Мятежные сердца - Браун Вирджиния. Страница 65

Лицо девушки осветила неподдельная улыбка. Миссис Линделл сжала дочь в объятиях и снова заплакала, дыша прямо ей в шею, непрестанно при этом повторяя, что думала, будто уже никогда не увидит свою девочку. Отец суетился около, словно пчела вокруг цветка, время от времени вставляя слово.

– Моя бедная девочка, бедная девочка… – всхлипывала Алисия Линделл, а Джон Линделл, откашлявшись, попытался ее успокоить. Так продолжалось несколько раз. В конце концов «бедную девочку» сменило «все уже позади».

– Я так рада снова видеть всех вас! – наконец сказала Анжела и поняла, что это действительно так. Если ей нельзя быть с Китом, то пусть ее окружают любящие родители. Осторожно освободившись от объятий матери, девушка, отступив на несколько шагов, встала рядом с Эмили, включив тем самым ее в круг встречающих. – Мы обе рады вернуться, – намеренно сделав ударение на первом слоге, заявила она.

Начал моросить мелкий дождичек, и миссис Линделл поспешила к ожидающему их экипажу, чтобы поторопить с погрузкой багажа. Через несколько минут коляска Линделлов покинула порт.

Анжела, почти не обращая внимания на болтовню матери о друзьях и знакомых, которые сойдут с ума при известии о ее возвращении, уставилась в окно. Струйки воды стекали по стеклу и фамильным гербам на дверцах кареты. Они проехали резиденцию мэра Лондона, затем проследовали вниз по Кэннон-стрит мимо собора Святого Павла, потом миновали перекресток Блэкфайер-роуд и Фаррингтон.

Сент-Джеймс и Пикадилли давно остались позади, и вот экипаж торжественно въехал в фешенебельный район Мейфейр, где десять лет назад Джон Линделл построил свой роскошный особняк.

Когда, наконец, показалась их улица, старый мужчина нарушил молчание:

– С тех пор, как ты покинула нас, Анжела, мои дела стали идти еще лучше.

Переведя глаза на отца, блондинка пробормотала:

– Как хорошо, папа…

– Да, да, именно так. Не далее как месяц назад меня свели с очень интересным человеком, ну, может, не с самим этим человеком, а с одним его поверенным, который сделал мне весьма заманчивое предложение. Из всех деловых людей Лондона он выбрал меня.

Девушке с трудом удалось изобразить на своем лице заинтересованность:

– Уверена, этот человек сделал наилучший выбор.

– Мне тоже хочется так думать, – не скрывая торжествующей улыбки, мистер Линделл выпрямился на сиденье. – Сотрудничать локоть к локтю с самим Чарльзом Шериданом не каждому под силу. Такая удача редко кому выпадает.

Нахмурившись, Анжела попыталась вспомнить, где ей уже доводилось слышать это имя?

– Чарльз Шеридан? Почему это имя мне так знакомо?

– Потому, – улыбка отца стала еще шире, – что он герцог Тремейнский. Представь себе, нас пригласили на вечеринку в его дом. Мы будем в одной компании с аристократами, как тебе это нравится, а?1

Алисия Линделл встрепенулась и, задыхаясь от волнения, произнесла:

– Представить себе не могу, что мне там говорить и во что я должна быть одета! О… как хорошо, Анжела, что ты вовремя вернулась домой целой и невредимой после столь опасного путешествия! – ее большие голубые глаза немного сузились. Она с любопытством оглядела сидящую рядом дочь. – Чтобы не возникало лишних вопросов, тебе обо всем нужно рассказать в газете. Отец настроен весьма решительно насчет этого, у него имеются связи со многими издательствами, так что мы не будем говорить об этом еще раз.

Девушка удивленно посмотрела на мать. Миссис Линделл раскрыла веер и принялась обмахивать им свое пухлое лицо, причем делала это настолько быстро, что тот с бешеной скоростью начал мелькать перед глазами дочери. Итак, ее пленение пиратами необходимо объяснить, для чего в газету надо дать статью. Имя Кита Сейбра не должно упоминаться вместе с ее, потому что такого рода информация губительно скажется на карьере отца и светской жизни матери. Анжела проглотила резкий ответ и перевела взгляд на омытые дождем улицы. Ничего большего от своих родителей она и не ожидала, так было всегда, и, наверное, так будет вечно. Вообще-то девушка чувствовала, что очень несправедлива к ним. Родители любили ее и старались защитить от любой опасности, однако требовали, чтобы их дочь подчинялась общепринятым правилам общества, а не своим собственным. По крайней мере, Анжела знала, что от нее требуется, как понимала и то, что старики хотят оградить ее от жестоких сплетен. Родителям, очевидно, даже не приходило в голову, что их дочь может желать чего-нибудь еще.

Интересно, будет ли мать стремиться узнать правду о ее двухмесячном отсутствии, упадет ли в обморок, узнав, что дочь влюбилась в пирата? Или то, что она скучает по нему и надеется, что тот вспомнит о ней? Почему-то Анжела была в полной уверенности, что мать не станет задавать таких вопросов…

Солнечные лучи, проникающие в комнату через огромные окна, осветили лицо вошедшей девушки. Отец, оторвавшись от газеты, поприветствовал ее:

– Ты сверкаешь, как алмаз, моя дорогая! – улыбаясь, произнес он, когда дочь усаживалась за стол. – Как мы скучали по тебе…

В ответ Анжела улыбнулась. Хороший сон восстановил ее силы, вернул бодрое расположение духа, и она снова почувствовала себя уютно в таком добром домашнем кругу.

– Спасибо, папа, – блондинка развернула белоснежную салфетку и положила ее на колени.

Появился слуга с подносом, на котором стояла серебряная посуда. Джон Линделл вернулся к чтению газеты, но после того, как дочь спросила его о значительных событиях, произошедших в мире, пока она находилась в плену у пиратов, вновь поднял голову.

– Как обычно, Наполеон повергает в хаос половину Европы. Не могу понять, зачем парламент заключил с ним договор? Ведь всем ясно, что он немедленно разорвет соглашение, когда захочет. Хм, у него везде шпионы, причем все о них знают, но продолжают принимать у себя. Это нелепо и смешно!

Удивившись, Анжела сказала:

– Если их принимают, то, конечно, не без тайны и выгоды для себя, папа.

– Ха, кое-кто однажды позволил сбежать красивой женщине, имеющей на руках важную информацию. В результате этого половина нашего флота была поставлена под угрозу. Глупость, глупость чистой воды!

– Прекрасная шпионка? Я сгораю от нетерпения. О чем ты говоришь?

– Об этой француженке, ла Дьяболик. «Дьяволик» – более подходящее для нее имя. Говорят, она на редкость красива: волосы цвета воронова крыла, голубые глаза и кожа цвета девонширских сливок. Если она смертна, то ей где-то около сорока, хотя мужчины продолжают падать к ее ногам, как ласточки в бурю, – Линделл наклонился вперед и гневно потряс газетой. – Говорят, ее принимал сам Питт, а это означает, что секреты страны больше не будут в безопасности.

– Но ты же знаешь, что это всего лишь слухи. Только некоторые из них верны, в остальных же вымысел давно вытеснил правду. Может, эта ла Дьяболик только просила об аудиенции с премьер-министром, а из этой мухи газетчики раздули слона.

– По-моему, слухи верны, – недовольно пробормотал отец. – Но я твердо придерживаюсь мнения, что ее, при первой же возможности, нужно погрузить на ближайший корабль и отправить через Пролив. Эта женщина повсюду сует свой нос. Ее можно встретить на вечеринках, королевских приемах – принц растаял, как мороженое, приударив за ней и наболтав ей кучу всякой чепухи. Но чего можно ожидать от наследника, женившегося на миссис Фитцжерберт? Боже мой, в какой неразберихе живет страна! Вот почему я так радуюсь знакомству и сотрудничеству с герцогом. У него есть редкостная интуиция и деловая хватка.

– Герцог?

– Тремейнский. Я же говорил тебе. Чарльз Шеридан. Он хорошо разбирается не только в торговле, но и в политике. Некоторые из его мыслей мне очень нравятся.

Не желая слушать о дрязгах в правительстве, Анжела поинтересовалась, присоединится ли к ним мать?

– Увы, нет. У нее обычный приступ мигрени, и она уже приняла порошки, – немного помолчав, отец добавил: – Думаю, это у нее от радости, что ты вернулась. Мы очень волновались. – Мужчина сделал еще одну паузу. – Когда капитан «Испытания» сказал нам, что тебя захватили пираты… – Мистер Линделл не докончил предложения, и девушка вся напряглась.