Выбор свободы - Чиркова Вера Андреевна. Страница 5

— Ну, и чего тогда ты тут стоишь? — распахнув дверь, мрачно уставился на внука Ольсен. — Неужели вообразил, будто дед разом поглупел и ничего не смыслит в ухаживании за женщинами? Всё я понимаю! И точно знаю… ей намного легче будет, если она почувствует мою поддержку. А Кася гордая… и тогда своей гордостью меня в заблужденье ввела… и теперь не хочет поверить! А ведь я только потому и согласился помогать вашему отцу… каюсь, неправ был, но очень хотел иметь возможность всё про нее разузнать! Ну а когда выяснил, что Радмир ей молочный брат… сам себя судил. И признал недостойным появляться ей на глаза. Потому и ногу выращивать не хотел… зачем мне ноги, если в моей жизни нет ее? Да если бы я к тому времени к вам не привязался, то давно уже прыгнул под мельничное колесо… но не мог тебя бросить. А теперь иди… спи.

— Постой, дед, — крепко ухватился за дверь ястреб, не давая ее закрыть, — пригласи меня на несколько минут… посмотреть, как ты устроился!

— А вот врать с твоим даром не положено! — упрекнул Ольсен, нехотя пропуская внука в комнату.

— Так ведь это не ложь, — довольно усмехнулся ястреб точности, с какой прадед попал в предугаданную ловушку, — а военная хитрость. Мне с тобой посоветоваться нужно… а заодно я могу выдать маленький секрет… Веся не рассердится.

— Вообще-то ты мне должен за эту Весю сундуками серебро да злато таскать, — едко прищурился дед, — если бы я не вмешался, сейчас тут Ранзел хлопал бы счастливыми глазищами!

— Ольсен, — тотчас напрягся Берест, — вот про злато ты прав, и я готов отдать тебе всё, что имею, за то, что поторопил её тогда с выбором. Но насчет Ранзела ты заблуждаешься, и в мыслях у неё не было выбрать его, Веся сама сказала! Она ведь ещё в Важенском лесу, когда лечила меня, проклятье свое распознала. И только о том и думала, как его снять… я потом весь наш путь перебрал по минутке… когда её сюда увезли, и всё как наяву увидел… чего сразу не замечал. На первый раз тебя прощаю, но никогда так больше не говори! Я и сюда пришел только ради неё… болеет она душой за наставницу… и за тебя тоже.

Кого другого Ольсен обязательно бы поддел, сказал ехидную фразочку о наивном женихе, который чрезмерно верит лукавым признаниям невесты. Ведь издавна говорят, девицы из клана Куницы ради выгодного жениха на потолке спляшут.

Дураки это говорят, теперь он сам готов каждому по шее навешать за такое заявление. А ведь был момент, когда твердил его как заклинанье, как целительную молитву от разрывающей душу острой боли.

Потому и не стал говорить Бересту ни одной из уже привычных тому колкостей, просто развернулся и отправился к удобным креслам, стоящим у горящего очага. Здесь, в горном ущелье, даже летом с наступлением темноты резко холодало, и внимательные невидимые слуги постарались прогреть комнаты к возвращению хозяев.

— Садись… — хмуро глянув исподлобья, буркнул внуку Ольсен и привычно схватился за бороду, которой уже не было, — тьма.

— Я давно хотел спросить… — усевшись напротив деда, задумчиво заговорил ястреб о том, чего вовсе не собирался касаться, направляясь сюда. — Как случилось, что отец не распутал эту историю сразу? И ничего не сделал для тебя по горячим следам?

— Неужто ещё сам не понял? — мгновенно поднял колючки мельник. — А я тебя столько лет сообразительным считал!

— А уж я-то тебя вообще всю жизнь за самого мудрого держал! — немедля отбрил Берест. — Советы точно исполнял… самому теперь страшно, по какой ниточке над пропастью ходил!

— Дест… — помолчав, устало заявил вдруг Ольсен, — спасибо. Я понимаю, ты меня таким образом хочешь встряхнуть, считаешь, будто дед раскис… А я не раскисал… просто скорблю теперь… обо всём, не сбывшемся по моей вине. Но я сильный… я вылезу! Ведь выполз же в ту ночь из ущелья. Ладно… раз ты такой настырный, расскажу… но налей нам сначала по кружке отвара… вон из того кувшина.

Дест с сожалением посмотрел на старого интригана, встал с кресла и направился к двери. Действительно, вылезет, чего о нем волноваться? Если он в такой момент может думать лишь о проверке способностей внука! Ведь в кувшине, судя по скользнувшему по спине княжича в этот миг холодку, каким предупреждал его крепнущий дар о лжи, вовсе не простой отвар, а одно из зелий, сваренных самим прадедом. И выяснять сейчас, чем закончится шутка мельника для внука, уснет он прямо в кресле или начнет болтать обо всём с охотой подвыпившего воина, Берест не имеет никакого желанья.

А Весенке большое спасибо за подсказку, сам бы он не заподозрил, что чародеи способны начать тренировку в праздничный день.

Глава третья

— Веся! — Кастина стояла в дверях своей комнаты, и куница заторопилась к ней, порадовавшись своей догадливости.

Разве сможет наставница лечь спать, пока не выспросит ученицу обо всём случившемся после ее ухода?

— Я принесла тебе пирожок, — подала ей шкатулочку воспитанница, — будем спать, или ты хотела что-то спросить?

— Я собиралась с тобой поговорить. — Кастина бросила торопливый опасливый взгляд на пустой зал и пошире распахнула дверь. — Проходи.

Когда наставница так насторожена и сосредоточена, нужно выполнять ее указания молча, быстро и четко, это правило Веся за шесть лет заучила назубок. Потому-то и скользнула послушно в комнату с мраморными колоннами и остановилась, наблюдая, как Кастина уверенно запирает дверь новеньким ключом, а затем так же решительно идет дальше, в роскошную спальню с широченной кроватью.

— Ноги устали, — коротко объяснила травница, устраиваясь на постели, и бросила Весе подушку. — Чего стоишь? Садись, разговор долгий.

Воспитанница молча приставила подушку к спинке кровати, расслабила шнуры на сарафане, сняла его через голову и только после этого села напротив наставницы.

— Ты хотела узнать про Антаиль, — невесело вздохнула Кастина и вдруг уставилась на девушку горьким взглядом. — Боюсь я, Веся! За вас с княжичем боюсь, уж больно гиблое там место!

— Кася… но ведь нас никто туда не гонит?!

— Как не гонит… — горько усмехнулась травница, — а зачем тогда тебе сегодня эти плюсы так щедро отсыпали? Ты сколько дней в учениках побыла? А некоторые по десятку лет сидят в третьем круге. Ну, а нам, мне и Олу, за что сегодня сразу второй круг дали? Ведь у нас способностей — кот наплакал!

Веся только губу прикусила: о чем тут говорить? Она и сама сначала удивилась, но Феодорис очень понятно всё объяснил, когда объявлял возле источника о решении совета.

— Сила дара для чародея, конечно, очень важна, — веско произнес он, — но жизненные правила и незыблемые убеждения всё же важнее. И мы считаем возможным принять Ольсена и Терсию сразу во второй круг, не подвергая тщательным проверкам и испытаниям. Они уже доказали, что достойны этого долгими годами упорного труда на благо своих князей и Этросии.

— Да, — правильно поняла Кастина молчание куницы, — он очень красиво сказал. Но ведь и ты своё право за три года не меньше доказала, да и Берест последние годы не в Сером гнезде просидел.

— У него раньше дар был закрыт моим наказанием. А теперь Десту нужно учиться им владеть, и я хочу сама этим заняться.

— Бедняга, — пожалела травница и добавила для полной ясности: — твой жених. Ведь это очень обидно — слышать ложь от любимой невесты. Знаешь, мне кажется, тебе не стоит в этом деле усердствовать, лучше я сама ему помогу. Да и Ольсен, как мне кажется, в стороне не останется. Только не затевай сейчас про него разговор, с этим я сама разберусь. Лучше подумай про себя с Берестом. Как вы будете жить и где?

— Он хочет строить крепость на юге… большую, на весь город, — гордо похвалилась Веся.

— Не сомневаюсь в серьезности его планов… — невесело вздохнула Кастина, — но думаю, ничего из этого не выйдет. Потому и рассказываю про южную цитадель… хотя и не желала бы.

— А я как раз хотела про нее спросить, — призналась куница, — а если ты не знаешь, пошла бы к Феодорису. Вместе с Дестом…

— И он бы ответил, — так же пасмурно усмехнулась травница, — даже правду рассказал бы. Только не очень-то много радости в той правде… и к тому же каждую историю всяк рассказывает со своей стороны.