Рыжее братство. Трилогия (СИ) - Фирсанова Юлия Алексеевна. Страница 57

– Лучше тебе этого не знать, да и нам всем тоже, – глухо буркнул Кейр.

– А ты скажи, если мне не понравится, я забуду! – находчиво попросила я самым заискивающим тоном.

– Никто не знает, кто они на самом деле такие и откуда, но если есть деньги, очень большие деньги и крайняя нужда, можно найти способ обратиться с прошением об устранении проблем. Только редко кто рискует привлечь к себе их внимание, – почти до крови прикусив губу, процедил воин.

– Наемные убийцы, что ли? – разочарованно протянула я, ожидавшая чегонибудь более романтического от такого красивого названия, не то что наша Коза Ностра, почемуто ассоциирующаяся у меня и с козами и с насморком одновременно.

– Не только, – потряс головой Лакс, подхватывая эстафету в пересказе местной страшилки. – О них ничего не известно наверняка, но слухи ходят самые разные, один другого ужаснее.

– Например? – Я вновь приободрилась. – Кажется, назревает чтото интересненькое.

– Что они не люди, вообще не из нашего мира, их появление невозможно заметить, если они того сами не пожелают, всегда исполняют то, за что им заплатили, приходят из ниоткуда и исчезают в никуда … – принялся перечислять парень, почти слово в слово повторяя древние японские страшилки про ниндзя.

– Если при этом они забирают деньги, значит, всетаки люди или почти люди, – с усмешкой перебила я приятеля, вещавшего с такой глухой обреченностью в голосе, что притихли даже птицы. Или это их Фаль распугал? Вон теперь примостился рядом, на ветке орешника, сидит тихонько, как спутникшпион, развесил уши. Сущее дите, хлебом не корми, дай страшную сказочку на ночь послушать, нет, для сильфа всетаки лучше сразу и сказку, и хлеба, а еще лучше мяса и сластей в придачу. – Спокойствие, только спокойствие, дорогие мои! Со всем другим разберемся по ходу дела, если понадобится, – бодро заключила я.

– Ты магева, они ничего тебе сделать не смогут! – уверенно заявил Фаль.

– Надеюсь, не понадобится, – от всего сердца пожелал себе Кейр, и Лакс с ним моментально согласился. Ну вот и прекрасно! Тэдра Номус только возникла в нашей жизни, а уже принесла значительную пользу – вор и воин начали активное сближение на почве общего интереса. А что может быть более значимым, чем забота о собственном выживании? Ладно уж, пускай чуток побоятся, нашей маленькой компании это только на пользу пойдет. Что удивительно, я почемуто не боялась вовсе, вот не боялась, и все тут, хоть режь, и не собиралась нагнетать обстановку, притворяясь, что мне тоже страшно. Не хотела!

– Экие вы скучные, – протянула я и тут же прыснула в кулак.

– Ты чего? – Парни, вероятно, подумали, что их спутница малость тронулась рассудком от страха, во всяком случае, сочувствие в тоне было очевидным, как и готовность поискать смирительную рубашку подходящего фасона и помочь в нее облачиться.

– Я просто подумала, что мы тоже очень богатые, и, не будь я магевой, предложила бы нанять эту, или это, или этого, фиг его знает, какого рода, словом, Тэдра Номус для устранения Кольры. Хорош прикол, а?

Кажется, вор и телохранитель сочли мое шутливое предложение весьма дельным, настолько дельным, что даже поинтересовались, что же мешает поступить этим в высшей степени превосходным образом почтенной магеве Осе?

– Да моя благородная натура и стремление к справедливости, – расплывчато отозвалась я, разочаровавшись в чувстве юмора мужчин. – Раз уж Кольра пакостил, – а после письма Лорда насчет причастности графа к ночному нападению у меня никаких сомнений не осталось, – значит, мне нужно наказать его собственноручно, вернее, собственномагично, чтобы неповадно впредь было. Не доверять же это ответственное, как и похвала, дело посторонним людям или нелюдям. Так будет правильно!

– Кольра в Патере, а ты здесь, – весьма проницательно напомнил Кейр, кивнув в сторону дороги, и посмурнел еще больше, ожидая, а не предложу ли я повернуть оглобли назад.

– Ну и что? Для истинной магии и жажды справедливой мести расстояние не преграда, – наставительно ответила я, хлопнулась в траву у корней белоствольной березы и торжественно пообещала: – Вот прямо сейчас займусь мщением, и месть моя будет ужасна! А вы пока погуляйте десять – пятнадцать минут, подышите свежим воздухом. Дышите глубоко и размеренно, успокаивайтесь. Мы живы, а значит, будущее не предрешено! Можете даже взять пример с Фаля и поулыбаться. – Творец, как самый большой в мире начальник, тоже любит идиотов! Словом, ребята, не смотрите на жизнь мрачнее, чем она на вас! Зуб даю, эти Тэдра Номус еще не видали такой магевы, как я, пускай приходят, мы славно повеселимся! Я больше не лоханусь, как вчера в подворотне, это ты виноват, Лакс! Мерзавец, вскружил девушке голову, вот я о необходимости самообороны и позабыла, но впредь буду…

– Осмотрительнее? – подсказал Кейр.

– Нет, не то чтобы осмотрительнее, вы строите нереальные планы, товарищ телохранитель. Быть осмотрительным, бдительным и дальше по списку положено тебе, а не мне, но некоторую предусмотрительность проявить обещаю. Я тут посижу и не только придумаю месть Кольре, но и коечто для нашей с вами безопасности наколдую.

– Как князю Аглаэлю? – приободрился Лакс, польщенный моими словами о кружении головы и тщетно пытающийся скрыть свои впечатления.

– Нет, повторяться скучно, да и резать мне вас поживому жалко, – фыркнула пренебрежительно. – Мы, как сказал Володя Ленин, пойдем другим путем. В магии, как и в любом другом искусстве, нужен творческий подход!

Глава 16

О мести, цветах и пользе купания

Гора пустой, но заряженной бодрым энтузиазмом болтовни, вываленная в уши честной компании, подействовала. Мужчины перестали напряженно выискивать нацеленные на них изза каждого куста атомные боеголовки и отошли подальше от полянки, предоставив мне возможность уединиться для колдовских манипуляций. Правильно сделали, потому что никакой зрелищности в моих действиях не присутствовало, и, подглядывай компания за процессом сотворения рунного заклятия, чего доброго, могла бы разочароваться в талантах магевы. До Лордовых эффектных выпендрежей типа бабочекписем мне было как до Парижа, но руны, пусть и не годились для поражения воображения зрителей, работали в здешних условиях великолепно. Другое дело, что я, как неофитка в практической магии, еще только училась призывать их могучую силу и комбинировать ее в единый поток. Выучить ноты сумеет каждый дурак, можно затвердить несколько простеньких мелодий, а вот составить свою – задачка уже посложнее. Тем более что в магии (я уже успела вычитать в умных книжках, а потом убедиться за время недолгой, но весьма насыщенной событиями практики), как ни в каком другом искусстве, нет раз и навсегда установленных границ, рамок и сочетаний. Общий принцип, конечно, имеется, но слишком многое зависит от желаний творящего магию, его целей подсознательных и осознанных. Вот, скажем, руна одна, а значений у нее масса, и только от тебя зависит, какое из них ты сможешь вызвать к жизни или не сможешь вовсе. Я верила, что смогу.

Я поерзала на траве, села поудобнее, оторвала от березки и так уже колышущуюся на ветерке полоску коры и вытащила ножик. Знала я и зловещие значения рун, но чтото, правда, точно не жалость, удерживало мою руку от их начертания. Кольра безусловный мерзавец, но марать свои руки рунами мучительной смерти ради него мне почемуто казалось унизительным. Похоже, я до сих пор не считала его врагом, скорее, мелким шкодником, заслужившим хорошую порку. И задать ему трепку руки у меня просто чесались! Что ж, пусть мерзкий тип накажет самого себя – решила я и взялась за нож. Рука уверенно вывела одну за другой четыре руны – хагаль, стихийная сила подсознания, проще говоря, муки совести, науд– принуждение к их ощущению, иса– защита от эффекта отдачи, на всякий случай, и йер– для ускорения процесса и замыкания его в цикл до той поры, пока не принесет плоды. Завершенное заклятие, красивое и грозное, переливалось зловещей синевой как неумолимо надвигающаяся градовая туча. Я довольно улыбнулась, подкинула легкую полоску бересты вверх и шепнула одними губами – ансуз, вызывая ветер. Руна воздуха взвихрила пространство, заклятие вырвалось из моей руки и понеслось в сторону Патера, чтобы отравить жизнь графу, осмелившемуся посягнуть на магеву.