Рыжий рыцарь - Белянин Андрей Олегович. Страница 21
– Мы выезжаем, – сказал Валет.
– Щур проверил этот мир?
– В меру его возможностей. Кажется, там есть все необходимые условия.
– Ты знаешь, как много зависит от успеха первой Охоты.
– Да, мама. Не волнуйся, я скоро вернусь. Мне бы очень хотелось поделиться с тобой некоторыми соображениями по поводу нашего «умершего» врага.
– У тебя есть сведения о Нэде Гамильтоне?! Он жив?
– Надеюсь, что к вечеру смогу высказаться об этом с большей определенностью.
Жители маленькой фермы на юге Техаса погибли прежде, чем успели осознать происходящее. Небо внезапно заволокло тучами, по мирно работающим людям ударили струи дождя. Потом была резкая вспышка света, словно яркий сгусток космической энергии вырвался из распоротого горизонта. Черные всадники ринулись в этот проход, сея смерть. В живых не оставляли никого. (Замок жил магией и грабежом, ибо даже самое черное волшебство не могло постоянно давать жителям такие простые продукты, как хлеб и мясо. Все нуждается в восполнении ресурсов.) Когда резня была закончена, ферму предали огню. Языки пламени бросали оранжевые блики на белые доспехи одинокого всадника, всегда держащегося чуть в стороне. Валет не хотел пачкать кровью начищенные подковы своего коня…
– Еще один…
– А разве в гробах хоронят по двое?
– А леший знает этих древних египтян! Я уже ничему не удивляюсь, с них станется… Может, он там с женой покоился? – Илона на цыпочках пошла к саркофагу, делая рыцарю знак идти следом. Нэд взялся за копье, подцепил наконечником край крышки и, упираясь ногами, начал поднимать ее над золотым гробом. В образовавшейся щели блеснули два испуганных глаза. Илона, взвизгнув, повисла на шее сэра Гамильтона-младшего, рука рыцаря дрогнула, и крышка хлопнулась на место, гулко стукнув по макушке того, кто там лежал.
– Ты… ты… ну, в смысле… ты успел ее рассмотреть?
– Кого ее?
– Господи, ну эту ужасную голову!
– Да, – вежливо улыбнулся Нэд, – это была голова вашего друга, сэра Люстрицкого.
– Только голова?! Ой, мамочки-и… – начала скулеж Илона.
– Нет, я думаю, он весь там. Видимо, в начале схватки он бросился в угол, собираясь, несомненно, вооружиться какой-нибудь статуэткой потяжелее и вступить в бой. Но ему не повезло, он оступился, упал, совершенно случайно свалившись в гроб и…
– Совершенно случайно прикрылся крышкой! – с рычанием прозрела Илона, замолотив кулачками по саркофагу. – А ну, открывай, трус несчастный!
– Вы полагаете, что благородный сэр Люстрицкий просто струсил?! – искренне возмутился рыжий рыцарь.
– О милый Нэд, я вам так благодарен.
– Да вы что, оба надо мною издеваетесь?! А ну, подвинься, модный Терминатор, а ты, шпрот несчастный, вылезай из этой консервной банки!
Общими усилиями помятый Валерий был извлечен наружу.
– Все, хватит глупых фильмов ужасов, лично я пошла домой. Бред, лошадка с хвостиком, ты со мной или с мальчиками постоишь?
Флегматичный конь соизволил поднять на нее глаза, секунду поразмыслил и решительно шагнул в сторону Илоны, встав у нее за спиной. Переглянувшись, молодые люди только пожали плечами, занимая позиции по обе стороны суровой предводительницы. Вопрос выбора пути не стоял, идти можно было лишь туда, куда улизнул так и не поевший жрец Анубиса. Благо, что строили в те времена монументально и надежно, рыцарь здесь мог бы даже сидеть в седле, растопырив руки и не пригибая головы. Стены прохода освещались… электрическими лампами, на что сразу обратила внимание счастливая Илона.
– Ребята! Вы только посмотрите – это же цивилизация! Настоящие лампы, провода, рубильники, электричество! Не какие-нибудь вонючие факелы. За мной, и я выведу вас в люди!
За первым же поворотом их встретил труп. Собственно, и не труп даже, а белый, словно обсосанный, скелет, сидящий в углу. Рыжий рыцарь остановился и мягко коснулся пальцами черепа.
– Фу, ну руками-то зачем его трогать?! Мало тут всяких микробов нерусских ползает.
– Здесь что-то не так.
– Что именно?
– На нем нет пыли.
– Тоже мне Шерлок Холмс! – презрительно фыркнула Илона. – Так пыли и во всем коридоре нет, здесь же наверняка все протирают. Вон лампочки какие чистые.
– Но… милочка, не хочешь же ты сказать, что в процессе уборки технический персонал вытирает пыль и со скелета?! – попытался вступиться за друга Валера.
– Запросто! Судя по проходу, мы находимся в каком-то музее. Не исключено, что это одна из египетских пирамид, открытая для посещения туристов. А скелет пластмассовый, его в угол для интерьера сунули, и не морочьте мне голову кошмарными подозрениями! Вы что, не видите, как я нервничаю?!
– Нам нужно сделать привал и объясниться! – твердо заявил Нэд Гамильтон. – Друзья мои, мне бы не хотелось служить глашатаем дурных известий, но боюсь, что положение наше очень опасное и кроме храбрости нам нужна еще и мудрость.
– Ненавижу, когда со мной говорят таким менторским тоном! Прямо диктор с телевидения, читающий лекцию о вреде курения в женской колонии строгого режима.
– Вы считаете, что я впал в гордыню?
– О Боже… да, что-то вроде того. Нэд, ну давай короче и по существу.
– Хорошо, я буду стараться смирить свой пыл, – честно поклонился рыжий крестоносец. – Но нельзя молчать и отрицать то, что явлено взорам нашим. Злой рок заставил нас драться против могучих сил Тьмы. Он насылал по наши души вампиров и оборотней. Он забросил нас в обитель мертвых, и воскресший жрец Анубиса наверняка вернется за нашими головами. Такое не может быть случайностью… Как рыцарь Святого Креста, я хочу, чтобы каждый из нас задумался и сказал – какой страшный грех он совершил, чтобы Господь послал нам столь суровое искупление!
– Нет… ну, какого… вроде бы ничего так уж сверхгрешного… – крепко призадумалась Илона.
Валера тоже пытался что-то припомнить, опустив глаза и шевеля губами. Некоторое время все трое молчали.
– Слушай, если я… матом иногда ругаюсь, это считается?
– Любая брань не угодна слуху Господа, – ответил Нэд. – А матом – это как?
– В смысле? – не поняла Илона.
– Ну вы упоминаете имя нечистого, да?
– Хм… я бы не сказала.
– Тогда не страшно. Самыми ужасными богохульствами считаются прилюдно произнесенные имена Сатанаила и его демонов. Да простит меня Бог, это я для примера.
– А-а-а… Тогда что, тогда я – чиста, в натуре! Курить бросила, с предками не скандалю, уроки давно не прогуливала, – заметно повеселела леди Щербатова. – Значит, все дело в Валерке, это он виноват.
– Нэд… Илона… я не хотел! Оно само… это случайно получилось. Я правда не хотел! – покаянно завопил Люстрицкий под неумолимыми взглядами друзей. – У меня была тяжелая неделя, а он… он… он сам виноват!
– Благородный сэр, вам лучше сказать нам всю правду.
– Я… скажу. Законник наш, Николай Васильевич, категорически отказывался ставить мне зачет, все чего-то требовал, намекал. Я и так, и эдак, и с цветами, и с конфетами – ничего его не берет. Вкатал мне такое задание… а отвечать через два дня. Да мне столько за неделю не выучить!
– Ты его придушил? – с надеждой перебила Илона.
– О нет! – ужаснулся Валера. – Я его… я решил его немного отвлечь. В общем, написал фломастером в институтском туалете: «Пожилой гей-мазохист ищет активного друга. Адрес, телефон, визиты круглосуточно».
Нэд ничего не понял, а Илона так и рухнула, сползая по стене от гомерического хохота.
– Ну – и… ничего смешного! Просто последующие две недели ему было уже не до меня. Говорят, он не успевал этих активных за дверь выставлять и телефон оборвал в доме… Все. Это очень большой грех? Если что, я готов принести свои извинения.
– Сэр Люстрицкий, – Илона кое-как объяснила рыцарю, в чем соль, – вы, несомненно, грешны! И грех ваш очень тяжкий – вы оболгали пожилого заслуженного человека, учителя и наставника. Из-за вас о нем могло сложиться дурное мнение. В Библии сказано…