Рыжий рыцарь - Белянин Андрей Олегович. Страница 89

В общем, Щура в очередной раз выпороли. В глубине души он был счастлив, что так легко отделался. Карлик отдавал себе отчет во всем происходящем и прекрасно помнил, как умирали предыдущие дворцовые маги за гораздо меньшие провинности. Во время экзекуции он, естественно, орал, но орал в меру, без оскорблений, обвинений и заверений в собственной правоте. Никаких там «сатрапов, палачей, деспотов», равно как и «не виновен», «больше не буду», «уже исправился». Предпочтение отдавалось глухим стонам, тихому скулежу и причитаниям по поводу «подлого Нэда Гамильтона». Королева потребовала непременного наказания только за то, что карлик не сумел вразумительно объяснить, почему он не убил рыжего рыцаря. Щур придумал несколько красивых версий, но ни одна из них не выдерживала хоть сколько-нибудь серьезной критики. Валет честно предупреждал о возможных последствиях, и дворцовый маг вынужденно признал весомость советов молодого господина. Королева тоже отлично понимала, что карлик не воин и закаленному в сражениях крестоносцу противником никак не является, но тем не менее использовала подвернувшийся повод.

Щура отнесли к нему в башню. Подразумевалось, что после таких тяжких побоев человек не в состоянии двигаться на собственных ногах. Но шкура у карлика давно стала дубленой, и, оставшись один, он, кряхтя, встал, достал нужную баночку с мазью, натерся и уже через час чувствовал себя почти здоровым. Однако для оставшихся за дверями стражников периодически стонал, демонстрируя ужасные муки. Дворцовый маг придирчиво и кропотливо осматривал свое разнокалиберное имущество, столько дней остававшееся бесхозным. Даже на первый взгляд было ясно, что здесь здорово похозяйничал кронпринц. Книги валялись не на своих местах, рукописи и свитки перемешаны как попало, коробочки, баночки, шкатулки, пакетики – открыты, перевернуты, переставлены. Особенных пропаж не обнаружено, разве что перстень. Простой магический перстенек с бериллом, дающий направленный луч синего цвета. Обычно использовался для лечения опухолей и тайного освещения, идеальное средство для лекаря и вора. Интересно, для каких целей он понадобился Валету? Щур не любил строить догадки, предпочитая разбираться с проблемами по мере их возникновения. «Песни Мальдорора» лежали на прежнем месте, хотя закладка исчезла. Никакой нужды в этой книге уже не было. Королева пыталась сыграть в старую Игру, но привести ее к новому результату. Были выбраны герои, розданы роли и щепетильно подобран главный персонаж – вот и вся загадка Нэда Гамильтона. Кто же знал, что у Игры есть свое мнение на этот счет. Но заняться срочной уборкой дворцовому магу не дали – раздался повелительный стук в дверь. Карлик с нарочитым стоном бросился отодвигать засовы.

Нэд Гамильтон так и остался сидеть на балконе. На свежем воздухе он быстро пришел в себя. Илона, сбегав на кухню за водой, обнаружила его уже встающим после обморока. Не найдя подходящих слов для покаяния и примирения, она не придумала ничего умнее, как выплеснуть воду за перила и торжественно прошествовать в спальню. Там она, не раздеваясь, бухнулась на кровать и долго рыдала, обняв большую подушку. В конце концов жертва разделенной любви так и уснула в слезах. Рыжий рыцарь долго стоял, вперясь взглядом в одному ему различимую точку на горизонте, а мысли его были кристально чистыми. Как можно скорее уехать отсюда и никогда не возвращаться. Найти своего короля Ричарда, вновь вступить в войско, а там сложить голову в боях с язычниками, потому что жизнь теперь не имеет смысла. Ему еще раз ясно показали, какая глубокая пропасть разделяет их с Илоной. Речь шла всего-то об одном поцелуе, а в какой скандал все это вылилось.

Первым встал Николай Степанович, который очень удивился, обнаружив одиноко торчащего на балконе крестоносца. Вдвоем они аккуратно перенесли крепко спящую Дашу в залу на диван и уселись на кухне. Поговорив как мужчина с мужчиной, папа Илоны воспринял исповедь Нэда близко к сердцу, посетовал на отсутствие достаточного времени для воспитания дочери и даже поблагодарил за отказ целоваться без родительского благословения. Рыжему рыцарю стало чуть легче, он понял, что папа целиком на его стороне. Впрочем, на планы возвращения в Англию это ничуть не повлияло. Галина Сергеевна поднялась попозже и вскоре присоединилась к мужчинам на кухне. Узнав от супруга причину душевной печали сэра Гамильтона-младшего, по-матерински поцеловала его в лоб, говоря, что таких порядочных молодых людей в России уже нет. Нэд подумал про себя, а что, собственно, такого очень уж особенного в его поступке, но, вспоминая слова Илоны «у нас везде – бардак!», не стал уточнять детали. После завтрака родители ушли, крестоносец остался на кухне один, терпеливо дожидаясь подъема остальных. Даша проснулась первой, позвонила домой и, едва не плача, ушла: Ирина Юрьевна требовала немедленного возвращения дочери. Вторым поднялся Валера, долго пропадал в ванной, вышел практически без ничего, задрапированный ниже пояса небольшим полотенцем, что создавало эффект юбки с разрезом. Расчесав на пробор мокрые волосы, он, так и не одеваясь, прошел к Нэду на кухню, потребовав свой кофе. Разговор не клеился. Люстрицкий с недосыпа готов был всех упрекать и жаловался на все подряд. Сэр Гамильтон больше молчал, погруженный в свои мысли, а в случае очень уж навязчивых требований ответить был предельно лаконичен: «да, нет, не знаю, подите к черту!» В обед встала Илона, тоже мрачнее грозовой тучи. Из ванной вышла посвежевшей, но от маминого супа отказалась, ограничившись чаем и бутербродами. Разговаривала ровно, никого не задевая, так, словно ждала чего-то. Убрав со стола, все сразу поняли, что настало время для серьезного разбирательства.

– Леди Илона, я хотел бы повторить свою просьбу о возвращении домой. Мне действительно нужно вернуться в Англию.

– О, милый Нэд… ты разбиваешь мое сердце! Зачем тебе куда-то уезжать? Разве тебе с нами плохо? Вредных врагов мы победили. Всех плохих – наказали, сейчас самое время для дружбы и любви!

– Увы, сэр Люстрицкий, – медленно покачал головой рыжий крестоносец. – Кое в чем вы, безусловно, правы. Черные рыцари ушли, коварный карлик Щур исчез вместе с ними, вероломный Аршубанапул повержен, от летающих вампиров-убийц мы избавились, что же теперь? Теперь я могу быть спокоен за ваши жизни, а значит, я больше не нужен здесь.

– Но это глупо! Что значит – не нужен? Вы всегда нужны нам! Дорогуша, скажи ему!

– Когда отправляешься? – глухо произнесла Илона.

Валерка аж подпрыгнул от таких слов, но молодой рыцарь даже обрадовался, ему хотелось побыстрее все решить и покончить наконец с этой невыносимой болью.

– Я спущусь вниз и оседлаю Бреда. Мы будем готовы через десять минут.

– Годится.

– Господи, что вы такое говорите?! Если все это из-за меня, то я не буду вам мешать. Я все понимаю и люблю вас обоих! Илоночка, поверь, ваше счастье для меня… – Люстрицкий всплеснул руками, подыскивая наиболее подходящую метафору, но его соседка хлопнула кулаком по столу так, что цветы на подоконнике испуганно пригнулись:

– Не смей называть меня Илоночкой!!! И не лезь не в свое дело! Он хочет уйти? Пусть уходит! Лично я его задерживать не буду. Захочет остаться – сам скажет. Может, у него дела? Дележ наследства… Опоздает – получит утешительный приз в виде памятной дверной ручки! Может, ему на войну надо, славу стяжать?! Может, его макитра… тьфу! леди Роксолана заждалась до похудения? Пусть едет!

– Но…

– А ты вообще чего здесь расселся?! – Илона отодвинулась вместе с табуреткой и словно впервые увидела, во что, собственно, одет ее друг с детского сада. – Да ты же голый! Блин, ну совсем стыд потерял… Здесь что, студия эротических фильмов? Новый сериал «Голубые годы короля Ричарда»? А ну, марш одеваться, стриптизер паршивый!

– Я… я попросил бы! – попробовал повозникать сэр Люстрицкий, но Илона уже тянулась за мухобойкой:

– В последний раз, только для тебя, повторяю стихами великого русского поэта Валерия Брюсова: «О, прикрой свои бледные ноги!»