Приговоренные к пожизненному (ЛП) - Харвей-Беррик Джейн. Страница 27

Я облокотилась на локоть, пытаясь сделать так, чтобы он посмотрел мне в глаза и понял, что я имела в виду то, что сказала.

— Перестань волноваться! Это было великолепно. И, если тебе интересно, все те крики и метания означали, что я получила чертовски охрененный оргазм.

Он до сих пор выглядел обеспокоенным.

— Ты ведь говоришь это не просто так?

— Господи, Джордан! Нет! Я когда-нибудь сказала что-нибудь просто так, чтобы ты почувствовал себя лучше?

Он кусал губу, думая об этом.

— Думаю, нет.

— Ну, верно мыслишь. Я не хожу вокруг да около, говоря неправду, даже совсем невинную ложь, чтобы заставить человека почувствовать себя лучше. И если парень —скорострел, я говорю это как есть. Тебе не о чем беспокоиться. С одной стороны…

— С одной стороны? — спросил он неуверенно.

— Я с нетерпением жду того момента, когда получу всё то тяжкое бремя и смогу практиковаться с тобой в этом. У тебя было восемь лет, чтобы компенсировать это сейчас. Что скажешь на это?

Его улыбка могла бы осветить Вегас.

— Скажу, что ты очень умная девушка, а я чёртов счастливчик, потому что повстречал тебя.

— Теперь ты понимаешь, — сказала я с улыбкой.

— Я думал, что был единственным, кто понимал это?

—Не веди себя как типичный парень, — сказала я, толкая его в плечо, — меня хорошо уложили, и теперь я счастливый турист.

Мы легли вместе, и он притянул меня к себе, его тёплое и твёрдое тело рядом со мной.

Я положила руку на его живот, лениво дёргая несколько волосков, которые росли у него на животе.

— Откуда у тебя все эти татуировки? — спросила я. — Мне было бы интересно о них узнать. Если ты не сделал их, когда тебе было шестнадцать, то, должно быть, сделал их в тюрьме.

Его пальцы, которые скользили вверх-вниз по моей руке, замерли.

— Ты единственная, кто вообще говорит об этом.

— Говорит о чём?

— О тюрьме. Остальные просто теряются и не знают, что сказать. Ну, те, кто кое-как разговаривают со мной. Но ты... ты просто говоришь об этом.

— Ты против?

— Боже, нет. В некотором смысле это даже облегчение. В смысле, это случилось, и я не могу изменить этого. Но притворяться, что я ничего не сделал и что я такой же, как и все остальные. Это так чертовски утомительно.

Я сделала глубокий вдох.

— Джордан, думаешь, ты уже можешь рассказать мне? Что случилось с Майки? Что случилось с тобой?

Он бросил на меня испуганный взгляд.

— Торри, я…

— Ты знаешь, что можешь доверять мне. Я не буду осуждать тебя.

— Ты будешь, — сказал он с трудом, — конечно же, ты будешь. И я не буду винить тебя за это.

Его глаза умоляли меня.

Я вдохнула и отвернулась. Мы лежали несколько минут, не говоря друг другу ни слова, воздух становился холоднее.

В конце концов, я села и стала вытаскивать одежду. Не говоря ничего, я отдала Джордану его футболку и джинсы. Думаю, я была хороша для секса, но не подходила ему для того, чтобы делиться со мной чем-нибудь важным.

Я одевалась в тишине и начала уже подниматься, когда внезапно почувствовала его руку на своей.

— Мне было шестнадцать, — сказал он, его голос был едва слышнее шепота.

Я развернулась и посмотрела на него, но его взгляд был прикован к песку на краю подстилки.

— Мы отпраздновали с родителями восемнадцатилетние Майки за неделю до этого. Это было…неплохо, но немного скучно.

Боже мой! Он действительно говорит со мной. Он собирается рассказать мне…

— Райан, наш приятель, хотел устроить огромную вечеринку, пока его родителей не было дома. И…я сказал, что поведу, чтобы Майки мог выпить. Потом мы приехали к Райану. Дом стоял на ушах, машины были везде, люди пили и танцевали, дети целовались повсюду. Ну, знаешь, обычное дело.

Майки уединился с одной девушкой, Соней, с которой он виделся иногда. Я пошёл искать Эллисон. Когда я нашёл её, она была уже довольно пьяной. Так как родителей Райана не было дома, мы решили остаться там на ночь. Я начал пить, и Эллисон начала вести себя как стерва, потому что одна из её подруг начала клеиться ко мне.

Он вздохнул.

— Думаю, я не особо препятствовал этому. В итоге мы начали ругаться, и Эллисон стала кричать на меня. Я разозлился и пошел искать Майки. Он был обкуренным, курил травку и прочее дерьмо. Я сказал, что уезжаю, и он пытался уговорить меня остаться. Некоторое время мы спорили, а потом он сказал, что поведёт. Боже, он был таким обкуренным, он даже не мог ясно видеть. И…я взял ключи.

Джордан судорожно вздохнул.

— Майки сел в машину вместе со мной, говоря: «Братья важнее девушек», — и я повёз нас домой.

Его тело начало напрягаться возле меня, но я не посмела протянуть руку и дотронуться до него. Он выглядел таким отстранённым, потерянным в своих воспоминаниях.

***

Джордан

Я помнил всё.

Я помнил, как включил радио очень громко, чтобы оставаться в сознании и проехать это небольшое расстояние до дома, но, думаю, я уснул за рулём, потому что следующее, что я помню, как машина съезжает с дороги, переворачивается и врезается в дерево. Не думаю, что был в отключке слишком долго, потому что помню, как выбрался из машины и увидел, что колеса все ещё вращаются, снова и снова. Я не понимал, почему Майки не было со мной в машине. Я искал повсюду. Звал его.

— Боже... Что случилось потом?

Какого чёрта?

Сбитый с толку, я поднял глаза, пробуждаясь от болезненного прошлого, и увидел, что красивые голубые глаза Торри смотрят на меня. Я разговаривал? Я что, только сказал это всё вслух?

— Ты не обязан рассказывать мне, если это слишком больно, Джордан.

Мы всё ещё были у залива, все ещё лежали на этой неприятной подстилке, её руки вокруг меня.

Я закрыл глаза, снова возвращаясь к той ночи, вытаскивая мрачные воспоминания.

— Наверное, кто-то увидел, что машина съехала с дороги, потому что люди собрались там достаточно быстро. Я помню, что подумал, что ослеп на один глаз, но всё это было просто из-за всей той крови. Я пробил голову, и кусок кожи свисал оттуда. Я не осознавал этого. А потом моя нога зацепилась за что-то, и я споткнулся. Я буквально споткнулся об тело своего брата. Я не узнал его сначала.

Было так больно рассказывать эту часть истории. Я не мог дышать, у меня болело в груди. Как будто это произошло только что.

? Он не пристегнулся и вылетел через лобовое стекло. У него…не было лица. Но я узнал его футболку и понял, что это был он. Я кричал. Я так думаю. Я помню это. Позже они сказали мне, что это был я. Когда я вспоминаю это… как будто кто-то другой рассказывает мне об этом, понимаешь? Как будто это был фильм, за исключением того, что я чувствовал это. Всё это.

Торри держала мою руку настолько крепко, что мои пальцы начало покалывать. Но мне было всё равно, потому что я не хотел, чтобы она отпускала. Я хотел, чтобы она никогда не отпускала меня.

— Кто-то оттолкнул меня, какой-то парень. Я не знал его. Просто невезучий прохожий. Я помню, что он бросил пиджак на лицо Майки, а я кричал, что он не сможет дышать из-за этого, что он задохнётся. А этот парень продолжал повторять: «Он умер, сынок, он умер». Снова и снова. Приехала скорая помощь, а потом полиция. Сначала они отвезли меня в больницу и наложили швы. Думаю, у меня был шок, потому что я продолжал спрашивать их, почему было так холодно, я не мог перестать дрожать. Полиция хотела допросить меня, и кому-то пришлось позвонить моим родителям. Я помню, как мама плакала и кричала, упала на пол, а отец держал её и тоже плакал. А я просто сидел там, и все смотрели на меня так, как будто я был каким-то монстром. Я продолжал спрашивать их о Майки: «Где мой брат? Я должен увидеть своего брата». Думаю, я знал, что он был мёртв, но я не хотел верить в это.

Торри дотронулась до моей щеки и нежно поцеловала меня.

— Боже, Джордан. Мне так жаль.