Мой властелин - Браун Вирджиния. Страница 6

Дебора старалась расчесать пальцами спутанные волосы, а главное — сохранить самообладание. Что пользы расстраиваться? Ей понадобится вся ее воля, чтобы выдержать посланное ей судьбой испытание.

Снаружи послышались шаги, Дебора в страхе застыла, но тут же почувствовала облегчение, когда вошла девушка. Дебора ее еще не видела.

Девушка посмотрела на нее и сочувственно улыбнулась.

— Ihka puni tuihu, — произнесла она мягко и еще шире улыбнулась.

В руках она держала миску, из которой шел пар.

— Kuhtsu maru.

Девушка протянула миску Деборе, и в воздухе распространился аппетитный аромат. Дебора с благодарностью взяла ее. Ложки не было. Толстые куски мяса и овощи плавали в густой ароматной подливке. Дебора погрузила пальцы в миску.

Тихое хихиканье заставило ее поднять голову. Глаза девушки светились озорством, она протягивала Деборе плоскую ложку, вырезанную из кости, с деревянной рукояткой. Дебора улыбнулась при виде восхищения, отразившегося на лице девушки, когда она потянулась за ложкой. Она заставляла себя есть не торопясь, не набрасываться на еду, как голодный волк, но это было трудно. Съев половину содержимого миски, она взглянула на наблюдавшую за ней девушку.

— Спасибо!

Девушка стояла на коленях и смотрела на Дебору, склонив голову набок, словно маленькая любопытная пташка. Ее густые блестящие волосы сверкали в мягком свете, на губах играла улыбка.

— Ura.

Когда Дебора озадаченно взглянула на нее, она неуверенно повторила:

— Ura — спасибо.

— Вы говорите по-английски? — спросила Дебора. Девушка ничего не ответила, продолжая смотреть на Дебору.

Видимо, она знала по-английски всего одну две фразы. Наверное, выучила их на фактории. По крайней мере, девушка вела себя приветливо, и, кажется, Дебора ей понравилась. Она кашлянула.

— Wura, — произнесла Дебора, стараясь подражать девушке.

Девушка рассмеялась. Дебора тоже рассмеялась, стараясь понять, что именно она только что сказала.

— Uruu? — попыталась она еще раз, и ее усилия были вознаграждены новым взрывом смеха.

Когда она расправилась с тушеным мясом, девушка забрала у нее миску и дала ей бутыль, наполненную холодной водой. Удовлетворив все свои основные потребности, Дебора рассматривала девушку команчи, раздумывая, смогут ли они общаться. В лагере необходимо иметь союзника, она подумала об этом, вспомнив холодные голубые глаза и еще более холодное лицо.

Дебора улыбнулась, девушка улыбнулась в ответ, явно готовая к тому, чтобы подружиться.

— Дебора, — сказала Дебора, приложив руку к груди. Потом она указала на девушку, вытянув руку, и наклонив голову.

Она улыбнулась, когда девушка прощебетала в ответ:

— Ohayaa. — Девушка приложила руку к груди и повторила: — Ohayaa.

Дебора повторяла это имя до тех пор, пока девушка не осталась довольна. Потом Ohayaa указала пальчиком на клочок неба, видневшийся сквозь дымоход. Жестикулируя, она несколько минут переводила свое имя на английский язык специально для Деборы, указывая на солнце и изображая растение, пока Дебора наконец не воскликнула:

— Подсолнух!

Девушка энергично закивала.

— Подсолнух, — сказала она, радостно улыбаясь Деборе.

Затем наклонилась к ней и прошептала:

— Haitsi.

— Haitsi — что это? — спросила Дебора.

Девушка знаками объяснила, что это значит друг.

— Haitsi. Да, мы друзья.

Подсолнух кивнула, в ней была доброта, тронувшая Дебору.

— Друзья, haa. Друзья.

В этот момент раздался грубый, резкий голос. Обе девушки подняли головы, когда полог вигвама отодвинулся в сторону и появился освещенный солнцем голубоглазый команчи. Вид у него был недовольный.

— Miaru, — произнес он сердито.

Подсолнух испуганно поднялась на ноги.

Они перекинулись несколькими словами. Дебора поняла, что он выговаривает девушке за то, что та вела себя слишком любезно с пленницей. Подсолнух ушла не оглядываясь.

Команчи склонился над Деборой, которая исподтишка разглядывала его, охваченная мрачными предчувствиями.

На нем было слишком мало одежды, и она отвернулась, почувствовав, как запылало лицо.

Дебору пугал устремленный на нее холодный взгляд голубых глаз. Она покраснела, когда команчи стал рассматривать ее тело сквозь порванный корсаж, и невольно прикрыла грудь. Он сжал ее запястье сильными твердыми пальцами.

— Keta.

Она взглянула на него, не понимая, что он хочет сказать. Тогда он изобразил некое подобие улыбки и отпустил ее руку, после чего задернул подог.

Дебора больше не сомневалась в его намерениях.

Глава 4

— Нет!

Дебора попыталась отодвинуться, но Ястреб крепко сжал ее запястья, наслаждаясь прикосновением к ее нежной коже. Гладкой и мягкой, словно масло, скользившей у него под рукой, когда он провел ладонью по ее руке.

Он хорошо понимал мужчину, который отвел ее в амбар, он знал, что нежная красивая женщина, подобная этой, может подвигнуть мужчину на стремительные действия. Пятнистый Пони сказал ему, что нашел ее в амбаре с мужчиной, что они не слышали, как он приблизился, или не поняли, из-за чего поднялась суматоха, потому что занимались любовью.

Понимал Ястреб и то, что эта женщина не станет провоцировать мужчину. Она обладала природным достоинством, которое побудило ее подчиниться мужу.

Типи был уединенным местом, и Ястреб намеревался овладеть этой женщиной, ощутить ее сладость. Он будет с ней нежен, добьется своего.

— Kima habiki, — ласково прошептал он.

Он хотел, чтобы она легла с ним по своей воле.

Он видел, что Дебора напугана, и подумал, что с ней надо было бы говорить на ее родном языке, однако не стал этого делать. Пусть думает, что он команчи. Ястреб вернулся в лагерь отца, чтобы остаться здесь навсегда. Он слишком долго жил среди лжи в мире белых людей, — в мире, который он пытался сделать своим. Там он никогда не чувствовал себя уютно. Его оскорбляли, обливали грязью, и он хватался за оружие, чтобы мстить.

Может быть, здесь, в лагере отца, он найдет покой, в котором ему было отказано в мире матери. Он уже так долго ходил по зыбкой границе между ними, что это стало для него привычным.

Год, который он провел, в поездках на вспомогательном экспрессе, выработал у него инстинкт выживания и сделал знатоком оружия. Он не жалел о приобретенном опыте, хотя у него осталось множество шрамов и появилось уважение к апачам и команчам. Именно это и заставило его отправиться на поиски отца, чтобы остаться с ним навсегда.

Он больше не желает жить в двух мирах. Никогда. Он знаками объяснится с этой испуганной женщиной, а не словами.

Взгляд Ястреба остановился на двух холмах ее груди. Они были теплыми и розовыми с синими прожилками. Маленькие соски затвердели и превратились в упругие почки, когда он их коснулся, и на губах Ястреба заиграла легкая улыбка.

— Нет, — снова прошептала она, когда команчи положил ладонь на ее упругую грудь. Надо преодолеть ее сопротивление, и она захочет его так же сильно, как он ее.

— Kima, — повторил он, побуждая ее, опуститься на соломенный тюфяк.

Она яростно боролась с ним — Ястреб не ожидал, что в такой хрупкой женщине может быть столько силы. К счастью, длинные юбки сковывали ее движения, и ему удалось уложить ее на бок и прижать к своим бедрам. Однако она продолжала сопротивляться.

Ястреб ловким движением положил ногу за ее лодыжку и резко дернул. Дебора тут же откинулась назад, и он использовал весь свой вес, чтобы удержать ее на полу. Его движение нисколько не умерило ее боевого настроя; она забилась еще яростнее и сильнее, когда он лег на нее. Снова начала лягаться, юбки разметались вокруг ее бедер. Тяжело дыша от усилий, ей удалось ударить его по внутренней части бедра, и в этот раз он взвыл от боли.

— Puaru… — резко забормотал он, но не закончил, потому что ей удалось освободить одну руку.

Рука освободилась и тут же нанесла ему стремительный удар по щеке. Удар был такой сильный, что его голова откинулась назад, и он снова схватил ее руку стальной хваткой. Он задрал ее руки вверх и прижал ее к полу.