Шпионский роман - Акунин Борис. Страница 35

– Ну-ка, поглядим…

Он разложил на столе детали.

Действительно, всё достала. Даже раздобыла где-то четырехламповый супергетеродин, которого в магазине «Радиолюбитель» не купишь. Значит, кумекает у них кто-то в радиоделе. Вассер? Сама Несмеяна? Еще кто-то?

Пока он работал, девушка стояла у него за спиной. Ни слова не произносила и даже не шевелилась. Когда Егор пробовал с ней заговорить, отвечала:

– Не отвлекайтесь.

Получила инструкцию никаких разговоров до проверки не вести, предположил Дорин. Когда же объявится сам герр Вассер? Ведь должен он удостоить своего радиста аудиенции: расспросы-допросы, пульпация и всё такое.

Поскольку шеф велел ориентироваться по обстановке, у Егора на случай появления Вассера уже выработался план, очень хороший.

Не тратить времени на разговоры – сразу вырубить в нокаут. Если рядом будет девка, её тоже – не до джентльменства. Дело ерундовское: рраз левой, рраз правой, и готово. Потом связать и позвонить товарищу старшему майору. Принимайте товар, шеф. А если что не так, извините.

За приятными размышлениями время пролетело незаметно.

Егор выдернул из сети паяльник, подключил собранную рацию. Готово!

– Хоть принимать, хоть передавать, – довольно сообщил он, оборачиваясь. – Спасибо обер-лейтенанту Штиру, учил на совесть.

Имя квенцгутского преподавателя радиодела обронил как бы ненароком, и показалось, что Несмеяна навострила уши. Проверь, лапушка, проверь, мысленно посоветовал ей Дорин.

Она взглянула на часики:

– Без шести минут одиннадцать. Попадаем. Настраивайтесь на волну. Она вам известна.

Так точно, известна, покойник Карпенко сообщил. Она сказала «попадаем»? Надо полагать, в заранее обусловленный временной зазор.

– Передавайте позывные.

Абверовский Центр отозвался сразу. Выходит, в самом деле ждали.

– Теперь передавайте текст.

Цифры Несмеяна диктовала по бумажке. Егор шустрил ключом, радуясь, что столько времени проработал с магнитофоном. Сверяйте сколько угодно – от карпенкинского почерка не отличите.

Он шевелил губами, беззвучно повторяя цифры. Мало ли что – может, у него привычка такая. На самом деле пытался запомнить. Память у лейтенанта Дорина была первоклассная.

– Передают, что сообщение принято, сеанс окончен, – сказал он, снимая наушники. – Теперь-то хоть покормите?

– Теперь покормлю.

Ого! Девушка снова улыбнулась, причем не так, как в прошлый раз, а масштабно, даже зубы показала. Взгляд все равно остался минус двадцать по Цельсию, но это уж, видно, такие в Абвере служат ледышки.

Все равно видно было, что довольна.

Достала из пакета бутылку кефира, французскую булку.

– И всё? – возмутился Егор. – Я вам что, мышонок? Не, голуба, так не пойдет. Сейчас выйду в магазин, куплю колбаски, сыра плавленого, хлеба полбуханки. Потом запрете меня обратно.

А сам уже прикидывал, что поведет ее в продуктовый на Трубную. Может, удастся хоть на пару минут оторваться.

– Позавтракайте этим, – сказала девушка. – А в магазин сходим позже, перед обедом. Покажете мне там, что вам покупать. На будущее.

Голос ласковей, не то что вчера. В общем, кое-какое улучшение в отношениях наметилось. Пожалуй, можно приступать к пульпации.

Егор налил в стакан кефиру. Спросил:

– Когда сведете с самим?

Имя «Вассер» произносить не стал. Ну-ка, что она ответит?

– Вы ешьте, ешьте. Потом поговорим.

Что ж, ладно.

Он откусил хрустящую горбушку. Запил.

Чудно. Кефир был вроде холодный, а, попав в пищевод, будто закипел.

Егор удивленно прижал ладонь к охваченной пламенем груди, опустил голову – и увидел, что пол стремительно несется ему навстречу.

Когда глаза снова открылись, перед ним был не пол, а потолок – облупленный, грязный, со свисающим лоскутом масляной краски.

Егор хотел пошевелиться – и не смог.

Он лежал на кровати, руки вытянуты вверх и пристегнуты к изголовью ремнями. Щиколотки – тоже, к изножью.

Попробовал крикнуть – не открылся рот. Кажется, он был залеплен пластырем.

Единственное, что двигалось – шея.

Повернув голову, беспомощный лейтенант Дорин увидел Несмеяну. Она стояла возле раковины и медленно, тщательно мыла стакан.

Обернулась на скрип кровати, спросила:

– Очухался, предатель?

Как изменилось ее лицо! Оно и прежде-то было не из приятных, а теперь сделалось открыто враждебным. Черные глаза смотрели на Егора с холодной ненавистью. Как брезгливо ее пальцы протирали стакан, из которого Дорин напился отравленного кефира!

Чем он себя выдал? Откуда она знает?

– Ich bin kein Vertreter, – попробовал промычать он сквозь пластырь. – Sie irren sich! [9]

Ремни, которыми он был пристегнут к кровати, оказались хитрыми: толстые, прочные, с несколькими делениями. Зачем деления, непонятно, но сейчас Егору было не до этого.

– Wer sind Sie? Was wollen Sie? [10]

Он изо всех сил двигал челюстью, пытаясь придать своему мычанию хоть какую-то членораздельность.

– Ме-е, ме-е, – усмехнулась девушка. Тонкие губы искривились. – Заблеял, баран.

– Wer sind Sie? Вы кто? – повторил Егор, отказавшись от второго вопроса, слишком длинного.

– Кто я? – догадалась она и коротко, зло рассмеялась.

Ответить и не подумала.

Тщательно вытерла идеально чистый стакан платком, налила воды до краев, стала медленно, с наслаждением пить.

И здесь Дорин наконец понял.

Замерев, он смотрел, как молодая женщина пьет воду из стеклянного стакана.

На подбородок стекла тонкая, прозрачная струйка.

Wasser!

Глава десятая

Письма в никуда

Ведь говорил же шеф, что Вассер может оказаться женщиной! Правда, сказано это было между прочим, чтобы, как выразился Октябрьский, «не зашориваться». Егор пропустил тогда эту версию мимо ушей, да и во всех последующих обсуждениях сотрудники группы говорили про Вассера исключительно в мужском роде. Хоть в современной разведке женщины встречаются не столь уж редко, всерьез предположить, что важный агент, которого немцы так тщательно оберегают, ходит в юбке, было трудно.

В том-то и штука! Ну кому придет в голову, что эта модно одетая, модельно подстриженная фря, возможно, владеет ключом к тайне, от которой зависит судьба двух могучих государств! Вот ведь знал Егор, что вызвать на встречу его может только Вассер, а увидел перед собой женщину – и даже в голову не пришло. Сто раз мог взять ее, запросто. Но Вассер оказалась хитрее…

– Намычался? – презрительно спросила шпионка. – Ладно, подыши. Но учти: одно слово – и заклею обратно.

Она подошла, рывком отодрала пластырь. Егор чуть не взвыл от боли – за ночь на лице отросли волоски.

Он ждал, что сейчас она ему что-то скажет. Устроит допрос, станет грозить или просто глумиться: что, мол, скотина чекистская, думал Абвер вокруг пальца обвести?

Вышло хуже.

Вассер просто повернулась и вышла. И только услышав, как в замке поворачивается ключ, Дорин понял, что никаких допросов и объяснений не последует.

Оставшись один, он попробовал ворочаться.

Возможности были, мягко говоря, ограниченны. Он мог двигать кистями рук сантиметра на три – дальше не пускали ремни. Ноги были пристегнуты чуть свободней, но что от них толку?

Попытался дотянуться зубами до запястья. Куда там!

Ухватился за прутья спинки, подошвами уперся в противоположную решетку. Стал трясти кровать в надежде, что она развалится. Захрипел от напряжения, весь изошел потом, но ничего не добился.

Кровать была выкована на совесть и к тому же прикручена к полу.

Яростные рывки привели лишь к тому, что кожа на запястьях и щиколотках покрылась ссадинами.

Ременная конструкция была придумана с умом. Наверняка какой-нибудь доктор гестаповских наук потрудился.