Выбор свободы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 11

— И не собиралась, — тотчас отказалась ее наставница, — я их сразу предупредила, что ты рассердишься.

Веся подозрительно глянула на травницу, но так ничего и не сказала, не желая навредить Ольсену, продолжавшему упорно ухаживать за возлюбленной. Его настойчивость начала понемногу приносить плоды, Кастина больше не смотрела на старого мельника с холодным равнодушием и все чаще позволяла ему садиться за свой стол и провожать себя до лестницы.

— Значит, так, дед, — определила наконец меру его наказания Веся, точно зная, что на самом деле делает прадеду подарок, — ты сегодня тоже отдыхаешь вместе с правнуками.

— Но, кошка! — неожиданно взбунтовался старик. — Это невозможно! У нас варится новое зелье… и мы собираемся закладывать последние ингредиенты.

— А вот я, пожалуй, с удовольствием посижу возле выздоравливающего… или погуляю вместе с вами… — задумчиво произнесла вдруг Кастина, — а то так и не увижу… какая тут весна.

После ее слов Ольсен вдруг притих и словно съежился, начал с несчастным видом вытирать салфеткой чистые пальцы и тяжело вздыхать.

— Ну и замечательно, — словно не замечая его огорчения, довольно проговорила куница, — значит, решено, идем гулять.

И спокойно подлила ястребу наваристого супа.

Феодорис появился, когда Веся с наслаждением доедала третий пирожок с земляничным вареньем, невозмутимо поглядывая на опустевшие столы, за которыми остались только они пятеро. Однако девушка даже вида не подала, что она нарочно отправила Шая к верховному магистру с запиской, когда ходила на кухню сполоснуть руки.

— Веся, я тоже виноват, — сразу же приступил к делу магистр и сел к столу, — решил уважить просьбу твоего жениха.

— Я тебя прощаю, — благодушно объявила она, и Феодорис вздохнул с неподдельным облегчением, хотя он и был уверен в благоразумии целительницы, но смотреть в ее укоризненные фиалковые глаза особого желанья не испытывал. — Но хочу напомнить об одном обещании.

— О каком?

— Помнится, ты обещал мне показать дальнюю часть дома?

— Стало быть, остальных ты не прощаешь? — с живым интересом смотрел на целительницу верховный магистр.

— Десту нужен отдых… и я не оставлю его без присмотра. Терсия тоже не против немного перевести дух… а Ансу с дедом будет обидно, если мы не возьмем их с собой… когда ещё удастся там погулять, — невозмутимо ответила куница, и в ее глазах проскользнуло лукавство, хотя Берест мог бы поклясться, что каждое слово, произнесенное его невестой, — истинная правда.

И это было невыразимо приятно, как и всё сказанное ею.

— Солнышко… — взяв руку куницы, ястреб благодарно прижал к губам пахнущую сдобой ладошку, раньше он и не мечтал, чтобы девушка, которую он назовёт невестой, была не просто красива, а ещё и рассудительна и справедлива.

— Хорошо, покажем, — невозмутимо кивнул Феодорис, — только не я, а Саргенс… сейчас его позову. А почему не показал раньше… могу теперь объяснить. Мы никому из новичков не показываем те помещения, пока они сами не заинтересуются.

— А что там? — насторожился Ансерт. — Я и не знал.

— Наказанные там, — хмуро пояснил Ольсен, вовсю ругавший себя за недогадливость.

Мог бы и сам сообразить, что не станет хитрая куница по пустяковому поводу отрывать их от интересных дел. А раз тянет ее туда, значит, нужно готовиться к чему-то необычному, и слова племянника это подтверждают. Ну и вот зачем он тогда с ней спорил, если девчонка вовсю старается помочь ему заслужить прощение Кастины?!

— Вот как? — нахмурился и Берест. — И много их?

— Сами увидите, — отдавая Хлопу записку, отмахнулся Феодорис. — Ещё какие-нибудь вопросы ко мне будут?

— Да, будут, — не стала отказываться Веся. — Саргенс сказал, что сделал для меня обручальный браслет, но положил в сокровищницу. Я хочу отдать его Ардесту… и пусть лежит там себе дальше.

— А как же твое обучение? — В голосе магистра Дикий Ястреб расслышал хорошо спрятанное лукавство, признак тонкой, мастерски состроенной лжи.

— Ну, вот ты и отвечай честно, повлияет ли на мое обучение, если мы с Дестом переселимся на третий этаж?!

— Повлияет… — помолчав нестерпимо долгую минуту, хмуро сообщил магистр, — мне пришлось пообещать Илстрему… сразу же послать ему весточку, как только ты отдашь Ардесту свой браслет. Князь желает устроить сыну пышную свадьбу, и обязательно в Сером гнезде.

— Тьма, — сердито фыркнула Кастина, — тогда ведь и мне придется ехать!

— Всем нам, — осторожно поправил ее Ольсен, — без нашей с Ансом помощи им придется несладко. Неплохо бы и Ранза с братьями позвать… иначе они обидятся.

— Дест?! — подняла на жениха глаза куница, разглядела его огорченно поджатые губы и расстроенно вздохнула. — Придется придумать какой-то хитрый способ… избежать этого праздника.

— Добрый день! — Саргенс стремительно ворвался в столовую на своем шестилапом коте. — Неужели все захотели туда идти?

— Да, — твердо ответил за всех Берест.

— Вызывайте слуг, до дверей доедем. — Чародей не проявил ни малейшего удивления или недовольства, и княжич раздосадованно нахмурился.

Понятно, почему Весю так волнует судьба наказанных, она ведь несколько лет считала себя преступницей. Но неимоверно совестно за себя… ну вот почему он сразу забыл и про ее страхи, и про тех, кому выпала участь пленников?! Вполне заслуженно досталась, как он сейчас понимает… однако от этого ничуть не легче.

Дест подхватил невесту на руки и сел на небольшого призрачного тэрха необычного синеватого оттенка, сразу обхватившего их дополнительной парой мягких лап.

Кастина устроилась на своей зеленовато-серебристой мышке размером с овцу, а Ольсен на черном медведе, носившем на спине подозрительно широкое седло. Секунду помедлив, прадед позвал к себе Ансерта, фантом которого занимался в алхимической лаборатории перетиранием трав и корешков, и маленький отряд вихрем понесся по галереям и залам цитадели.

— Тут потайная дверь, — объявил Саргенс, отпустив своего фантома, — но прежде чем войти, я накину на всех вас полог невидимости и молчания. Не стоит тревожить жителей этого места… позже поймете почему.

Берест немедленно обнял свое счастье за талию: раз их никто не увидит, можно позволить себе такую вольность. После последних слов куницы в его сердце цвело дивным цветом незнакомое прежде счастье. Княжич и раньше верил в любовь невесты, а ее решительные слова о намерении отдать ему свой браслет и переехать в семейные покои словно сняли с души последний камень, замешанный из застарелой обиды и боли, много лет мешавший жить свободно и открыто и дышать полной грудью. Отныне Ардест больше не опасался ни подозрительных взглядов, ни чужих домыслов, ни едких вопросов, откуда он взялся и почему столько лет изучал где-то древние книги, вместо того чтоб помогать братьям защищать земли клана от врагов.

Отныне всё это — пыль под ногами, не достойная ни его внимания, ни ответов, и пусть никто даже не пытается влезать в их с Весеникой жизнь с намеками или наставлениями. И его солнышко снова права… пышная свадьба в Сером гнезде им без надобности. Да и не ко времени сейчас такие торжества, и он сам объяснит это отцу. А вот праздник для ближайших родичей, братьев и соратников попозже устроит, однако будут на нем лишь те, кто искренне порадуется их с Весей счастью.

Глава шестая

За медленно ушедшей в сторону дверью оказался просторный дворик, залитый весенним солнышком. Хотелось остановиться на пороге, осмотреться повнимательнее, но Саргенс никому не дал постоять, торопясь запереть потайной выход.

— А теперь смотрите, сколько хотите, — буркнул чародей, едва дверь, выглядевшая с этой стороны как часть стены, встала на место, — только не расходитесь далеко и не попадайте никому под ноги.

Но новички и сами уже смотрели во все глаза и не верили тому, что видят.

Никакой тюрьмы не было. И никаких решеток, оград или стражников. Хотя Веся давно уже поняла: никаких охранников чародеям, умеющим создавать быстрых и ловких фантомов, и не нужно. Просто посади где-нибудь на башне глазастого осьминога, и можешь не вспоминать про преступивших закон одаренных.