Звезды светят вниз (Звезды сияют с небес) - Шелдон Сидни. Страница 62
– Кто-то из мудрецов сказал: «Будьте осторожны с желаниями, они могут осуществиться», – хриплым голосом произнесла Лара. – Да, я хотела чаще видеть тебя дома, но не такой же ценой!
– Не переживай. Мне нужно кое-что обдумать. Беда пришла слишком внезапно. Пока... я не осознал еще всей серьезности ситуации.
В студию вошел Келлер.
– Привет, Фил. Как себя чувствуешь?
– Превосходно. – Филипп фыркнул. – Лучше не бывает.
– Извини. Дурацкий вопрос.
– Не обращай внимания, Говард. Я сам не свой. – Он вытянул вперед здоровую руку. – Если бы тот мерзавец резанул по правой! Существует не меньше десятка концертов, написанных для левой руки.
Келлер вспомнил не так давно слышанную фразу: «Многие авторы писали концерты специально для левой руки: Франц Шмидт, Корнгольд, Равель».
Произнесена она была в присутствии Пола Мартина.
В один из дней доктор Стэнтон решил снять повязку. Обнажился страшный багровый шрам.
– Можете согнуть кисть?
Филипп попытался.
– Нет.
– А боли?
– Мучают, но пилюли я больше пить не стану.
– Я все же оставлю еще один рецепт, на всякий случай. Поверьте, мистер Адлер, через две-три недели боль прекратится. – Стэнтон поднялся. – Жаль, жаль. Всегда считал себя самым страстным вашим поклонником.
– В магазинах полно моих дисков, – отрывисто бросил Филипп.
– Почему бы не пригласить к мистеру Адлеру хорошего терапевта? – спросила Мэриан Белл.
Лара задумалась.
– Можно попробовать. Вреда, во всяком случае, от этого не будет.
Но Филипп не захотел ее слушать.
– Какой смысл? Стэнтон говорит...
– Стэнтон не Господь Бог, – решительно оборвала мужа Лара. – Я настаиваю.
Через день в пентхаус поднялся молодой человек. Лара провела его к Филиппу.
– Познакомься, Фил, это доктор Россман. Он работает в Колумбийском госпитале. Я попросила его взглянуть на твою руку.
– Ну-ну, – скептически процедил Филипп.
– Засучите рукав, мистер Адлер.
Филипп подчинился. Россман внимательно осмотрел кисть.
– Повреждения значительны, но не стоит терять надежды. Можете пошевелить пальцами?
Адлер попробовал.
– Ага, все же они движутся! Будем разрабатывать.
От боли у Филиппа потемнело в глазах. Первый сеанс длился около получаса. Прощаясь, Россман сказал:
– Встретимся завтра, сэр.
– Нет. Ни к чему.
В студию вошла Лара.
– Фил, ты не хочешь даже попытаться?
– Я пытался! – взревел он. – Пойми, Лара, моя рука мертва, и ничто уже не вернет ее к жизни.
– Фил... – Глаза Лары наполнились слезами.
– Прости. И... дай мне время.
Ночью ее разбудили звуки музыки. Выбравшись из постели, Лара на цыпочках прокралась к студии. В наброшенном на плечи халате Филипп сидел у рояля, правая его рука мягко перебирала клавиши. При виде Лары пальцы застыли в воздухе.
– Мешаю спать? Извини.
Она подошла к инструменту.
– Милый...
– Какая злая шутка судьбы, а? Выходила замуж за пианиста, а живешь с калекой!
Лара положила руки ему на плечи.
– Ты не калека! Ты все можешь!
– Прекрати!
– Я имела в виду...
– Знаю. Виноват, Лара, виноват. – Филипп покачал изуродованной рукой. – Никак не привыкну.
– Пойдем спать.
– Нет. Возвращайся в постель. Я еще посижу.
В раздумьях о будущем он просидел до рассвета. Какое там будущее?
По вечерам Лара и Филипп ужинали, смотрели выпуски новостей и отправлялись спать.
– Муж из меня никакой, – заметил однажды он. – Лара, я сейчас... не в состоянии думать о сексе. Честное слово, ты здесь ни при чем.
Лара возмущенно села в постели.
– Я выходила замуж не за твое тело! Я любила тебя и люблю! Отсутствие физической близости меня не пугает. Обнимешь – уже хорошо.
Правой рукой Филипп привлек ее к себе.
– Прости. Люблю.
Друзья приглашали на званые вечера, но Филипп неизменно отказывался покидать дом.
– Иди, Лара, – говорил он. – Тебе это необходимо. Бизнес требует.
– Пусть требует. Мне необходим ты. Мы прекрасно поужинаем дома.
Повар Лары изощрялся и готовил любимые блюда Филиппа, но у него пропал аппетит. Все рабочие совещания Лара проводила в пентхаусе. Когда ей нужно было отойти по делам, звучала фраза:
– Мэриан, я вернусь через пару часов. Присматривай за мистером Адлером.
– Обязательно.
Однажды утром Лара сказала:
– Милый, ужасно не хочу тебя оставлять, но я должна съездить в Кливленд, всего на день. Продержишься?
– Что за вопрос! Конечно. Поезжай и ни о чем не беспокойся.
Мэриан протянула ему несколько писем:
– Не поставите свое имя, мистер Адлер?
– Разумеется. – Он невесело усмехнулся, помахал правой рукой. – Мне здорово повезло с ней, а? Простите, Мэриан, я вовсе не предполагал, что вам придется писать за меня ответы.
– О чем вы говорите, мистер Адлер! У вас нет желания повидаться с друзьями?
– Мои друзья заняты делом, – зло бросил Филипп. – У них концерты. Неужели так трудно понять? – Он стремительно вышел из студии.
Мэриан печально посмотрела ему вслед.
Час спустя Филипп вошел в кабинет, где она сидела у компьютера.
– Мэриан?
– Да, мистер Адлер?
– Извините меня. Я был непозволительно груб.
– Все в порядке, сэр.
Он опустился на стул.
– Из дома я не выхожу потому, что чувствую себя уродом. Люди будут пялиться на изуродованную руку, а их жалость мне ни к чему.
Мэриан молчала.
– Вы очень добры, Мэриан, и я ценю это, честное слово. Но тут даже вы бессильны. Ведь знаете, как говорят – чем выше забрался, тем больнее падать. Я взлетел чересчур высоко. Мне аплодировали монархи... – Филипп горестно качнул головой. – Моей музыкой восхищался весь мир: Китай, Россия, Индия, Германия... – Голос Филиппа дрогнул, на глазах выступили слезы. – Вам не кажется, что я превращаюсь в плаксу? – Он с трудом взял себя в руки.
– Мистер Адлер... Судьба непременно вам улыбнется.
– Нет! Все кончено. Кончено! Я урод!
– Не смейте! Ваша жена права – вы можете делать сотни вещей. Боль пройдет, и вы станете таким же, как прежде.
Адлер достал из кармана платок, вытер глаза.
– Господи всеблагий, не хватало только потоков воды!
– Если слезы приносят облегчение – плачьте.
Филипп поднял голову:
– Мэриан, сколько вам лет?
– Двадцать шесть.
– Откуда же такая мудрость?
– Никакой мудрости, мистер Адлер. Я всего лишь понимаю, что вы испытываете. Все на свете отдала бы, чтобы эта трагедия не случилась. Но реальность не изменишь. Сейчас вы просто пытаетесь нащупать путь, по которому идти дальше.
– Напрасно теряете здесь время, Мэриан. Вам следовало пойти в психиатры.
– Хотите чего-нибудь выпить?
– Нет, спасибо. Может, партию в бэкгэммон?
– С удовольствием, мистер Адлер.
– Если нам предстоит игра, то лучше – Филипп.
– Хорошо, Филипп.
С того момента партия в бэкгэммон стала ежедневной.
Ларе позвонил Терри Хилл:
– Боюсь, у меня плохие новости.
Она напряглась.
– Выкладывай.
– Комиссия по азартным играм приостановила действие лицензии. Вам могут предъявить обвинение.
У Лары перехватило дыхание. Вспомнились слова Пола Мартина: Мы не совершили ничего противозаконного. Так поступают все. Не переживай!
– Можно еще что-то сделать, Терри?
– Не в данную минуту. Постарайтесь не высовываться. Я работаю над этим.
Когда Лара рассказала обо всем Говарду Келлеру, тот воскликнул:
– Черт! Деньгами из Рино я надеялся расплатиться по закладным! Но они вернут тебе лицензию?
– Не знаю.
Говард задумался.
– Хорошо. Продадим отель в Чикаго, вырученной суммы хватит, чтобы заплатить Хьюстону. Рынок недвижимости крайне нестабилен. Ссудные конторы балансируют на грани краха, Бернэм Ламберт свернул все свои операции. «Мусорные» акции стали действительно мусором.