Безвозвратно (ЛП) - Сноу Тиффани А.. Страница 15

— Кэтлин! Проснись! — Это был Блейн. Его голос, в конце концов, просочился сквозь пелену сковывавшего меня ужаса. — С тобой все хорошо. Это всего лишь кошмар.

Я резко остановила сопротивление и села, продолжая дрожать в его руках. Он сидел рядом со мной на кровати, крепко удерживая меня в своих руках.

Теперь, окончательно проснувшись, я вспомнила сон, и дрожь снова пронеслась по моему позвоночнику. Блейн прижался подбородком к моей макушке, и его руки, немного ослабив хватку, казалось, больше не удерживали, а просто успокаивали.

Мне снилась Шейла. Она молила меня о помощи, но я не могла до нее дотянуться. Ее горло было вскрыто, и ее кровь, как красная марена, заливала все вокруг. Я пыталась остановить кровотечение ладонями, но густая теплая струя продолжала бить из гортани. Вот из-за чего я проснулась, не в состоянии говорить и сотрясаясь от спазмов дрожи.

Блейн передвинулся, прислонившись к спинке кровати, и потянул меня за собой так, что я оказалась в полулежащем состоянии на его коленях, а моя голова покоилась на его груди. Я редко чувствовала себя миниатюрной, несмотря на то, что не была слишком высокой, но именно сейчас в его руках я ощущала себя маленькой и защищенной. Мы молча сидели на протяжении нескольких минут, и я пыталась восстановить дыхание и избавиться от навязчивых образов, поглощавших мои мысли. В конечном итоге, Блейн заговорил, и баритон его голоса успокаивающе обволакивал мое воспаленное сознание.

— Моя семья часто ездила летом на озеро Уиннипесоки, — произнес он на достаточно коммуникабельный манер, словно мы находились с ним на дружеском обеде, и я вовсе не свернулась эмбрионом на его коленях в моей постели. — У нас там был летний домик, и каждый май я не мог дождаться, когда закончится школьный год, чтобы мы могли туда поехать. — Он говорил тихо, и его рука осторожно гладила меня вдоль спины. — Дни были заполнены всем тем, что нравится мальчишкам. Походы в лес, охота, дайвинг. Я все еще ездил туда, даже после того, как умер отец. И всегда брал с собой брата. Мы часто плавали с ним на лодке по озеру, ныряли или катались на водных лыжах. Речная вода всегда была холодной, но нас это не слишком волновало. Мы хорошо проводили время.

Моя дрожь начинала утихать, пока я вслушивалась в его низкий и успокаивающий в темноте голос. Теперь я начинала понимать, как присяжные попадали под его влияние.

— Однажды мы ныряли, я увлекся и не слишком следил за братом… Он куда — то отплыл. Я в течение получаса пытался его найти в темной воде, почти израсходовав при этом запас кислорода.

К этому моменту меня настолько поглотила его история, что я позабыла о своем собственном кошмаре.

— И что было дальше? — тихо спросила я, выдохнув.

— В конечном итоге, я нашел его. Тогда ему было всего лишь двенадцать… или тринадцать, и так как я являлся старшим, ответственность за него лежала на мне. Сначала я был безумно рад его видеть, а потом хотел убить за то, что он испугал меня до полусмерти, хотя и понимал, что это была моя вина. — Я мысленно представила Блейна — разъяренного и испуганного подростка, боявшегося за жизнь своего младшего брата. — С тех пор я никогда больше не терял его из виду.

— А где он сейчас? — спросила я, всматриваясь в темноту.

— Живет в Инди.

— Должно быть, хорошо, когда семья рядом, — заметила я с тоской, думая о своих родителях. Моими единственными родственниками были дядя и его сын со стороны отца, и я не видела их на протяжении нескольких лет. Мне было неизвестно даже, где они сейчас проживали.

— Да, иногда это так, — ответил туманно Блейн.

Некоторое время мы сидели молча. Мне нравилась темнота. Большинство людей боялись мрака, но я всегда чувствовала себя комфортно под покровом темноты, потому что могла оставаться самой собой, говорить то, что хотела и доверять тому, что ночь сохранит мои секреты.

Часы, тянувшиеся между закатом и восходом, казались нереальными. Именно так я себя и чувствовала в темной спальне, свернувшись на коленях Блейна и убаюкиваемая его руками. Я ощущала легкий запах его парфюма и тепло его кожи через покровы разделявшей нас одежды, и мне очень хотелось, чтобы он рассказал о себе больше.

— Когда ты был в армии? — спросила я, наконец, закрыв глаза.

— Шесть лет назад, — ответил он. Блейн успел снять жакет с галстуком и закатать рукава с тех пор, как я его оставила на диване в гостиной. Когда он передвинулся, его рука задела мою грудь, и я вздрогнула, пытаясь игнорировать случайное прикосновение.

— В каком подразделении? — мне было любопытно, потому что вооруженные силы — это последнее, что я могла бы ассоциировать с Блейном. Он казался слишком аристократичным для армии.

— ВМС… «Морские Котики».

Это повергло меня в шокированное молчание. Мое уважение к нему поднялось на новый уровень, потому что отец всегда внушал мне, что следовало ценить людей, которые вступали в ряды вооруженных сил.

— Удивлена? — спросил он после того, как я так ничего и не сказала.

— Немного, — кивнула я после некоторой нерешительности.

— И с чего бы это?

Мне не хотелось оскорблять его чувства, поэтому я постаралась осторожно подбирать слова:

— Просто… такие люди, как ты, редко идут в армию.

— И что означает «такие люди, как я»? — сухо осведомился он.

Я поморщилась, ничего не ответив. Он вздохнул.

— Полагаю, я не могу тебя в этом винить, — наконец, произнес он. — Мой отец был вне себя, когда узнал, что я собирался вступить в ряды Военно-морских сил. Но наши мнения по жизни разошлись уже задолго до того, как я решил служить.

Я собиралась задать очередной вопрос, когда он устало вздохнул, прижавшись головой к задней спинке кровати. Меня пронзил приступ вины, и я попыталась сдвинуться с его колен, но его рука сжалась вокруг моей талии, удерживая меня на месте; он не произнес при этом ни слова. Опять растянувшись вдоль его тела, я закрыла глаза и расслабилась.

Когда я снова проснулась, комнату заливал утренний свет, и меня окутывало восхитительное тепло и уют. Через несколько секунд я осознала в чем была причина. Позади меня лежал Блейн, прижимавший меня к себе, и его рука покоилась поверх моего живота. В течение ночи он каким-то образом уложил нас обоих в горизонтальное положение и накрыл одеялом.

Мой сон как рукой сняло, когда я осознала, что моя футболка задралась до самой талии. Прежде чем лечь в постель прошлой ночью, я сняла шорты, поэтому теперь под майкой на мне оставалось только нижнее белье, и мой мозг безрезультатно пытался вспомнить, была ли это лучшая пара моего белья.

Лихорадочно размышляя над тем, что делать, я почувствовала, как Блейн тоже пошевелился. Его рука сжалась, притягивая меня еще сильнее к его телу, и я почувствовала, как сзади ко мне прижалось нечто, что, определенно, могло указывать только на одну физиологическую особенность его тела.

Должна признаться, присутствие мужчины в моей постели являлось для меня малознакомой ситуацией. Я не была девственницей и потеряла невинность еще в шестнадцать лет на заднем сидении седана в удушливых объятиях Донни Лестера. Но с тех пор, как мы с ним разошлись, мой сексуальный опыт оставался крайне несодержательным, если не сказать, почти несуществующим. А это означало, что я не слишком представляла, как адекватно вести себя в данной ситуации.

Блейн снова переместился, и его ладонь обхватила мою грудь. У меня перехватило дыхание, и это при том, что я даже не знала, были ли его действия сознательными. Наверное, у меня вырвался всхлип, потому что он вздрогнул и поднял голову с подушки.

Я закрыла глаза, совершенно не двигаясь, потому что не имела ни малейшего представления, какими были его намерения, и, если оставаться абсолютно честной, не знала, какими будут мои собственные действия. Мое тело, казалось, имело свою собственную переполненную энтузиазма реакцию на его прикосновения, и к моему возраставшему смятению, это было крайне очевидным.

Как будто осознав после резкого пробуждения, где он находился, Блейн лег назад, и я почувствовала его дыхание поверх своего уха.