Отрок. Покоренная сила. - Красницкий Евгений Сергеевич. Страница 15

— Понятно, значит, ей время на размышление надо? — Лицо Роськи приняло озабоченное выражение, словно это на него свалилась забота о сотне людей. — Я как-то и не подумал…

— То-то, что не подумал. Не расстраивайся, постепенно привыкнешь.

— К чему привыкну?

— Ты теперь к владетельному сословию принадлежишь, вот и привыкай мыслить сословными категориями.

— Чем?

— Еще одно научное слово — категория. Придумал его древнегреческий философ Аристотель. Давно — за триста с лишним лет до Рождества Христова. Обозначаются эти словом общие свойства различных множеств: людей, предметов, событий. К примеру…

Шипит под полозьями снег, топочет копытами Рыжуха.

Дорога подходила к концу, вот-вот в просвете между деревьями должен был появиться ратнинский тын. Вдруг впереди, настолько неожиданно, что Мишка с Роськой разом вздрогнули, раздался отчаянный женский вопль. Через пару секунд, еще один.

— Что такое? А ну-ка, наддай!

Роська понукнул Рыжуху, но до того, как сани выкатились на берег Пивени, раздалось еще несколько воплей, слившихся в один сплошной вой.

На берегу Пивени стояла толпа — похоже было, что здесь собралось все население Ратного. Приглядевшись, Мишка понял, что на самом деле видит две толпы — вольные ратнинцы и холопы. Холопы стояли отдельно, на коленях и были окружены полукольцом ратников, верхами и в полном вооружении.

Особняком держались три всадника: дед в парадной шубе, крытой синим сукном, староста Аристарх, тоже одетый как для торжественного случая и мишкин знакомец, ратник из десятка Луки — Афанасий. Афоню Мишка узнал с трудом, левый глаз и чуть не половина лица у того были закрыты повязкой.

На речном льду стояли сани без лошади. В них лицом вниз, с растянутыми ремнями руками и ногами, лежала обнаженная женщина. Рядом горбатилась жуткая фигура обозного старшины Бурея, который, ощеряясь так, что было видно даже издалека, хлестал лежащую в санях женщину кнутом.

Бурей нанес очередной удар, откинул в сторону руку и расстелил на снегу кнутовище. Немного помедлил и снова полоснул с оттяжкой. Воздух прорезал новый отчаянный крик.

"Садист, падла, специально с паузами бьет, это больнее. Удовольствие получает, угребище, мог бы и одним ударом убить. Что же случилось-то?"

Еще несколько ударов, на последние два женщина не отреагировала, видимо, потеряла сознание. Бурей поднял голову и уставился на сотника Корнея, тот кивнул. Обозный старшина склонился над санями и принялся распутывать ремни, которыми были привязаны руки и ноги жертвы.

Мишка закрутил головой, пытаясь высмотреть, кого бы можно было расспросить и увидел, что от края толпы ему машет рукой Матвей.

— Роська, Матвея видишь? Давай туда.

Рыжуха единым махом перенесла сани через реку, с разгону выскочив на противоположный берег.

— Мотька, что тут такое?

— Холопку казнят. — Матвей мотнул подбородком в сторону Бурея. — Афоня ее вчера вечером изнасиловать хотел, а она ему пол морды ногтями располосовала и глаз. Тетка Настена сомневается, что видеть будет. Утром сотник ее судил и приговорил казнить. Вот, казнят. Отец Михаил вмешаться хотел, да никто и слушать не стал, тетка Алена его без памяти утащила. Смотрите, сейчас Бурей ее…

Бурей выкатил из саней забрызганный кровью чурбан, кинул на него приговоренную и взмахнул секирой. Толпа дрогнула, где-то вскрикнула женщина, запричитала еще одна… Бурей поднял над головой отрубленную по самое плечо руку.

Дед поднялся на стременах и заорал в полный голос:

— Зрите! Эту руку она подняла на своего господина!

Бурей, повинуясь очередному кивку Корнея, схватил бесчувственное тело за волосы и кинул в прорубь, рукоятью секиры пропихнул его под лед, потом спихнул ногой туда же и отсеченную руку.

Дед снова заорал:

— Раб, поднявший руку на хозяина, повинен быть убитым, а буде раб убьет хозяина, повинны быть убитыми все рабы в доме! Так было, так есть и так будет впредь! Идите и помните!

"Господи, это же я ее Афоне подарил. Имени не знал, даже не видел никогда и судьбу ее решил. Как она кричала…".

— Старшина, что с тобой? — Мотька плюхнулся в сани рядом с Мишкой и потряс его за плечо. — Что, ногу опять разбередил?

— Это я ее убил… — В раз помертвевшими губами пробормотал Мишка.

— Да что ты несешь-то? Роська, давай, поехали, сейчас толпа в ворота полезет, не просунемся.

"Господи… Не поминай всуе, трепач! Я же не знал, что так выйдет… А кто Перваку подобную ситуацию живописал красочно? Пушкин? Одно дело языком трепать, а другое — своими глазами увидеть. Между прочим, уже вторая девка по твоей милости смертным криком кричит — одна в Турове на костре орала, вторая здесь, под кнутом. Иди теперь и повесься в сортире, интеллигент вшивый".

— Минь, да ты чего? — Роська пару раз несильно ткнул Мишку кулаком, но ответной реакции не дождался. — Мотька, что с ним?

— Откуда я знаю?

— Может к Настене его?

— Да не знаю я! Давай к Настене, разворачивай.

— Не проедем, надо к главным воротам.

— Ну, давай к главным…

Сзади раздался топот копыт и с высоты седла послышался злой голос деда:

— Михайла, видал? Вижу, что видал. Узнал свой подарок? А ты не беспокойся: Афоня обделенным не остался, там еще одна девка есть, помоложе. Вот ключица срастется, морда подживет и опять… И Буреюшка не в обиде будет, ему не в тягость. Даже с удовольствием!

Дед зло подхлестнул коня и поскакал вперед.

"Ну-с, любезнейший, будем писать или будем глазки строить? Вы еще считаете себя приличным человеком, или пора вешаться? Ах, считаете? Тогда чего сидим?".

— Роська, — Даже собствен голос показался Мишке чужим. — Домой, быстро!

— Минь, может…

— Домой!!!

По пустым улицам села пронеслись вихрем, едва не сшибая углы, хотя деда, все-таки, догнать не смогли. Рыжуха внесла сани во двор чуть ли не галопом и протестующе захрапела, резко осаженная возле крыльца старого дома.

— Беги к Кузьме и возьми у него оба самострела — его и демкин. — Скомандовал Мишка Ростиславу.

— Минь, зачем самос…

— Выполнять приказ, десятник!!!