Тайна затворника Камподиоса - Серно Вольф. Страница 68

– А как тебе удалось отвлечь внимание капрала? – спросил Магистр у Лупо.

– Очень просто. Я начал расспрашивать о его ружье. Об оружии любой солдат поговорить любит. А еще я спросил капрала, из какой стали сделана его алебарда и убил ли он кого-нибудь ею. Ну, в каких боях он участвовал и все такое прочее... – Он умолк и оглядел всех собравшихся. – Ну, он и рассказал мне все, что узнал от епископа Матео, а это не так уж мало!

– Об этом потом, – вмешался Орантес. – Итак, мы с Антонио проникли в тюрьму и прошли по ее коридорам до двери той самой камеры, где, как мы думали, и пытали узников. Оттуда доносились какие-то странные звуки. Словно металлические пластины дребезжали. Мы никак не могли сообразить, что это такое, и, подумав немного, открыли дверь и проскользнули внутрь.

– А внутри камеры, – продолжал Антонио, – стоял человек с крысиной бабьей мордой, который здорово испугался, увидев нас.

– Это и был, наверное, Крыса, – вставил Магистр.

– Он самый, – подтвердил Орантес. – В руках у него был ремень или, точнее говоря, оставшиеся от ремня ошметки, которыми он что есть мочи лупил по стене – хотел высвободить серебряную пряжку из обуглившейся кожи. Хотел эту пряжку присвоить: серебро все же таки! Но испуг его длился недолго. «Вы кто такие, что вам здесь надо?» – заорал он на нас. Сунув остатки ремня с пряжкой в карман, он двинулся на нас, размахивая в воздухе кинжалом.

– Такой дорогой штуковиной с изукрашенным лезвием? – спросил Витус.

– По-моему, да.

– Значит, это был кинжал Нуну. Только он заполучил его каким-то непонятным путем.

– Как бы то ни было, Крыса размахивал кинжалом, поэтому я сперва постарался умерить его пыл, чтобы выиграть время. «Все в порядке, дружище! – сказал я. – Мы родственники Мартинеса». И когда он с удивлением на меня уставился, я объяснил: «Ну, не самые близкие, друг мой. Покойный был одним из наших дальних родственников».

«Меня называют Крысой, – представился он. – А до моего настоящего имени никому дела нет».

«Конечно, Крыса, я понял, – ответил я. – Мы были бы тебе очень благодарны, если бы могли получить то, что осталось от Мартинеса, чтобы похоронить его по христианскому обычаю. Его, насколько нам известно, в ереси не обвиняли, так что он имеет право на христианское погребение».

«А откуда вам вообще стало известно, что здесь случилось? – недоверчиво спросил Крыса. – Тут что-то не так!»

«Да нет, все очень просто, – быстро нашелся я. – Мы побывали у алькальда. И нам повезло: у него нашлось для нас несколько минут свободного времени. Ну, мы рассказали ему, что мы родственники Мартинеса. Он не знал в точности, что тут случилось, но разрешил нам забрать его останки для захоронения».

«Не то бы часовой нас сюда ни за что не пропустил бы», – добавил Антонио.

– Это Крысу убедило, – продолжал Орантес, отпивая немного воды из общей кружки. – Он указал нам на лежавшее на полу тело и сказал коротко: «Забирайте!».

– А как все выглядело в камере? – спросил Витус.

– Ужасно! – Орантес даже вздрогнул при воспоминании о ней. – Солома вся сгорела, конечно. Но трупы только обуглились. Чтобы они сгорели, потребовался бы настоящий костер. Оба мертвеца напоминали кучи черного древесного угля. Нуну просто узнать было нельзя. Он лежал перед самой дверью – пытался, наверное, до самого конца своего как-то выбраться из камеры.

– А Мартинес? – спросил Магистр.

– Выглядел не лучше, – отозвался Антонио. – Правда, его никто и не переворачивал. Тело его обгорело не так сильно, как у Нуну, может, еще и потому, что он был не такой жирный. – Он тоже отпил воды из кружки. – Хочешь еще, отец?

– Нет, дай лучше Лупо... Ну, оглядели мы эти два трупа, и я обратился к Крысе: «Не найдется ли у тебя чего-нибудь, в чем мы могли бы увезти останки Мартинеса?»

«Нет, – ответил тот, – ничего подходящего у меня нет».

«Жаль, – сказал я. – Я бы тебя отблагодарил».

«Вот как! – глаза у Крысы сузились. – А что, к примеру, ты имел в виду?»

«Понятия не имею, – прикинулся я дурачком. – Ну, мешок, или ящик какой, или большой короб?»

Он задумался, а потом вдруг спохватился: «Пошли со мной, приятель. У меня, кажется, есть что-то подходящее».

Он вышел из камеры и засеменил по коридору, а мы с Антонио за ним. Вот наконец он остановился перед дверью какой-то камеры, открыл ее и пропустил нас вперед. Должен признаться, для пыточной камеры там все выглядело не так уж страшно: кровать, стул, стол, жаровня и так далее. «Это, наверное, была камера, в которой сидели Витус с Магистром!» – мелькнуло у меня в голове. Пока я размышлял над этим, Крыса принес из угла камеры какую-то сумку, точнее – кожаный заплечный короб.

«Это раньше принадлежало одному из заключенных, – объяснил он с равнодушным видом, – точно так же, как и этот посох. Он валялся в другом месте, но я люблю во всем порядок! Если прилично заплатишь за сумку, забирай заодно и посох».

«Да что в этот короб войдет-то? – фыркнул я для виду. – А ну, дай его сюда!»

Он дал мне короб, и я проверил его содержимое: не пропало ли что? Похоже, все на месте. Со слов Витуса я знал, что этот короб с двойным дном, что в нем спрятана его чудо-книга. «Как бы мне проверить, в сохранности ли она, чтобы Крыса меня ни в чем не заподозрил?» – лихорадочно размышлял я. А потом додумался: начал доставать из короба один предмет за другим, пока он совсем не опустел. Потом взвесил короб в руке и понял, что фолиант должен находиться в потайном отделении.

«Надо же очень вместительный, – сказал я, притворяясь сильно удивленным. – Неплохая вещь!» И побыстрее положил туда все, что достал из нее. Я спросил Крысу, сколько он хочет за эту вещь. Она, мол, мне пригодится, хотя труп в ней и не уместится.

«Один золотой!» – прошипел Крыса, протягивая руку.

«Ты в своем уме! – вскричал я в ужасе. – Скажи, похож я на человека, у которого водятся золотые монеты? Послушай, Крыса, я дам тебе все, что у меня есть, потому что для моего родственника Мартинеса мне ничего не жалко. Вот, держи», – и я отсчитал ему три мелкие серебряные монеты, которые он с жадностью схватил. Так мы заполучили вещи Витуса... А Крыса принес нам потом еще пустой мешок, сообразив, что даже обуглившийся труп в таком коробе не перевезешь...

– Должен сделать вам большой комплимент, дорогой Орантес, – в голосе аббата Гаудека звучала искренняя признательность. – Вы очень бережно обращались с монастырскими деньгами.

– Что?! Вы дали Орантесу деньги, чтобы он выкупил мои вещи, досточтимый отец? Благодарю вас! – глаза Витуса заблестели. Он низко поклонился настоятелю и, опустившись на одно колено, поцеловал его руку.

– Ну, говоря по правде, я дал Орантесу деньги на всякий случай. Я и не рассчитывал, что ему представится возможность выкупить то, что принадлежало тебе.

– А где же все это? Так хочется увидеть свои вещи!

– Время терпит, – успокоил его Магистр. – Пусть сначала Орантес закончит рассказ.

– Нет, это выше моих сил!

– Ну, раз так... – улыбнулся Орантес. – Антонио, отведи парня к телеге и покажи ему, что мы привезли.

Вскоре оба вернулись. Витус так и сиял:

– Все цело! Нет, что за день! Я готов обнять весь свет!

– Это займет слишком много времени, – нарочито сухо заметил Орантес. – Но начать можешь с меня.

Витус крепко прижал его к себе.

– Спасибо!

Близнецов он, улыбаясь, похлопал по плечам.

– Нет, какие же вы молодцы!

– А-а, не стоит благодарности...

– Decet verecundum esse adolescentem, – с признательностью промолвил отец Куллус. – Скромность украшает юношу.

– А дальше что было, дорогой Орантес? – спросил аббат Гаудек.

– Мы вышли из камеры. За мной – Антонио с вещами Витуса в руках. Последним вышел из камеры Крыса. Он долго закрывал ее на ключ, потому что замок заело. Вот так и вышло, что мы добрались почти до самого конца коридора, когда он пошел за нами. Мы с Антонио переглянулись и задали деру, а я еще оглянулся и крикнул ему: