Отчаянные - Стивенс С. К.. Страница 41

Ребята упаковали инструменты и попрощались. Келлан сиял, покидая студию. Он подхватил меня и закружил, пока вся наша компания шла мимо. Сиенна посмотрела на нас со странным выражением лица, но ничего не сказала. Келлан опустил меня на пол возле лифтов в тот самый миг, когда звякнули двери. Ввалившись со мной в кабину, он ударил по кнопке до того, как кто-либо успел войти. Помахав Сиенне и Тори в щель, он развернулся ко мне.

– Ну как? – с мальчишеской улыбкой осведомился он.

Я покачала головой: неужели ему не понятно, что я всегда буду отвечать на этот вопрос одинаково? Лифт падал, желудок воспарял. Повиснув у Келлана на шее, я объявила:

– Потрясающе! Безукоризненно! Я могу повторять это без конца!

– Лучше потом, – пробормотал Келлан, прижав меня к стенке.

Он потянулся поцеловать меня и вдруг остановился, не успели наши губы встретиться. Я, наверное, даже жалобно пискнула. Келлан встревоженно отстранился:

– Меня же поцеловала Сиенна… Мне нужно вымыть рот, а уж потом лезть к тебе.

– Как-нибудь переживу, – нахмурилась я и притянула его к себе.

Когда наши губы слились, я возмечтала очутиться на верхнем этаже высоченного здания. Язык Келлана скользнул по моему, бедра притиснули меня к стенке, пальцы вторглись под юбку, лаская выемку чуть ниже поясницы, и я поняла, что мне не хватит никакого небоскреба на свете.

Кабина остановилась, и Келлан отпустил меня.

– Прости, – сокрушенно шепнул он.

– Тебе совершенно не за что извиняться, – со смешком отозвалась я, чуть пьяная от нашей короткой близости.

Келлан увлек меня мимо стайки людей, стремившихся в лифт, и помотал головой:

– Нет, за то, что было раньше, на интервью… Когда я не сказал о тебе. – Он притормозил и взглянул на меня. – На самом деле я хотел.

– Не делай этого, – твердо произнесла я, заключив его лицо в ладони. – Не заставляй себя потом пожалеть. Сказано же тебе – я все понимаю. Поступай как должен. – Широко ухмыльнувшись, я добавила: – Ты слышал, какая была реакция? Публика влюбилась! Когда выйдет альбом, ты сможешь делать что хочешь, это не будет иметь значения, потому что любить будут тебя одного, а не в паре с Сиенной. – Я не отрывала от него глаз, и на них навернулись слезы. – Ты только что дал акустический концерт на крупнейшей радиостанции в городе. Твой сингл скоро зазвучит на всех волнах. Я очень, очень горжусь тобой!

Улыбка Келлана была ослепительной.

– Выйдешь за меня? – шепнул он.

Я рассмеялась: вечный вопрос! Прежде чем я успела ответить, прибыла следующая кабина, откуда вышли Тори и остальные ребята. Пройдя между нами, Тори уведомила Келлана о том, что у него впереди еще интервью и перелет и нечего разводить канитель. Правда, снаружи она дала ему несколько минут на приветствие фанатов.

Болтая и раздавая автографы, Келлан чувствовал себя как рыба в воде. Глядя на это, было легко осознать его искреннюю любовь к поклонникам и признательность им. Он смеялся в ответ на их вопли, расписывался на всем, что ему совали, и позировал столько, сколько ему отвели времени. В этом бизнесе существовали аспекты, до которых ему не было дела, но к ним не относилось общение с фанатами.

Тори щелкнула пальцами: пора сворачиваться, – и тут же подкатил лимузин. Для нас, подумала я, но в этот момент из здания вышла Сиенна. Фанаты взорвались, когда по пути к машине она помахала им и подписала несколько дисков. Задержавшись близ Келлана, она наградила его долгим поцелуем в щеку.

– До встречи, – выдохнула она достаточно громко, чтобы слышали все.

Келлан успел лишь кивнуть, как ее уже след простыл. Он оглянулся на меня, и я пожала плечами. Может, она и впрямь уважит его желания.

Следующие дни прошли в чехарде переездов, встреч с поклонниками, интервью, акустических выступлений и внушений Бригадирши Тори. Я не могла понять, кем являлась последняя – подспорьем или большой занозой в заднице. Куда бы мы ни пошли, она была уже там, всех строила и держала на виду. Вспомнив о проблемах, с которыми сталкивался Мэтт, когда он в одиночку руководил группой, я оценила трудность ее задачи – чего стоило одно обуздание Гриффина, однако Тори отличалась особой стервозностью, и это действовало на нервы всем.

Вдобавок она постоянно влезала между нами с Келланом, мешая нежничать. Сознательно или нет, она всегда находила повод разлучить нас на публике. Наш короткий демарш в вестибюле на радиостанции в Лос-Анджелесе оказался последним. Мы даже в самолетах сидели врозь, но все же отыскивали в этом хаосе время уединиться. Келлан сказал, что иначе игра вообще не стоит свеч. Я согласилась. Мы обменивались любовными посланиями. Когда Тори не видела, Келлан передавал мне сообщения на розовых лепестках. Не знаю, где он их брал – в гостиничных вестибюлях, у цветочниц, в артистических уборных, – но всякий раз они скрашивали мой день: «Ты классная, я люблю тебя, я хочу тебя», и мое любимое: «Выходи за меня».

Я бы нисколько не удивилась, если бы вскрылось, что это Ник велел Тори держать нас друг от друга подальше. Он не хотел, чтобы кто-нибудь докопался до правды и понял, что между Келланом и Сиенной нет никакого романа, а именно в это твердо уверовал мир после радиоинтервью, данного Келланом в Лос-Анджелесе. В сочетании с фото, на котором они на миг соприкасались губами, возникло единое мнение: Келлан «окучивает» Сиенну. Светские сайты изобиловали дикими домыслами об их страстных отношениях.

Вокруг них поднялась такая шумиха, что я, куда бы мы ни отправились, едва ли не ощущала вибрацию в воздухе. К счастью, после Лос-Анджелеса дороги «Чудил» и Сиенны разошлись, а потому в огонь уже не подливалось масло, однако Келлана спрашивали о ней на каждом интервью. И всякий раз он изворачивался и юлил. Через неделю вопрос уже стал настолько предсказуемым, что мы с Келланом потешались над ним всякий раз, когда нам удавалось остаться наедине. Большее нам было недоступно. Либо крутись, либо сходи с дистанции.

Завершив последнее в этот день интервью, Келлан откинулся на подголовник в арендованном внедорожнике.

– До чего же я устал, – буркнул он.

Турне было выполнено наполовину, мы продвигались к Восточному побережью.

Я согласно хмыкнула, положив голову ему на плечо. Бесконечные разъезды оказались на удивление утомительны. Мне хотелось немногого: горячую ванну, хорошую книгу да подольше поспать – конечно, с Келланом в качестве самой удобной подушки.

Остальные вымотались не меньше. Мэтт и Эван, сидевшие позади нас, притихли, как мыши. Гриффин храпел рядом с водителем. Закрыв глаза, я вполуха слушала радио. При звуках знакомой песни я принялась негромко подтягивать, а когда сообразила, чтo пою, мгновенно очнулась и потрясенно уставилась на Келлана. Тот сдвинул брови:

– Что?..

Он осекся, как только понял. Из динамиков доносился его собственный голос. Келлан подался к водителю и перегнулся через сиденье:

– Эй, приятель, сделай-ка погромче!

Тот повернул колесико, и машина наполнилась голосом Келлана. Я взвизгнула, зарывшись лицом в ладони и ерзая на сиденье. Сзади начали бесноваться Эван и Мэтт. Всхрапнув, проснулся и Гриффин, услышавший звуки собственной бас-гитары и немедленно присоединившийся к общему ликованию. Сквозь гомон и смех я уже не различала саму песню.

Тори сообщила нам, что совместную композицию «Чудил» и Сиенны крутят по всей стране, но мы были настолько заняты перелетами, что до сих пор не поймали ее по радио. В голосе Келлана, звучавшем из динамиков, было нечто нереальное.

– Тебя передают по радио! – повернулась я к нему.

– Знаю! – Он энергично закивал, делая большие глаза. – Какого черта?

Я изо всех сил стиснула его в объятиях. У него получалось. У него действительно получалось! Для меня не было большей радости. Через считаные секунды все уже вынули мобильники и стали названивать кто кому, приглашая оценить концовку. Я не сомневалась, что все до единого уже слышали эту песню по радио – мама и Дженни с Анной точно, так как они уже звонили мне с восторженными воплями, – но для ребят наступил звездный час, и они хотели разделить радость. Мэтт звонил Рейчел, Эван – Дженни, а Гриффин – моей сестре. Келлан позвонил своему отцу, а я… Денни.