но то при удачном, уж больно много надежды тут на удачу. А чего вы хотели, если ни прицельных приспособлений, ни дальномеров нет. Все-то на глазок делается — ну и результат соответствующий.