Лорд Пустошей - Буревой Андрей. Страница 64

Кайл вполне успешно справился с поручениями, и маг, похвалив его за расторопность, занялся соединением последних компонентов жидкого огня. А слугу, решившего улизнуть к копающим могилы дружинникам, не говоря ни слова, парализовал. Пришло его время. Помощь некроманту больше не требовалась, а вот кукла, которая выполнит основную роль в готовящемся действе, была необходима.

Почти готовому составу следовало дать остыть, чтобы позже можно было соединить его с фосфором. А пока Йорген расстегнул куртку на неподвижном Кайле и, задрав рубаху, нанес тому на грудь рунную вязь, которая должна была обратить его в живого мертвеца. И успел похвалить себя за предусмотрительность, заставившую в свое время изучить разнообразные построения рунных рисунков и их изменение при нанесении на различные части человеческого тела, что в данный момент позволило скрыть символы под одеждой куклы.

Теперь магу оставалось последнее: залить приготовленный состав в бутыль и флягу и поднять мертвецов. Ну и подать сигнал Винсенту. В любом случае, удастся афера или нет, дело нужно доводить до конца. Нельзя же оставлять живых свидетелей, которые могут поведать властям о появлении некроманта. А отряд Винсента хоть и изрядно потрепан, но с помощью мертвяков точно одолеет противника. Даже если не удастся устранить главного врага.

Когда подвизавшийся на роль парламентера мужичок объяснил мне, что собирается делать отряд Винсента, я облегченно вздохнул. Похоронить павших в бою товарищей — это дело правильное и нужное. А вкупе с тем, что основная часть дружины моего врага уберется немедленно, и вовсе вызывает мое полное и безоговорочное одобрение. В любом случае, даже если Винсент не смирился с поражением и сейчас попытается отыскать где-нибудь мага и увеличить свой отряд за счет наемников, нас это не остановит. Время играет на нас. Как только лошади отдохнут, мы тотчас уйдем в отрыв. Доберемся до постоялого двора, который, помнится, расположен на окраине небольшого села, там возьмем еще пару десятков коней — и галопом к перевалу. Тут осталось-то всего два дневных перехода.

Велев своим людям разрядить арбалеты и отрядить кого-нибудь, чтобы приготовил перекусить на скорую руку, я остался на месте, контролируя окрестности с помощью сторожевой сети. Береженого, как говорится, боги берегут. И без особого интереса изредка поглядывал на людей Винсента, роющих за дорогой ямы.

Так в полном спокойствии прошел почти час, когда меня потревожило уловленное сторожевой сетью изменение окружающего мира. Один из девяти находящихся у дороги человек исчез. А чуть погодя и второй последовал за ним в мир иной. Похоже, тяжелораненых Винсент бросил и теперь их милосердно добили. То-то и лошадей оставили всего семь.

— Вот же уроды, — в сердцах высказался я, и сидящий неподалеку дядя вопросительно посмотрел на меня:

— Что случилось?

— Да раненых добили, — пояснил я и поинтересовался у Стоуна: — Как думаешь, нашим лошадям хватит часа, чтоб оправиться?

— Если в поводу вести, а не ехать, то да, — поразмыслив, ответил Стоун. — С каретой, правда, сложнее.

— Экипаж бросим, — решил я. — Надо убираться из Империи, пока еще кому-нибудь не пришло в голову на нас поохотиться.

— А как же леди Ребекка? — недоуменно спросил Алекс.

— Так же, как и мы, — сначала своими ножками, а потом верхом, — пояснил я и попросил воина сэра Говарда: — Займись этим, кстати. Пусть леди заберет из кареты свои драгоценности и кое-какие личные вещи, что не станут обузой в пути. А там, глядишь, и двинемся уже из этого леса.

— О, гляди-ка! — прервал меня Стоун. — Опять этот парламентер прется.

— Ага, вижу, — сказал я, посмотрев в сторону дороги.

Ранее я был оповещен сторожевой сетью об отделившемся от группы могильщиков человеке, но поначалу не обратил на него внимания, так как тот прошел всего три десятка ярдов. И только сейчас увидел — он машет куском белой ткани, что недвусмысленно указывало на его намерения. Пожав плечами, я недоуменно нахмурился и пробормотал:

— Что еще могло ему понадобиться?

«Впрочем, к чему гадать — сейчас подойдет, и узнаем», — мелькнула у меня мысль, и я стал спокойно наблюдать за приближающейся человеческой фигуркой. Когда парламентеру оставалось пройти совсем немного, я выбрался из-за засеки, и мы встретились с человеком Винсента в неполной паре десятков ярдов от поваленного моими воинами кедра.

— Что, устали и требуется наша помощь? — с сарказмом поинтересовался я у парламентера.

— Нет, — мотнул тот головой и уставился на меня каким-то тоскливым, загнанным взглядом. И выпалил как на духу: — От господина Йоргена вам пламенный привет!

Одновременно с этим странным заявлением он выхватил из-за спины стеклянную бутыль, наполненную какой-то рыже-бурой гадостью, и метнул ее в меня. Я успел лишь отшатнуться, но не смог избежать столкновения с летящим в меня предметом. Довольно неказистый мужичонка метнул свой подарок с такой ловкостью и скоростью, что я даже не успел осознать, что все это значит. Просто рефлекторно отдернулся, уходя в сторону от встречи с летящей бутылью.

Но бросок удался. Да и сложно было не попасть в такую крупную цель, как человек, с расстояния два ярда. Стеклянная посудина врезалась в льдинку преградившей ей путь личной защиты. Только лучше бы эта бутыль ударила в меня… Может, не разбилась бы… А так жахнула осколками стекла в стороны, а на меня пролился поток обжигающего пламени…

Я непроизвольно вскрикнул, когда жар опалил мне лицо, и отскочил в сторону, разрывая дистанцию с подлым врагом. Упав наземь, покатился по траве, стараясь сбить охватившее мою голову и туловище пламя. Но эта горящая дрянь, которой меня окатило, не гасла ни на мгновение. И, что хуже всего, совсем не походила на простой огонь. Скорее подошло бы сравнение с раскаленным металлом. Казалось, открытые участки кожи сгорели уже до костей… А дальше только хуже стало: возникло ощущение, что меня погрузили в огненную купель… И я потерял сознание от жуткой боли, терзавшей мое тело.

Пробуждение оказалось донельзя странным — сначала мне казалось, что я тону в какой-то глубокой, непроглядной трясине, сдавливающей мое тело со всех сторон, а потом в меня словно хлынул поток живительных сил. Сковывающая меня тяжесть исчезла, вместе с этим развеялся окружающий мрак. А следом пришла боль… Поначалу почудилось, что на меня кипятком плеснули, и я, не удержавшись, застонал.

— Ты гляди, живучий какой, мерзавец, — донесся до меня чей-то восхищенный голос.

— Я же говорил, что могу хоть с порога смерти вытащить, — самодовольно ответил кто-то. — Раз сразу не сдох, то восстановить его для меня не проблема.

Превозмогая боль, я разлепил глаза и проморгался. Увиденное меня совсем не обрадовало. Я лежал на земле, а рядом сгрудились латники Винсента. И он сам, как я понял.

«Какой же я идиот… Просто осел тупоголовый… Которого обыграли как наивного болвана, — проклял я свою доверчивость и наивность, приведшую к такой трагической развязке. — И всех своей глупостью на смерть обрек…»

Душевная боль от осознания того, как моя оплошность повлияла на судьбы дорогих мне людей, быстро заглушила телесные муки от ожогов. Ведь меня не могли бросить, а значит, тут полегла вся моя дружина, раз вокруг хозяйничают люди Винсента. И дядя погиб… А Ребекка или мертва, или — что, возможно, еще хуже — пленена…

— Хватит загорать! — несильно толкнул меня ногой кто-то из стоящих рядом. — Очухался уже, не прикидывайся. Я в тебя вбухал столько жизненной силы, что ты должен скакать как кузнечик.

— Потише, Йорген, — без особой заботы посоветовал какой-то мужчина. — А то сдохнет ненароком и испортит все веселье.

— Не сдохнет, — пообещал неведомый Йорген. — Пока он не расскажет, куда упрятал руны, я его ни за что не отпущу за грань.

Открыв глаза, я посмотрел на склонившегося надо мной идиота и попытался рассмеяться. Не удалось. Горло пересохло так, что только хрип какой-то вырвался. Но благожелательность врагов включала в себя и такую малость, как помощь страдающему от жажды. Мигом притащили баклагу с водой и напоили меня. А потом опять начали задавать идиотские вопросы. Хотя Йоргену они, похоже, казались разумными. Он ведь не знал, что я не использовал рун во время боя.