Все точки над ё...? (СИ) - Гордеева Евгения Александровна. Страница 52

— Ты рентгеном подрабатывать не пробовала? — не выдержала я. — У тебя взгляд радиационный.

— Ага, — отозвалась секретарша, — у меня сейчас вообще неконтролируемая ядерная реакция начнётся! Я уже вторые сутки мучаюсь!

— Первые сутки ты мучаешься, — заявила я ехидно, — вторые — через три часа начнутся.

— Умничаешь? А вот что с моей бабушкой, сказать не можешь! — о-очень обиженным тоном отозвалась Влада.

— Не могу, — покладисто согласилась я. — Во-первых, я обещала Су… твоей бабушке, во-вторых, если я тебе не то, что надо расскажу, она обидится и нашлёт на меня каких-нибудь проклятий…

— Да я понимаю… Но интересно ведь!

Суфия вернулась вечером через нашу квартиру. Сказать, что она была счастлива, не сказать ничего. Немного настроение ей подпортило наше напоминание, что домой в столь помолодевшем виде ей отправляться не стоит. Нам досталась порция благодарностей, порция восхищений и просьба считать её другом. Ну, как тут откажешь?

Какую долю правды рассказала бабушка любимой внучке, я не знала, но, глядя на ушедшую в себя девушку, буквально на автопилоте выполнявшую свою работу, я порадовалась за собственную выдержку. Скрывать свои чувст-ва ведьмочке ещё учиться и учиться.

День Рода выдался пасмурным, но тёплым, безветренным. Конечно, ласковые лучи солнца немного скрасили бы моё нервно — паническое состояние, настроили бы на позитив, но… Серая пелена осенних туч комфортно распо-ложилась на небе и не собиралась уступать своего ложа. Хорошо ещё, что дождь не зарядил, а то бы я совсем удари-лась в хандру и сплин. Мне всё время казалось, что я не подхожу для столь важной миссии. Да не просто не подхожу, а не подхожу по всем параметрам! Виданное ли дело, воскрешать мёртвых!? Это некромантией попахивает. А какой из меня некромант? И вообще, я мёртвых, не то, чтобы боюсь, но… опасаюсь. И как, интересно мне, они выглядят? Вдруг, это просто голые костяки? Хотя, костяки, это совсем не плохо. А вот если на них разлагающаяся плоть имеет-ся, да ещё воняет… Бр-р-р. И как их различать?…

Перетоп мягко ступал по лесной тропе, стараясь как можно аккуратнее оттранспортировать меня к пещере Цмока. Я почти всю дальнюю дорогу молчала, углубившись в свои думы, и Перетоп не доставал меня разговорами. Он, вообще, был по жизни молчуном, и только в редких случаях проявлял словоохотливость. Так, в дружном молча-нии мы и добрались до приснопамятной пещеры, в которой нас уже ожидали Баба Яга, мрачный, как всегда Всевед, Май, ушедший ни свет, ни заря с Рыськой освобождать пещеру от охранника Цмока, сам Рыська и суровый Громо-вержец.

— А я всю дорогу думала, чего это погода сегодня такая пасмурная, — вместо приветствия, упрекнула я Перуна.

— Я, конечно, всех ваших Берегинских тайн не знаю, — Перун перестал нервно вышагивать вдоль входа в пеще-ру и опёрся о свою секиру, — но воскрешение лучше происходит во время дождя.

— Так Вы что, ещё и дождь начнёте? — возмутилась я такой несправедливости. И так настроение неважнец-кое…

— Когда в пещере устроишься, начну, — подтвердил Громовержец.

— С громом? — начал во мне шевелиться червячок язвительности.

— А тебе гром нужен? Можно и с громом, и с молнией, — флегматично парировал бог, не обращая внимания на мои потуги. — Правда, не сезон уже.

— Не надо, — усмирила я своего червячка, — обойдусь без спецэффектов. Ещё какая-нибудь информация есть?

— Есть, — обрадовал меня скрипучий голос Кощея, — ты не должна покидать пещеры, пока не воскресишь хотя бы одного из богов, ты…

— Это ещё почему-у-у? — от моего возмущённого вопля переполошились птицы на ближайших деревьях. Ус-покоенный было червяк встал на дыбы — А если я в туалет захочу?

— Там всё есть, Варенька, — как всегда, ласково, проворковала Баба Яга, — не беспокойся.

— Что есть? — с интересом осведомилась я на пару с червяком. Монстрик нервной язвительности начал раз-растаться в моей душе.

— Я тебе позже всё объясню. Пусть Всевед закончит свою часть.

— Угу, — я повернулась к Кощею с приторно — сладкой физиономией. — Слушаю!

— Варвара, — грозным скрипом отозвался Всевед, — умерь глум!

Я обречённо вздохнула, убрала с лица притворную улыбку и самым внимательным взглядом уставилась на Кощея.

— Слушаю.

— Варвара! — Кощею опять не понравился мой вид.

— А теперь то, что не так? — обиженным тоном возразила я, махнула на чародея рукой и уныло поплелась в пещеру. — Не улыбайся…, не будь серьёзной…, вас не поймёшь…, то не так, это не эдак…

— Ты куда? — рванул за мной Всевед, подхватив полы своего балахона. — Я ещё не дорассказал…

— Так рассказывайте, а не придирайтесь! — бесновался монстрик. — Я, между прочим, очень волнуюсь! — отчи-тывала я Кощея, бодро, не оглядываясь, шагая по слабоосвещённым коридорам пещеры. Судя по возне, доносившейся сзади, за нами топали все остальные. — Что вам, шутка что ли, вот так вот запросто, воскресить богов, не известно, сколько затратив на это времени. А там пахнет? — я резко остановилась и обернулась назад, чем спровоцировала не-большое столпотворение местного масштаба.

— Чем пахнет? — удивились как минимум трое моих спутников.

— Ну…, чем в склепах пахнет? Гнилью, наверное, тленом…

— Каким тленом!? — осведомились уже все присутствующие хором, а пещера ещё несколько раз повторила ри-торический вопрос.

— А чем тогда? — я выжидательно смотрела на Кощея, а он непонимающе таращился на меня. Мне даже стало казаться, что он пытался тихо принюхаться и оценить, так сказать, в живую, благоухание склепа.

— Ты это брось, — наконец выговорил Всевед. — Опять пытаешься меня с понтолыку сбить! Не выйдет! Я боль-ше на твои штучки не поведусь! Ты меня должна выслушать и не задавать своих глу…, - он осёкся, встретив мой на-смешливый взгляд, — своих вопросов.

— Да? Я уже третий раз говорю: «Слушаю!»

Задние ряды зашевелились, по-видимому, желая что-то сказать или сделать, но Кощей остановил их взмахом руки. Я услышала только: «… издевается…», сказанное Маем и упрямое сопение Рыськи.

— Так вот. То, что тебе нельзя выходить, пока не оживёт хотя бы один бог, ты поняла, — я согласно кивнула, — тебе нельзя петь песни, — мои бровки поползли вверх, — нельзя призывать навьих жителей…

— Я-а-а, — поразилась я таким странным правилам поведения в склепе, — конечно, призывать их не собираюсь, но почему, всё-таки нельзя?

— Навь… — вздохнул Кощей и одарил меня надменным взглядом. — Это за чуром. Они придут на твой зов с ра-достью, но тогда боги отправятся в Навь и твоя задача не будет выполнена…, и ты останешься в этой пещере навсе-гда…

Вот так вот? Да!? А предупредить не могли?

— Ну, уж нет! — прогремел под сводами пещеры голос Андрея. — Этого я не позволю! — он пробрался вперёд, взял меня за руку и потащил обратно к выходу мимо опешивших жителей Порубежья. — Чего надумали, хочешь — не хочешь, а воскрешай! Помощи никакой, информации никакой, опыта никакого! Опять авантюру затеяли! Я вам жену не отдам!

— Стой, Лоцман! — рявкнул Перун. Андрей остановился и исподлобья посмотрел на бога. — Не уводи Береги-ню, — добавил он уже и тише, и душевнее как-то, — она справится. Я верю в это! Весь пантеон верит. А слова Всеведа… Должен же он предупредить…

— Должен, должен, — проворчал Кощей, протискиваясь по узкому коридору мимо Перуна, — почему это я вся-кий раз должен неприятности ей говорить? Она мне уже всю нервную систему расшатала! Сами разбирайтесь…

— Должность у тебя такая, — напомнил ему Громовержец, — забыл?

— Помню, — огрызнулся Кощей, — забудешь с вами… Вот уж подсуропили папа с мамой…

— Что ты вечно ворчишь? Сам высказываешься так, что люди паниковать начинают… Можно ведь как-то по-другому, мягче…, округлее как-то…, - выговаривал Перун Всеведу.

А в это время Май, крепко держа меня за руку, целенаправленно продвигался к выходу. За нашим поступа-тельным движением наблюдал хмурый Рыська. И остановить нас, и не задерживать — всё ему выходило боком. Вот и молчал друг разлюбезный, провожая нас укоризненным взглядом. Бабу Ягу я из-за широких плеч Рыськи не видела, но думаю, она решала ту же дилемму, что и фолк.