…спасай Россию! Десант в прошлое - Махров Алексей. Страница 27

— Князь, поздравляю!

— Рад стараться, государь!

— Молодчина, так держать! Списки представляемых к наградам принесете мне завтра. Я очень вами доволен, Сергей… Но послушайте, — нет ей Богу — молодец! — Послушайте, князь, зачем было подбрасывать труп этой несчастной польки?

— Чтобы было непонятнее и, стало быть, страшнее. Вы же меня сами учили, государь…

Верно, было такое, учил. Молодец ученик, схватывает на лету. Далеко пойдет…

Глава 12

Из-за польской эскапады и ответного вояжа Васильчикова, нам пришлось задержаться в la belle France значительно дольше предполагаемого. Новейший крейсер "Адмирал Нахимов", выделенный мне для морских вояжей, бестолково простаивал в Бресте, а мы все никак не могли отправиться в путь. Уже и Новый год не за горами — да и осень в столице Франции довольно далека от описанной и восхваленной бесчисленными ордами пиитов. Почти беспрерывно идет дождь. Скучно и тоскливо.

Но все на свете конечно, кроме человеческой глупости. А так как князь Сергей Илларионович у нас далеко не дурак, то вот и он явился пред светлые наши очи. Ну, пора, уже, пора… А то, в Ле Крезо [54] были, Бертло [55] нашли (кстати, ничего уж такого интересного), и в пору было уже волком завыть от тоски, но…

Но тут на меня свалилось "огромное, ничем незамутненное счастье", которое в виде Моретты примчалось инкогнито к "одру умирающего жениха"! Вас никогда не лечила влюбленная девушка? Тогда вам меня не понять…

Во второй половине ХХ века стали весьма популярны фильмы ужасов о врачах-маньяках. Так я могу вам с уверенностью сказать: любой, самый страшный маньяк в белом халате бледнеет перед влюбленной женщиной!

Атаманцы-ординарцы во главе с Шелиховым, который уже с пятого на десятое понимает по-немецки, сбились с ног, пытаясь угодить этому тайфуну по имени Моретта. Я чуть не умер от обилия самых разнообразных лекарств, лакомств, бурных объятий, поцелуев и не менее бурных изъявлений чувств. Нужно заметить, что деятельность Моретты вовсе не стала менее бурной, после того, как она, наконец, поняла, что жизни и здоровью ее "несравненного Ники" ничего не угрожает. Тут же начались бесконечные прогулки, вылазки в "живописнейшие предместья Парижа", походы в театры и варьете и, разумеется, набеги на магазины, сравнимые по воздействию на мой золотой запас разве что с татаро-монгольским нашествием…

Но, как я уже отмечал, все на свете имеет свой конец, и теперь мы отправляемся в САСШ. Собственно говоря, осталось только подняться в Бресте на борт "Адмирала Нахимова" (как-то я неспокоен по поводу этого названия, в голову лезут очень неприятные ассоциации!) и — в путь!

Сегодня — наш последний вечер в Париже. Моретта уютно уткнулась носом в мое плечо и лежит тихо-тихо, как мышка. Да, да, да! Вот уже пять дней, как она послала куда подальше "облико морале" и теперь мы наслаждаемся радостями любви на всю катушку. Нельзя сказать, что моя избранница была абсолютно неграмотной в области секса, но по неписанным канонам XIX столетия, вплоть до последнего момента не имела практических познаний в этой области человеческих взаимоотношений, довольствуясь углубленным изучением теории. Нужно заметить, что новое молодое тело великолепно справилось с возложенными на него задачами. Да и забавно было дополнить рассказы фрейлин и прочих «специалисток» прусского двора познаниями, почерпнутыми в другом времени из "Кама Сутры", "Энциклопедии современного секса" и многочисленных фильмов категории "Das ist fantastisher!". Плюс основательный практический опыт…

Я курю, по неистребимой привычке конца ХХ века отмечать очередную победу на ложе любви хорошим табачком.

— Милый, — страстно шепчет Моретта. — Милый…

В голове вспыхивает голос волка-Джигарханяна из замечательного мультика: "Шо, опять?"

— Да, счастье мое…

— Милый, давай больше никогда не разлучаться.

Слегка приобняв ее за плечи, я нежно воркую:

— Жизнь моя, клянусь: как только я вернусь в Россию — сразу же начнем готовиться к свадьбе…

— Нет, ты не понял — жаркое дыхание обдает шею, — я не хочу быть без тебя. — Давай поедем дальше вместе, а?

М-да. Значит:

"Миленький ты мой,

Да ты возьми меня с собой!

Там, в краю далеком…"

Нет, это она здорово придумала. Просто замечательно! Как же мне тебе отказать-то, чтобы ты не обиделась? Ну, или чтоб не очень обиделась?…

— Дорогая, — предельно честный взгляд в глаза, голос чуть дрожит (то ли от волнения, то ли от страсти). — Жизнь моя, счастье мое! Ничего на свете я не хотел бы так, как никогда больше не расставаться с тобой… Но, — теперь попробовать отвести глаза или чуть прикрыть их. — Ты же видишь: рядом со мной — небезопасно. Мне даже страшно подумать, что если бы ты тогда была рядом, эти негодяи могли причинить тебе… они могли тебя…

Голос срывается и дрожит. Моретта смотрит на меня своими светлыми прусскими глазами, на которых уже блестят слезы:

— Ты не хочешь, чтобы я поехала с тобой? Ты не хочешь, чтобы мы были вместе?

— Хочу счастье мое, но я боюсь за тебя…

Она разражается рыданиями, которые прерываются примитивными домыслами о том, что я разлюбил ее, что я никогда ее не любил, что… Да в самом деле! Любой мужчина средних лет, не слишком гнусного нрава и не самой крокодильей внешности хоть раз в жизни да слышал эти попреки, на которые так щедра прекрасная половина человечества!

Утешение прекрасной немки слегка затянулось. Но "все проходит и это пройдет!" И вот мы уже третий день идем по бескрайним просторам Атлантики. Морская болезнь, начавшаяся в первый день путешествия, так и продолжает терзать меня. Тем не менее, дела я не бросаю и сейчас я стою на мостике в картинной позе, как минимум, Христофора Колумба, слушая пространные объяснения Эссена об устройстве корабля. Но мысли мои далеко. Я пытаюсь решить одну загадку или ребус, что ли. Вроде бы и незначительную, но…

В Бресте, на прощальном обеде в мою честь, ко мне подошел, путаясь в ногах и отчаянно краснея, невысокий жилистый человек, оказавшийся членом магистрата. А по совместительству — страстным охотником. С трудом подбирая слова, он, наконец, родил просьбу посодействовать ему в приобретении замечательной русской винтовки. В качестве подкрепления своей просьбы он преподнес мне великолепную шкуру тигра, которого подстрелил где-то в джунглях Индокитая.

Умиленный его просьбой, я послал пару атаманцев с Хабаловым во главе, и уже через сорок минут протянул лягушатнику новенькую берданку, которую мои орлы позаимствовали из оружейки «Нахимова». Но вот тут и начались непонятки. Галл заявил, что имел в виду совсем другое оружие.

Быстро перебрав в уме все, что у нас было на тот момент, я сообщил ему, что винтовка Крнка значительно хуже, а Карле — вообще анахронизм. Но он настаивал на том, что у нас в России, где-то в Нижнем Новгороде производят замечательный охотничий штуцер — малокалиберный, магазинный да еще и под названием… "Печаль"!!! Интересно, кто же это печалится: дичь или охотник? Да и о производстве стрелкового оружия в Нижнем я впервые слышу. Хотя… Ну не могу же я все помнить! Нет, все-таки странно: в Нижнем вроде бы никто не делал винтовок… Может, какая-нибудь мелкосерийка?…

В кабинете Его Императорского Величества кайзера Германии сидели два старика, реликта ушедшего века, сам кайзер и его верный канцлер. На ковре перед письменным столом топтался молодцеватый молодой человек с военной выправкой. Последней, впрочем, кого-либо в Пруссии удивить крайне трудно, так уж исторически сложилось. Пруссаков очень часто пробовали на зуб решительно все соседи и, за редким исключением, означенный зуб обламывался. Исключение презрительно взирало на всех троих с картины русского живописца Сурикоффа… но не стоило забывать, где и при каких обстоятельствах скончалась жертва русско-прусского союза. — Значит, Вилли, ты уверен, что наш друг Ники искренне влюблен в девочку? — голос одного из стариков, первого императора совсем недавно объединенной Германии, слегка дрожал, но именно что слегка. Ничего здесь не было от трусости или сомнений — просто за последний год император здорово сдал. И то сказать — приближался конец девятого десятка прожитых лет.