Младший бог - Воронков Николай. Страница 48

Я совсем перестал понимать такое поведение. Почему они меня не боятся? Ни единого знакомого слова, все жестами, на пальцах. Но встретили меня очень приветливо. Даже полили на руки воды умыться, что в условиях местной пустыни было верхом гостеприимства. После этого устроили праздничный обед. Чего-то наварили, нажарили, типа местных варанов, змей и вообще непонятно чего. Я был настороже, но нападать на меня больше не пытались. Наоборот, насколько я понял, меня чествовали, славили и очень радовались моему появлению. Возникло ощущение, что меня опять приняли за кого-то другого. Но, пока не прояснилась обстановка, тоже старательно улыбался и поднимал тосты за здоровье хозяев. После обеда мне дали передохнуть часок, а потом очень вежливо куда-то позвали. Все еще настороже, поехал за хозяевами. Путь оказался недалекий – через пару километров оказались у старого, засохшего оазиса. Когда-то он был достаточно большим, но сейчас вокруг котловины озерка торчали только пеньки пальм. Вперед вышел вождь и стал что-то показывать, с надеждой глядя на меня. Насколько я понял, он просил восстановить воду. Ну что ж, можно и поработать. Внимательно присмотревшись, обнаружил, что проблема небольшая. Водоносный слой, питавший озерко, был перекрыт в результате какого-то сдвига пластов. Аккуратно подчистил заторы – и в котловине забурлило несколько фонтанов воды, заливая быстро темнеющий песок. Про меня сразу забыли – восторженно вопя, кочевники прямо в одежде бросались в воду и радовались, как дети. Прикинув объемы, решил, что озерко наполнится дня за три и будет постоянным. Для полноты счастья восстановил и окружающую рощу. Получилось скромно, в диаметре всего метров пятьсот, но по местным меркам должно было считаться королевской роскошью. Когда кочевники увидели еще и рощу, то от новых криков очень быстро охрипли. Потом повели себя странно: окружили меня толпой и, настойчиво махая в сторону гор руками, стали повторять какое-то слово. Я даже обиделся – вот и делай людям добро. Попользовались и сразу посылают куда подальше, настойчиво требуя, чтобы я ушел. И только через некоторое время понял, что кочевники повторяют сильно искаженное, но узнаваемое имя «Алгус»! Я даже ошалел от такого совпадения. Неужели я не ошибся и пришел куда надо?! Теперь и крики кочевников воспринимались совершенно по-другому. Меня не выгоняли, мне указывали дорогу и радовались, что я на верном пути.

Проводы получились короткими. Я помахал ручкой и под восторженные вопли поехал в сторону гор. Одно я понять не мог: откуда они знают этого Алгуса? Насколько я понял, он живет в глубине гор. И как кочевники поняли, что мне нужен именно он? Или они здесь типа местной охраны на подступах и их попытки меня зарубить, мои ответные действия и восстановление оазиса всего лишь этапы какой-то проверки? Получалось логично, но как-то уж больно наворочено и хитро. Здесь что, сильные маги толпами ходят или кочевники несут службу веками? Блин, понимай я хотя бы сотню их слов, может, что-то и смог бы узнать.

Имя Алгуса меня подстегнуло и стало своеобразным компасом. Если я начинал сомневаться, куда ехать, достаточно было несколько раз произнести «Алгус», и я сразу начинал чувствовать направление. Очень удобно. Непонятно только, каким образом такой компас работает. Тропа, по которой я ехал, очень быстро стала проходимой только для человека. Можно было сделать дорогу самому, но меня почему-то охватила робость. Нехорошо прийти в гости и заняться переделыванием, не спрашивая хозяина. Пришлось оставить коня в долинке, где было достаточно корма, и дальше двигаться пешком. Тропа, в принципе, была достаточно хорошей, просто проложена хитро. Как будто сделали ее из соломинок, лежащих одна за другой. Достаточно в нужном месте перескочить на следующую, и можно опять двигаться спокойно. А вот если места этих перескоков не знать и не чувствовать, то очень скоро можно упереться в неприступные скалы. Несколько раз, пока я не разобрался, так и получалось.

Через неделю, проходя вдоль очередной скалы, вдруг почувствовал необычное. Не плохое, а именно необычное. Остановившись, принялся оглядываться, но ничего не обнаружил. Горы как горы. Но был один кусок вдоль тропы, к которому меня неудержимо тянуло. Не зная, что делать, коснулся рукой скалы, но рука не встретила сопротивления. Отдернув руку, все еще раз проверил, но увидел только скалы. Ничего себе местный народ иллюзии делает! Или это уже не иллюзия? Зрение говорило одно, тело – другое. А мне-то что теперь делать?! Можно попробовать зайти в эту непонятную скалу, но как я там буду двигаться и где окажусь? Давненько я не попадал в такие непонятные ситуации. От расстройства даже сделал себе сигареты и задымил, отравляя горный воздух. Но ничего путного в голову не приходило. Сиди не сиди, а идти придется. В такую даль забрался, что ж теперь, поворачивать назад? Несколько раз глубоко вздохнув, шагнул в скалу. Получилось необычно, но не так уж и страшно. Как будто в полной темноте и тишине идешь по незнакомому коридору. Ладно, хоть пол ровный. Стараясь не паниковать, пошел куда-то вперед. Минута, другая, третья – и вдруг по глазам резанул солнечный свет.

Как только глаза привыкли к яркому свету, я стал оглядываться. Примерно так я себе эту «Шамбалу» и представлял. Долина в горах типа моей, но горы вокруг выше. Густой лес, тропа, ведущая от скалы, у которой я стоял, к центру долины. Примерно в середине долины возвышалась небольшая гора и на ее склоне виднелись какие-то строения. Кажется, добрался. Осталось найти этого Алгуса и попросить у него знаний, или хотя бы показать место, где их можно поискать. Пока шел по тропе, наткнулся на явные следы человеческой деятельности. Стали попадаться небольшие поля с какими-то посевами, пасека. Когда подошел ближе, поразился внешнему виду построек. Что-то в духе Шаолиня. Меня уже ждали. Человек двадцать бритых наголо мужиков, напоминающих буддистов. Никаких особых разговоров. Просто дождались моего приближения и, услышав «Алгус», повели дальше.

После недолгой дороги меня привели в храм. А может, и не храм. То, что я понял, звучало примерно как «жилище бога, охраняющего наш мир». Жилище было весьма просторным и абсолютно пустым. Окон не было, свет давали несколько свечей. В глубине зала в позе лотоса сидел монах. Так же сидят и наши йоги. Внешне – ничего особого. Обычный мужчина примерно моих лет, в свободной тоге, сидит неподвижно с закрытыми глазами. Необычное я заметил, когда уселся перед ним на специально для этого предназначенную скамеечку. Алгус сидел непонятно на чем в полуметре над полом. Сначала я решил, что это обман зрения. Почтение к фокусникам и самозванцам я потерял уже давно. Не обращая внимания на возмущенный шепот монахов, просто подошел и провел рукой между полом и монахом. Результат меня немного озадачил и обрадовал – никаких подставок и зеркал не было. Но это даже хорошо. Как это делалось, меня пока интересовало не очень. А вот то, что этот монах кое-что может, давало надежду, что я не зря сюда тащился.

Ждать, по словам монахов, можно было неопределенно долго. Когда Алгус соизволит открыть глаза, никто не знал. Может, через день, может, и через десятилетие. С последнего раза прошло уже пять лет. Но выглядел он так, будто уселся медитировать пару часов назад. Делать было нечего, и я тоже уселся поудобнее, закрыл глаза и решил осмотреться «тройным зрением». Никаких следов магии, потусторонних сил и фокусов рядом не наблюдалось. А монах выглядел обычным человеком, за исключением двух маленьких «но». Он был абсолютно непрозрачным, так же, как и я. А кожа казалась черным блескучим металлом. Это было так неожиданно, что я даже засомневался в собственных способностях. Еще раз сам себя проверил, поглядел по сторонам, даже выглянул за стены храма. Все как и раньше, значит, зрение меня не подводит. С новым интересом вернулся к монаху и попробовал коснуться его. И… ничего не получилось. Я уже давно научился не только смотреть и воздействовать своим «тройным зрением», как будто сам находился в нужной точке. Я уже мог и ощущать как бы прикосновением. Но сейчас это не получалось. Взгляд приближался к коже монаха и… не мог сдвинуться дальше. Какое там – посмотреть структуру! До тела монаха оставалось не больше миллиметра, но его я преодолеть не мог. Не было никакого сопротивления, никаких ударов, но сдвинуться ближе не получалось, как ни старался. Мое уважение к монаху резко возросло. Если он вот так запросто, сидя в состоянии медитации, может небрежно противостоять мне, почти что богу! Улыбнувшись, я мысленно поклонился монаху. То ли время так совпало, то ли бесчувственность была показной, но мне показалось, что монах мой поклон увидел. По «металлу» пошли цветные разводы, он стал стремительно светлеть и вскоре выглядел как обычная кожа. Алгус открыл глаза и посмотрел в меня.