Крест и крыло (СИ) - Гончарова Галина Дмитриевна. Страница 46
А что делать?
Жить захочешь - еще не так извернешься!
Теперь надо добраться до машины и прослушать игрушку.
Это удалось девушке достаточно легко. И добраться, и отъехать от офиса, и припарковаться в ук-ромном местечке... Но от услышанного - Даша перематывала пленку, пока на ней не проявлялся го-лос, потом останавливалась и слушала - ее пробил холодный пот.
Юля!?
Её мать!?
Её дед?!
Срочно звонить Валентину!!!
Вольп ужасно долго не отзывался. Даша сжимала трубку, не замечая, что паршивый пластик готов лопнуть под сильными пальцами и судорожно считала звонки. Но на третьем вызове ей повезло.
- Валя!!! - выдохнула она, опасаясь, что любимый ее не дослушает.
- Даша, что случилось? У нас тут проблемы...
- Юля жива!?
- Надеюсь. А...
- На нее должно быть совершено покушение!!!
- Где!? Кем!?
- На нее и ее родителей! Сегодня! Наша верховная Бера, она...
- Константин Савельевич мертв, мать Юли в больнице, но неизвестно, выживет ли она. Сама Юля... мы подозреваем, что ее похитили!
- Нет!!!
- Да.
- Нет, ты не понял! К ней отправлена группа убийц! Трое медведиц!
- Где!? Когда!?
Вместо ответа Даша просто включила нужный отрывок пленки. Попала не сразу, но инструкции дру-гим группам Валентин тоже слушал, не перебивая. А потом медленно заговорил, видимо, размыш-ляя.
- сейчас... где ты сейчас находишься?
- В машине. У Горьковской библиотеки.
- Это кстати! Там у них есть Интернет!
- Да. А...
- иди к ним! Заплати любые деньги! И сбрось эту запись, чтобы она не пропала! Создай несколько почтовых ящиков, скинь их адреса мне...
- Там много!
- плевать!!! Дашка, ты не понимаешь!? Мы должны сделать все, чтобы эта запись не пропала! Ты мо-жешь где-нибудь отсидеться до вечера?
- все так серьезно?
- Даша, милая, кто мог пообещать что-либо вашей верховной Бере? Да такое, чтобы та решила на-ехать на Мечислава?
- Только другой вампир.
- Вот! И в ранге не ниже Князя. Поэтому сейчас ты делаешь кучу копий и рассылаешь их по всем ад-ресам. Адреса сбрасываешь мне. А сама сидишь тихо, как мышка - и ждешь моего звонка! Или еще лучше - едешь ко мне, в штаб-квартиру лис. Я сейчас позвоню и предупрежу.
- А ты уверен?
- Даша, милая! Я не стану рисковать тобой!
И столько любви и нежности звучало в его взволнованном голосе...
Лопух? Олух!? Даша вспомнила медведиц, которые смеялись над главой вольпов - и ехидно фырк-нула.
Да сами вы идиотки!
Посмотрите, насколько у него доброе и верное сердце, какая душа... проглядели? То-то! А теперь он мой! Никому не отдам! Любого порву, кто приблизится!
- Ладно. Я сделаю все, как ты сказал - и еду к вам в штаб-квартиру.
- Я люблю тебя. Будь осторожна.
- И я тебя. Ты тоже побереги себя?
- Обещаю. Целую.
- И я тебя. Еду.
Даша выскочила из машины и рванула к библиотеке. В чем-то Валентин прав. Такие вещи лучше не носить при себе. Их обязательно надо донести до Князя Города.
Он оценит.
***
Тошно. Почему мне так тошно и плохо?
Я отравилась?
Дурнота накатывает волнами, заставляя меня стискивать зубы от боли. Голова совершенно чугунная, мышцы сводит судорогой, глаза не разлепляются, зато желудок настойчиво тычется где-то в районе трахеи.
Я не выдерживаю, поворачиваю голову набок и что-то, по ощущениям, литра три жидкости, выли-вается из меня наружу.
Слышится чей-то мат.
И кто!?
На кого это я попала?
Говорят, если нагадит птица - к деньгам. Если нагажу я - а черт его знает, к чему? Мысли сонные и вялые. Мне надо что-то сделать, определенно... что именно?
Не помню, ничего не помню... где я?
Кто я?
Вокруг все кружится и мутится. Потом глаза заволакивает разноцветная пелена.
А потом она раздвигается - и я ясно вижу экстрасенсиху Татьяну.
О, черт!
Это мой глюк?
Дайте скорее закусить! Или еще выпить... не хочу ЭТО видеть...
Лицо экстрасенсихи исполнено какого-то хищного злорадства.
- Что ж, вот мы и встретились. Не так ты и грозна, когда лежишь тут, беспомощная... Ты все забу-дешь, Юлечка. Ты ничего не будешь помнить. Зато я все буду знать. Сейчас я осторожненько попыта-юсь отрезать тебя от твоей магии - и все будет хорошо.
На шее смыкается что-то обжигающе холодное.
Руки?
Две ледяные ладони.
И в следующий миг волна черноты накрывает меня с головой. Так чувствует себя человек, внезапно потерявший все шесть чувств. Остается только одно. Всепоглощающее. Уничтожающее меня.
Боль.
Сначала нестерпимая. А потом уже ласковая и даже привычная. Она обнимает меня, отделяет созна-ние от тела - и я уплываю. Я знаю, там, где мое тело сейчас происходит что-то кошмарное. Но вер-нуться не могу. Это слишком для человека. Я не выдержу. Я сойду с ума. Хотя... возможно и уже со-шла...
И только где-то на грани звучит или ощущается злорадное:
- Ты сама виновата. Сама виновата... надо было по-хорошему, пока тебя добром просили...
И я уплываю все дальше и дальше в эту черноту.
Я умираю?
Наверное, да.
Я проваливаюсь, умираю, растворяюсь в небытии, меня просто поглощает нечто невразумительное и на редкость неприятное...
Но так не должно быть! Меня должна после смерти принять моя поляна, а не это... гнусное варе-во!!!
Я не хочу!!!
Я не позволю!!!
Алым вспыхивают нити моей кровной связи. И последним усилием я зову единственного человека, который может мне помочь...
- Мечислав!!!
***
- Давление семьдесят на двадцать! Пульс сто пятьдесят! Мы теряем ее!!!
- Ничего! Это просто побочные эффекты!
Татьяна с удовольствием разглядывала девушку, лежащую на кушетке. Сейчас все ее тело билось и изгибалось в конвульсиях. Она металась так, что трое мужчин не могли удержать ее на месте. Выги-балась, сворачивалась в кольцо, распрямлялась, выгибаясь дугой - и опять сворачивалась назад, зубы были сжаты с такой силой, что казалось, сейчас треснут челюсти. На висках и шее взбухли синие вены.
- Вы что!?
Отец Михаил, влетевший в комнату, замер от ужаса.
- Ничего страшного, - улыбнулась Татьяна. - Я даже не ожидала, что на нее это так подействует!
- Да она сейчас сдохнет у нас на руках! - взвыл один из мужчин. - Давление падает! Здесь уже не больше сорока! Пульс вообще бешеный, вы посмотрите, она же вся в судорогах...
- Это пройдет - попыталась уверить Татьяна.
Но ее уже никто не слушал.
Тело девушки выгнулось в последний раз - и бессильно обмякло на диване.
- Пульса нет!
- она не дышит!
- Отойди от нее по-хорошему! Мы ее не откачаем!
Сильные руки оторвали ладони экстрасенсорши от шеи умирающей девушки!
- С ума сошли!? - взвыла Татьяна, отлетая в угол комнаты. Но ее уже никто не слушал.
Двое мужчин уже бросились делать искусственное дыхание. Третий держал Юлю за руку, лихора-дочно пытаясь нащупать пульс. Пульс не находился.
Впрочем, недолго.
Режим реанимации. Четыре толчка грудной клетки - вдох, четыре толчка - вдох, четыре - один, че-тыре - один... и так раз пятьдесят.
Пока на очередной связке Юля не вздрогнула - и застонала. Тонкое тело бессильно распласталось по кровати.
- Это началось, когда Татьяна стала работать с ее аурой? - уточнил отец Михаил.
- Да.
- А до того? Молитвы, святая вода?
- Ноль реакции. Но стоило нашей даме начать воздействие, как сразу начались судороги.
- Не игра?
- Шеф, вы что!? Такое - не сыграешь! Вы сами видели! Еще бы несколько минут - и мозг начал бы умирать.
Отец Михаил задумчиво кивнул.
Действительно, такое не сыграешь. Но как же тогда быть?
- Танечка, - ласково попросил он разобиженную на весь свет даму, - пожалуйста, объясните, что вы с ней хотели сделать?
Потребовалось полчаса уговоров, чтобы успокоить экстрасенсоршу и добиться от нее толкового объ-яснения.