Холодная ночь - Грэй Клаудия. Страница 32

— Было большим облегчением не скрывать от него мою истинную природу, — заметил Ранульф.

Лукас совершенно забыл про свою солонину.

— Ты мне об этом никогда не говорил.

— Не хотел пугать. Решил, что ты и сам разберешься. — Вик ухмыльнулся. — Просто поразительно, какими убедительными могут быть хорошенькие дамочки.

— Поверить не могу, что ты догадался, — произнесла я.

— Ну а ты, мой занудный сосед по комнате, когда узнал все про этих клыкастых ребят? — спросил Вик.

— Я всегда знал про вампиров, — ответил Лукас, наконец-то заметив, что перед ним стоит тарелка с едой.

— Нет-нет, я не говорю про «Дракулу» и все такое. Когда ты узнал, что они правда существуют? — нетерпеливо сказал Вик.

— Он всегда знал, — ответила я. — Лукас вырос в Черном Кресте.

Ранульф со звоном уронил вилку и схватился за нож. Выпучив глаза, он уставился на Лукаса, и я виlела, что он готов перепрыгнуть через стол — то ли чтобы убежать, то ли чтобы напасть.

— Я экс-Черный Крест, — вымученно произнес Лукас. — Я тебя не трону. Успокойся.

Ранульф слегка расслабился.

— Ну-ка, притормозите. Что такое Черный Крест? — спросил Вик.

— Древняя группа охотников на вампиров, — ответила я. — Вампиры в «Вечной ночи» в основном безобидные, но существуют и по-настоящему опасные.

— Они убивают не только опасных, — произнес Ранульф. Глаза его сильно потемнели.

— Теперь я это понимаю, — сказал Лукас. — Они узнали, что представляет собой Бьянка, и схватили ее. Поэтому мы в бегах.

Вик кивнул как ни в чем не бывало.

— Знаете, если бы это не было так опасно, было бы и не так круто.

Когда мы покончили с едой, Вик предложил поехать вместе с ним к нему домой.

— Вы должны сами все посмотреть. Я покажу вам ближайшую автобусную остановку, потому что вам придется ездить в город на работу. Кстати, а что вы, ребята, умеете делать?

— Я занимаюсь ремонтом машин и грузовиков, сколько себя помню, — ответил Лукас, когда мы выходили из закусочной. Колокольчики на двери звякнули. — Наверное, меня возьмут в какой-нибудь гараж.

Я ничего не ответила, потому что не знала, что сказать. Что я умею делать? Единственное, в чем я довольно хорошо разбиралась, — это астрономия, но недоучек, бросивших школу, не берут на работу в НАСА.

— Пришли. — Вик показал на свою машину, желтый, как солнышко, кабриолет.

Ранульф великодушно предложил мне сесть на переднее сиденье, хотя это означало, что им с Лукасом придется тесниться на заднем. Вспомнив, какой напряженный и злой сейчас Лукас, я решила, что держаться от него на расстоянии — неплохая идея. С одной стороны, я гордилась тем, что Лукас все же научился обуздывать свой темперамент, но, с другой стороны, было не очень приятно знать, что кто-то в бешенстве, но выжидает время для разговора.

Но после слов Вика я забыла обо всем на свете.

— О, есть еще одна вещь, которую мы непременно должны сделать у меня дома, — сказал он.

— Что именно? — полюбопытствовала я.

— Вы, ребята, должны познакомиться с привидением.

Глава четырнадцатая

— Ты вообще помнишь прошлый год? — спросила я, когда машина остановилась на посыпанной гравием подъездной дорожке возле дома Вика — внушительного кирпичного особняка. Его вид напугал бы меня, если бы я и без того не дрожала от страха. — Помнишь, как за мной гонялись призраки?

Вик в замешательстве наморщил лоб:

— Призраки?

— Это то же самое, что привидения, — отозвался Ранульф. — Пожалуйста, можно мне отсюда выбраться? У меня ноги затекли.

— Не гони лошадей! — оборвал его Лукас и наклонился вперед, просунув голову между сиденьями, чтобы видеть лицо Вика. — Это никак нельзя назвать безопасным местом.

— Да тебя там даже не было в прошлом году! — фыркнул Вик.

— Зато я была, — вмешалась я, — и хорошо помню эти нападения — голубовато-зеленый свет, и холод, и лед на потолке. Поэтому ни за что не переступлю порог дома с привидением.

Вик, как и большинство, не знал, что любой ребенок, рожденный у вампиров, — это результат сделки между вампирами и призраками, которые в конце концов обязательно предъявляли свои права на него.

Именно это призраки пытались сделать во время тех ужасных происшествий в «Вечной ночи», включая последнее, когда я едва не погибла.

Вик вздохнул. Мы стояли перед домом уже больше пяти минут, а спорили об этом с тех пор, как вышли из закусочной. Оросители на большой зеленой лужайке успели сменить три различных скоростных режима.

— Мы оказались в неудобном положении, — произнес Вик.

— Жаль, что не я это озвучил, — заметил Ранульф.

— Не только тебе здесь тесно, ясно? — раздраженно бросил Лукас.

— Сказано совсем не об этом, — ответил Ранульф.

— Ну давайте, продолжайте, — отозвалась я. Никто из них не мог заставить меня передумать.

Но тут Ранульф встрепенулся:

— А разве ты не носишь тот обсидиановый кулон?

Я коснулась антикварного кулона, который родители подарили мне на прошлое Рождество. Обсидиановый, в форме слезы, он висел на медной, давно позеленевшей цепочке. В то время я решила, что кулон — это просто подарок, отражающий мой интерес к винтажным вещам. Но позже миссис Бетани объяснила мне, что обсидиан — один из многих минералов, отпугивающих призраков.

Другими словами, он меня оберегал. После того как она рассказала об этом, я никогда не снимала кулон, даже принимая душ, но почти забыла о таком его свойстве.

— Обсидиан дает мне некоторую защиту, — согласилась я, — но неизвестно, насколько надежную и надолго ли.

— Да клянусь, это привидение — вовсе не злодейка какая-нибудь, — сказал Вик. — Она удивительная. Ну то есть я думаю, что это она.

— Ты с ним разговаривал? Общался хоть как-то? — спросил Лукас.

— Не совсем разговаривал, но…

— Так откуда ты знаешь, что оно «удивительное»?

— Оттуда же, откуда знаю, что надо мной насмехаются, — прищурился Вик. — Просто чувствую.

Мне все еще хотелось сказать Вику, чтобы он завел машину и отвез нас с Лукасом в отель, но я понимала, что мы сможем позволить себе пробыть там совсем недолго. Вик одолжил бы нам столько денег, сколько требуется, но я не хотела влезать в большие долги. Чтобы протянуть до середины августа, нам пришлось бы просить несколько тысяч.

Все еще сжимая в руке кулон, я сказала:

— Я вхожу.

— Бьянка, не надо! — Кажется, Лукас пришел в бешенство, но я положила ладонь ему на руку, чтобы успокоить.

— Вы с Ранульфом подождите здесь. Если услышите крики или увидите, что на окнах появился иней…

— Мне это не нравится, — буркнул Лукас.

— Я сказала «если», понятно? — Приняв решение, я уже не желала сидеть и разглагольствовать;

я решила я хотела поскорее покончить с этим. — Если такое случится, вы, ребята, придете мне на помощь. Мы с Виком пойдем в дом вдвоем. Если что-то случится, мы там просто не останемся.

Несмотря на недовольный вид, Лукас кивнул. Вик выбрался из машины, не открывая дверцы. Я тоже вышла и услышала, как Ранульф вытянул ноги (коленки у него хрустнули) и с облегчением выдохнул.

Родители Вика куда-то ушли, так что в доме было пусто. Он выглядел шикарно, словно со страницы журнала. Холл выложен зеленым мрамором, с потолка тридцати футов высотой свисала небольшая люстра. Пахло полировкой для мебели и апельсинами. Мы поднялись по центральной лестнице, широкой, белой и пологой. Я легко представила себе Джинджер Роджерс, [6] в танце спускающуюся по этим ступеням в платье из страусиных перьев. Вне всяких сомнений, кинозвезда подходила к этому дому куда больше, чем я в своем дешевом летнем платьице.

Конечно, внешне Вик тоже сюда никак не вписывался, хоть это был его дом. Может, его беззаботное дурачество — просто своего рода бунт против безупречного порядка, установленного родителями?

— Она показывается только на чердаке, — сообщил Вик, когда мы зашагали по паркету длинных коридоров верхнего этажа. Картины, висевшие на стенах, выглядели старинными. — Я думаю, это ее особое место.