Нефритовая луна - Браун Вирджиния. Страница 24

Он поднял на нее взгляд и увидел, что лицо ее побледнело, а губы напряженно сжались.

На мгновение все окружающее словно заколебалось, и перед ним вспыхнуло ослепительно яркое воспоминание: светловолосый юноша с бледным лицом, кровь, струящаяся у него изо рта, его широко раскрытые глаза — в них застыли ужас и недоверие, с которыми он смотрел на то, что осталось от его тела ниже пояса. Огромным усилием воли Стив вернулся в настоящее, к звукам мирных джунглей и прекрасной женщине, смотревшей на него с некоторым недоверием. Стив тяжко вздохнул:

— Надеюсь, ты не думаешь, что я поведу тебя туда. — Но…

— Нет-нет, об этом не может быть и речи. Оставь. Остановись, пока еще можешь. Пока все еще жива. Может, ты и не против рискнуть жизнью, но я-то вовсе не имею такого намерения. Мне нравится, когда моя голова находится там, где сейчас — у меня на плечах. Пусть даже физиономия немного кровоточит.

— Понятно. — Иден поднялась со своего места и оправила измятые полотняные штаны таким изящным жестом, словно находилась в бальном зале. — Что я должна сказать, чтобы изменить твое мнение? — Она пристально взглянула на него, озарив вспышкой сверкающей голубизны, затем снова опустила глаза.

Подавляя безумное желание уступить, Стив пророкотал:

— Нет. Ничего. Златовласка, я понимаю, почему ты хочешь туда вернуться, но это очень опасно. И никак не изменит прошлого, что бы ты об этом ни думала.

— Кто сказал, что я пытаюсь изменить прошлое?

— А твои ночные кошмары и постоянное чувство вины — это всего лишь увеселительное представление. Господи, ты думаешь, я ничего не понимаю?

— Значит, понимаешь? — Она тяжело вздохнула. — Ты понимаешь, каково это — чувствовать себя такой беспомощной? Я думаю, ты из тех мужчин, которые способны сопротивляться. Если бы ты был с ними, то обязательно нашел бы способ помочь им…

— Нет, Иден. Я скорее всего стал бы спасать свою шкуру. Это наша фамильная черта — выживание. Или малодушие, если тебе угодно. Ради Бога, не смотри на меня так, словно я какой-то чертов герой… Я вовсе не герой, поверь.

Иден вновь подняла голову, и взгляды их встретились. Какое-то время она пристально смотрела ему в глаза, потом тихо сказала:

— Нет, ты герой. Я нашла газетные вырезки о тебе в одной из твоих книг. Ты капитан Стивен Хьюстон Райан, герой Гражданской войны, известный тем, что спас от смерти более шестидесяти человек на мосту в Джорджии. Даже янки считали тебя мужественным и бесстрашным…

Его охватила ярость. Но он, сделав глубокий вдох, заставил себя сдержаться. Шагнув к Иден, Стивен с невозмутимым видом проговорил:

— Полагаю, миссис Миллер, ты суешь свой нос в чужие дела. К тому же не очень-то успешно.

— Что?.. — Она невольно отступила на шаг, и Стив задал себе вопрос: не разглядела ли она в нем пробудившегося к жизни зверя, тигра, который постоянно дремал, выжидая, когда его разбудят? Он еще раз глубоко вздохнул и попытался отогнать тигра. — Стив, что ты имеешь в виду?

Он пожал плечами.

— Если бы ты внимательнее покопалась в моей личной жизни, ты бы нашла статьи, которые появились позже. Статьи, где рассказывается о том, как эти шестьдесят человек, которых я «спас», умерли позже, медленно и мучительно, умерли голодной смертью в тюремном лагере, тогда как прежде имели шанс умереть быстро. Да уж, я оказался настоящим героем. А теперь забудь об этом, хорошо? Иден судорожно сглотнула и отрицательно покачала головой:

— Нет, не могу забыть. Ты винишь себя за то, что тебе неподвластно. А это неправильно. И ты не должен стыдиться себя. — Она протянула к нему руки. — Пойми, Стив, это не твоя вина.

Стив закрыл глаза, чтобы отгородиться от нее, чтобы не видеть. Она смотрела на него так, словно он действительно был героем, но ведь ему-то лучше знать. Защитные барьеры, которые он так долго пытался удержать на месте, затрещали, и он чувствовал, что они вот-вот рухнут.

Стивен пожал плечами:

— Ты не понимаешь… Эти люди — я был вместе с ними. Они были моими друзьями.

— А Колин был моим мужем. Но теперь я жива, а он — нет.

Стив открыл глаза и посмотрел на нее. Заставив себя улыбнуться, проговорил:

— Да, мы оба живы. Ты и я. Мы — уцелевшие. Я не уверен, что это справедливо и правильно, но это так. Мы здесь, а они мертвы.

Иден тоже улыбнулась:

— Ты говорил, что я не виновата в смерти мужа, верно? Но значит, и ты ни в чем не виноват. То, что мы живы, — просто судьба.

— О нет, Златовласка. — Стив покачал головой. — Нельзя во всем обвинять судьбу. Иногда ей нужно помочь. Мой командир, тупой ублюдок, не желавший ничего слушать о здравом смысле, гуманности и тому подобном, поплатился за свое безразличие. Для меня не имеет значения, что он был моим командиром. Он послал моих людей на верную смерть, отлично зная, чем все кончится. И когда мне представился случай, я убил его за это…

Глава 9

— Ты думала, я шучу? — осведомился Стив, и у Иден хватило здравого смысла покачать головой:

— Нет, я так не думала. Я просто… только подумала, что ты проявил скромность.

— Скромность? Боже мой, ну и шутка! — Он передернул плечами. — Нет ничего героического в том, чтобы вести людей на смерть, Златовласка. Ничего. Пойми, я устал от всего этого — от войны, смертей, от тщеславия стариков, сидевших в безопасности в своих палатках за много миль от поля боя и приносивших в жертву молодых людей, у которых даже борода еще не росла. Да, я был настоящим героем, я делал то, что от меня требовалось, и из-за этого погибали отличные парни.

— Но это была война, Стив.

Он пристально взглянул на нее, и она невольно вздрогнула.

— Да, я все знаю о войне, Златовласка. Я верил в нее. Я верил во многое в то время. Но это ничего не меняет. Верил я в нее или нет — не имело никакого значения. Но теперь все изменилось. И я сам изменился.

Иден в изумлении смотрела на Стива. Он казался таким обиженным и оскорбленным, что она не знала, плакать ей или смеяться. Но чего же он ожидал? Признания его права на убийство, потому что он считал его оправданным? Любое убийство — преступление. Но Стив, судя по всему, ничуть не раскаивался. Ни малейших угрызений совести не чувствовалось в его рассказе об этом — только какое-то мрачное удовлетворение.

Она не могла этого понять. И никогда не сможет. Как можно оправдывать убийство, любое убийство?

— Поэтому ты и прячешься здесь? Но почему ты не хочешь, чтобы кто-нибудь находился рядом?

Взъерошив пятерней волосы, Стив покачал головой:

— Мне не всегда удавалось выбирать себе соседей. Причины не имеют значения. Я здесь, и мне нравятся здешние тишина и покой. — Он пристально посмотрел на нее, и его золотистые глаза сверкнули. — И мне нравится, что ты здесь. Но никого, кроме тебя, я не потерплю. И я не собираюсь навлекать на себя неприятности, исследуя развалины майя. Любая находка привлечет сюда толпы людей, а я уже говорил тебе, что не хочу этого.

— Короче говоря, ты намерен просто остаться здесь один? Ты намерен жить в джунглях до самой смерти, не так ли?

— Да, намерен. А ты ожидала чего-то другого?

— Ожидала. Обычно я не ошибаюсь в людях, Стив. Так вот, что бы ты ни говорил о себе, я думаю, что, в сущности, ты очень неплохой человек.

— О Боже!..

Стив снова взглянул на нее, и она заметила, как вспыхнули в лучах солнца его золотистые глаза. Но он почти тотчас же потупился и, пожав плечами, проговорил:

— Думай как хочешь, Златовласка. Хотя я не могу сказать, что слишком доверяю твоим суждениям о людях. Если ты вышла замуж за человека, не предполагая, что он может тебе не понравиться, почему твое суждение обо мне будет более верным?

— Это нечестно, Стив! — Лицо ее пылало от обиды и возмущения. — К тому же я вовсе не говорила, что Колин мне не нравился…

— Да, конечно… Только любящая жена всегда желает мужу поскорее умереть. Не смотри на меня так. Уверяю тебя, я все понимаю. И поверь также, что это не твоя вина. Но напрасно ты хочешь, чтобы я проглотил твою высокопарную болтовню о том, какой я великий и благородный человек. Мы оба не настолько глупы. И не имеет значения, какой я прекрасный человек. Я по-прежнему отказываюсь сопровождать тебя к руинам.